Глаза привыкли к полутьме, и я как следует огляделся. Бумажные змеи свисали с горизонтально укрепленных шестов ровными рядами. Даже если бы потянуло сквозняком и они зашевелились, с их нежной бумажной кожей ничего не случилось бы. Мужские особи — чула — были украшены бородами, а женские — пакпао — имели длинные хвосты и размерами уступали мужским. На многих змеях были нарисованы большие лица, на некоторых — драконы, на полу повсюду валялись пустые коробки внушительных размеров.
— Когда состоится бой? — спросил я у Ломана.
— Первого числа. Раньше, чем проедет кортеж, никто за ними не придет.
Сам я программу просмотреть не успел, не было времени, но то, что во время Визита будет организован бой воздушных змеев, все знали и так. Ломан рассчитал великолепно.
— Каковы твои успехи? — спросил он.
Я показал фотографию.
— Не совсем высохла.
Он осветил снимок карманным фонариком, и с портрета на нас посмотрело лицо в дымчатых очках.
— И ты уверен на все сто, — сказал он.
— И я уверен на все сто.
Ломан медленно и глубоко вздохнул. Я понял, что он почувствовал то же, что и я, когда из тиосульфата натрия передо мной проступили черты нашего противника. Теперь мы были связаны одними обязательствами.
— Как насчет маршрута? — поинтересовался я.
— Пока никто не знает.
— Мы должны знать.
Я сказал это довольно резко. Он быстро поднял на меня глаза. С этого момента уживаться между собой нам будет все труднее и труднее, потому что началась игра нервов.
— Я слежу за ситуацией, — ответил он как можно спокойнее, — хотя она осложнилась. Очень. Мне приходится соблюдать величайшие предосторожности, чтобы не утратить доступа к информации. Попытки заинтересовать полковника Рамина происками Куо возымели едва ли не обратный результат, он вышел из себя и…
— А в посольстве что же, ничего не знают?
— Как только послу станет известно, узнаю и я.
Мне не давали покоя две вещи: то, что рандеву назначено, и то, что оно может не состояться.
— Послушай, Ломан, либо Куо уже располагает этой информацией и знает маршрут, либо…
— Возможность утечки исключать не следует.
— Да. Или это утечка, или блестящая работа одного из его агентов. Впрочем, какая нам разница? Итак, он либо знает маршрут, либо устанавливает не одну снайперскую позицию, а несколько — с тем, чтобы в нужную минуту использовать любую из них. Возможно, его люди займут эти позиции сразу, одновременно, и тогда уж будут действовать наверняка. Поэтому мы должны знать.
Ломан дал мне остыть, потом спросил:
— Что ты думаешь? Что ты на самом деле думаешь?
— Что? Хорошо. Конечно, существует определенный риск, согласись. Но я думаю, информация у него есть.
Почему я так думал? Потому что был сверток, завернутый в золотистую материю. Потому что был ритуал. Если бы Куо не выяснил точно и окончательно, по какой дороге проследует кортеж, он бы не был столь подчеркнуто многозначителен при передаче орудия убийства, не поехал бы лично в храм на встречу со священником — это был поступок человека, уверенного в том, что он делает. Если бы Куо не имел точной информации о маршруте, в его действиях не было бы этой твердой определенности. На что еще я мог полагаться? Ни на что. Исключительно на мое знание этого человека и его стиля. Я же понимал и чувствовал его, как брата.
— Из того, что мне удалось собрать, — сказал Ломан, — можно сделать вывод, — и в этом почти нет никаких сомнений, — что путь следования процессии включит в себя Линк-роуд. Причин тому несколько, и все достаточно убедительные. Предметом особой гордости Бангкока является новый госпиталь, и Персона захочет осмотреть его. Контролировать большое скопище людей гораздо легче на Линк-роуд, чем на той части Рамы IV, которая могла бы служить единственной альтернативой. Практически решено уже, что маршрут пройдет от Королевского дворца на север, затем кортеж повернет на восток, чтобы заехать в британское посольство, оттуда на юг — к Люмпини-поло-граундз и наконец на запад, обратно к дворцу. Крупнейшая и наиболее подходящая магистраль, ведущая от Люмпини к вокзалу, это уже на заключительном этапе следования, — Рама IV; единственная возможность избежать ее — это проехать через Линк-роуд. Остается думать, что Куо работает, исходя из этой же теории…
— Куо был бы дурак, думай он иначе. Доводы убедительные. Я согласен, но заклинаю всеми святыми, Ломан, разнюхай, что можно. И пусть посол не бережет так свой толстый зад, расколи его поскорее. Какого дьявола он чешется?
Язвительно, с большими паузами, Ломан проговорил:
— Он ничем не обязан нам помогать. Нас нет, не существует. Я для него всего лишь работник спецслужб. Я могу, конечно, спросить напрямую, но он тогда просто посоветует мне обратиться к другим — к Эм-Ай-5,[8] Эм-Ай-6, спецотделу за границей и службе безопасности.
— Попробуй сказать, что косвенно, пребывая здесь в должности посла, он несет ответственность…
— Он это отлично знает. — Пытаясь унять внутреннюю дрожь, Ломан начал быстро прохаживаться, но, несмотря на размеры помещения, шаги его не вызывали эха, их звук был глухим и коротким: большие бумажные змеи висели, как тряпки в гардеробе, и это в значительной мере меняло акустику. — Посол озабочен. Чрезвычайно озабочен. — Время от времени он останавливался прямо передо мной, словно проверяя, слушаю я или нет. — Ситуация в посольстве чрезвычайно сложная, атмосфера накалена. Помимо обычного соперничества между секретными службами имеет место дополнительное ярко выраженное нежелание делиться друг с другом информацией. Никогда не видел так наглухо закрытой системы безопасности. Хотя в данный момент это естественно, ты должен понять. Каждая служба считает, что именно на ней лежит ответственность за благополучный исход Визита, за жизнь Персоны и что если поделиться информацией с другими, то кто-то может прежде времени сорваться и тщательно разработанные планы пойдут псу под хвост. А жизни Персоны и впрямь грозит опасность.
— Сделай, что сможешь. — Мне не хотелось злить Ломана. Он крутился на полную катушку, и я знал это. Но в голове у меня засело только одно: я скользил по тонкому льду, и в любую секунду лед этот мог проломиться. Я серьезно боялся, что мой план лопнет. Что в последнюю минуту бангкокские организаторы Визита исключат из маршрута Линк-роуд.
Куо это не помешало бы. С его квартетом отборных стрелков можно слегка подкорректировать схему и вместо одной огневой позиции выбрать другую. Сам Куо, конечно, займет главную точку. В любом городе, какой ни возьми, торжественную процессию можно направить по довольно ограниченному числу улиц; так, в Лондоне, к примеру, нельзя избежать Пикадилли и пустить кортеж по Керзон и Хаф-Мун-стрит.
Ломан промолчал. Он был всецело поглощен целебной процедурой ходьбы от одной пустой коробки из-под змеев к другой. Мне было жаль его. Я помню, как однажды, в Бюро присутствовал на инструктаже — он тогда растолковывал обязанности пятерым участникам операции по захвату большой партии крэка,[9] запутаннейшей и сложнейшей — внедрение, цепочки курьеров, тайники, радиоперехват, легенды операторов, соответствие по времени, выход на связь, и все это увязано между собой. Он должен был уложиться в один час, потому что самолет уже ждал на полосе, а исход операции целиком зависел от лунного света. Это был шедевр. Прошло без единого прокола.
Но сейчас он не в Бюро, а у черта на куличиках, и вместо пяти десятков официальных контор и вспомогательных служб и отделов ему волей-неволей приходится довольствоваться одним посольством и одним своенравным агентом-сумасбродом, который заставил его заглотить такую наживку, что ни обратно отрыгнуть, ни, извините, в очко спустить.
Ничего, в следующий раз подберет другого. Да помогут ему небеса. Аминь.
Ломан опять замер. Я воспользовался этим и спросил:
— Да, и еще одно. Ты из сил выбиваешься, вытягиваешь сведения из людей Безопасности в посольстве; а они как себя ведут? Как они пытаются расколоть тебя?
Он не ожидал такого вопроса. Но вдруг как-то изменился, и я заметил — в глазах появился интерес; даже при недостаточном освещении я видел: в нем словно что-то загорелось.
— Все как могут оберегают информацию ото всех, я уже сказал. И это так же естественно, как стремление всех любыми путями получить информацию.
— Я жду ответа, Ломан.
Он заюлил:
— Будучи твоим директором, я обязан соблюдать определенные правила и инструкции и следить за всеми второстепенными, сопутствующими аспектами операции с тем, чтобы дать тебе возможность сконцентрироваться на главном…
— Настырнее остальных девица Мэйн, не правда ли?
— Но я и в самом деле не могу обременять тебя проблемами, которые…
