– Враги – это, конечно, русские, – заметил Гейм.
– Главным образом, – подтвердил Гибсон. – Именно они с давних пор – объект вожделений наших прохвостов. Еще в конце прошлого века наш геополитик Гильпин предлагал захватить Сибирь и соорудить там «космополитическую железную дорогу», которая облегчила бы нам возможности хозяйничать на русской земле. А наш соотечественник Адамс на самом рубеже нынешнего столетия выступал с идеей создания блока англосаксонских стран и их господства над всеми другими народами. Американцы, по его замыслу, должны были обосноваться на Филиппинах, захватить Китай, превратить Тихий океан во внутреннее американское море и стать хозяевами земного шара.
– Но ведь то, что предлагал когда-то Адамс и что значительно позже предложил фашист Киффер, претворяется в жизнь! – возбужденно произнес летчик. – Тихий океан…
– Однако мы поломали зубы и не отобрали у русских Сибирь, – усмехнулся писатель.
– И все же: Западная Германия, Испания… А Англия? Разве Киффер не оказался пророком! Ее поля и луга усыпаны нашими войсками, на ее полигонах и аэродромах проходят военное обучение гитлеровские убийцы, те самые, что еще не так давно топили англичан у Дюнкерка, бомбили Лондон… – взволнованно заговорил Гейм. Гибсон легким движением руки остановил его.
– Фашист Киффер, конечно, не пророк, просто он отлично знает, что именно нужно его хозяевам, и выступает с публичным обоснованием их устремлений, только и всего. Киффер под грабеж и разбой подводит, так сказать, научную базу. Это же делали до него и другие американские геополитики. Для нас с вами, Гейм, сейчас важнее другое: наши деятели прекрасно отдают себе отчет в том, что при нынешней технике истребления новая война, тотальная, глобальная и еще черт их знает какая, была бы чистейшим безумием, и все же они то и дело утрачивают здравый смысл, кричат о каком-то нашем «праве» первыми вероломно напасть на Советский Союз. – Гибсон поднял на собеседника задумчивый взор. – Рокфеллерам, Дюпонам и их прихвостням в Пентагоне до зарезу нужна война, и если опасно развязать мировую войну, они удовлетворятся пока полдюжиной малых войн – в Корее, Юго-Восточной Азии, в Африке, Латинской Америке, – они же привыкли зарабатывать на войне, наживать состояния. Рано или поздно жадность погубит их, но до тех пор, пока они мечтают о войне, все мы в страшной опасности. Что бы ни предлагали русские – наших вояк не устраивает: русские вооружаются – плохо, русские разоружаются – тоже плохо, тоже «вызов» нам. Наши джентльмены обнаглели, Гейм, до предела, их устроило бы лишь одно – если бы Советский Союз перестал существовать. А так как он не намерен пойти на это, то мы и собираемся в удобный для нас момент напасть на него, покорить, да, да – ни много ни мало – покорить, силой уничтожить его. Что бы мы ни говорили – цель остается прежней. Да мы и не скрываем наших намерений, публично кричим о них. Вы, конечно, помните специальный номер журнала «Кольерс»? Авторами статей в них выступили наши государственные деятели, сотрудники госдепартамента, сенаторы, ученые, комментаторы. Сто тридцать страниц злобного антисоветского чревовещания и дата, когда мы завоюем Советский Союз: шестидесятый год. Пророчество врагов мира не оправдалось – риск слишком велик! Однако мы продолжаем готовиться к большой войне и пока что занимаемся провокациями и демагогией на весь мир. Кубинцы прогнали нашего лакея Батисту – мы попытались организовать интервенцию на Кубу. Народ Чили взял власть в свои руки – наши монополии организовали там террор, диверсии, саботаж, и, наконец, контрреволюционный переворот.
Гибсон был взволнован. Он подошел к Гейму и протянул ему руку.
– Вам пора уезжать. Будет все же лучше, если никто даже из моих спутников не увидит вас здесь.
Гейм понимающе кивнул головой: ни борьбу против Прайса, ни положение банкира и генерала Гуго Лайта не следовало ставить под угрозу в результате какой-нибудь случайности.
– Подумайте о Земле Бэтси, – сказал Гибсон на прощание. – Ваша кандидатура все-таки самая лучшая.
Он мог бы и не напоминать об этом: мысль лично проникнуть на запретную территорию на Севере не давала теперь Гейму покоя; предложение Гибсона он сразу же принял как боевой приказ. К тому же там находилась – и, быть может, в опасности – Чармиан.
Летчик заверил Гибсона, что как только освободится от операции «Элинт» – тотчас постарается проникнуть в логово инженера Норриса. «Элинт», «Элинт»! Гейму и в голову не приходило, какие опасности ожидают его в ближайшие дни там, в Азии.
Вся группа летчиков прибыла на Окинаву одновременно и поступила в распоряжение полковника Коула. Капитан Гейм не переставал удивляться его способности к превращениям. Еще недавно, на родине, он пьянствовал, непечатно поносил своего непосредственного начальника, генерала, называл того не иначе как «рыжей ирландской свиньей», плакался Гейму в жилетку и, должно быть на всякий случай, откровенно заискивал перед ним, играл роль рубахи-парня и старого испытанного друга. Здесь, на юге Японии, Коул олицетворял собой тип армейца-службиста, эдакого армейского волка, для которого они, прибывшие из Штатов летчики, всего-навсего желторотые птенцы. Странное дело – Гейма он так будто и не узнавал. Возможно, он вспомнил кое-что из неосторожно рассказанного в форту Мид и теперь досадовал… Как бы то ни было, подхода к нему сейчас у Гейма не находилось, и это обстоятельство его несколько тревожило: разобраться в предстоящей операции «Элинт» будет безусловно труднее, придется до всего доходить самому, иногда основываться исключительно на догадках, чего Гейм страшно не любил.
Бетонированные ленты тянулись вдоль побережья, совсем рядом с линией океанского прибоя. На взлетных полосах стоят готовые к старту американские военные самолеты с пилотами в кабинах – готовность номер один. Сигнал из штаба – и машины с ревом уходят в пепельное от зноя небо.
Окинава! Стратегическое ее значение высоко ценится Пентагоном: на север – Япония, острова Кюсю и Хонсю с многострадальными Нагасаки и Хиросимой; на юг – Филиппины, с американскими военными базами, гарнизонами; на восток – цепочка островов, которые только что миновал Гейм: Иводзима, Маркус, Уэйк, Гавайские – незаконно захваченные янки и превращенные в мощные морские крепости; на запад, совсем близко – побережье Китая, и далее на восток – советское Приморье; на юго-западе – остров Тайвань, на котором засел Чан Кайши со своей бандой. На юго-западе же – Вьетнам и Лаос, объекты американского бандитского вторжения и чудовищных злодеяний, там тысячи уничтоженных американцами селений, жители которых поголовно от мала до велика расстреляны и вырезаны американскими солдатами, заживо сожжены напалмом с «летающих крепостей» и «Фантомов». Там у берегов – пиратский Седьмой флот США…
Окинава! Бетонированные взлетно-посадочные полосы полны боевых машин и летчиков, постоянно ожидающих приказа к вылету.
Гейм зашел в барак, крытый рифленым железом, – это отсюда должен поступить боевой приказ пилотам. Он застал здесь несколько офицеров, их обязанность – постоянно находиться в готовности сигнала к боевым действиям. К военным действиям против кого? Этого они не знают точно: во всяком случае, против Советского Союза. Но им и ни к чему знать, они маленькие винтики в сложном механизме, управление которым находится далеко отсюда, в Штатах. Откуда, из какой точки на карте США поступит приказ, этого им тоже знать не положено, они всего-навсего безгласные исполнители чужой воли, тех, что находятся там, в Штатах. Что за люди – умные или глупые, честные или бесчестные, наконец, нормальные или обезумевшие маньяки – отдадут приказ начать войну, и этого они никогда не узнают. Их обязанность – постоянно ждать сигнала из неведомого штаба, и когда сигнал поступит, не теряя ни секунды, вынуть из сейфа коричневой кожи портфель с белыми блестящими буквами на нем: «Совершенно секретно». В этом портфеле точные боевые задания. Какие задания – до минуты «икс» знать никому не положено. А когда эта минута придет, думать будет некогда: бомбардировщики уже покинут Окинаву и только в воздухе получат шифрованный приказ с указанием курса и цели. И пилотам некогда будет размышлять о полученном боевом приказе – счет пойдет на секунды, реактивные машины с воем поднимутся в стратосферу и, пожирая пространство, устремятся прочь от базы. Если это произойдет, то, конечно, в часы, когда на западе и северо-западе все будет еще скрыто ночной мглой, когда люди там будут спокойно спать. Ночь мгновенно сбросит свое темное покрывало и обольется кровью. Миллионы невинных женщин и мужчин, детей и стариков будут в ту ночь лишены жизни: это то, чего хотят богобоязненные американцы, что они называют «превентивной», предупредительной войной, войной «на всякий случай». Но эта ночь не принесет победы янки: в минуту коварного нападения в небо вонзятся межконтинентальные баллистические ракеты и лягут курсом туда, откуда развязали войну и где понятия не имеют, как это страшно, когда война бушует над головой, когда гибнет все живое. Пройдет небольшой срок, всего от пятнадцати до тридцати минут, и стратеги из Пентагона поймут, что такое ответный удар, нанесенный ракетно-ядерным оружием: ослепительное, в тысячи крат сильнее солнечного, пламя будет жечь их землю, уничтожая все живое; вслед за поднявшимися к черному небу бесчисленными грибами атомных взрывов по континенту пройдут ураганы, по сравнению с мощью которых сила самых страшных тайфунов – ничто. На месте цветущих полей и садов будет черная, обугленная пламенем и зараженная радиацией пыль, на месте городов – развалины, груды мусора. Это будет совсем не та война, на которой привыкли наживаться ростовщики из фешенебельных особняков с Уолл-Стрита и 5-й авеню, и война эта произойдет не за тридевять земель, по ту сторону океанов, а у них дома, где никто из них никогда не видел ее.
