— И кто-то из чиновников в моей стране решил, что мой отец должен умереть?
— Скорее всего. Наверное, он руководствовался патриотизмом, как он его понимает, замешанным на стремлении удержаться на вершине, и вашего отца убили. Убийцы полагали случившееся прогрессом. Для вас же это бессмысленная трагедия, потому что смерть вашего отца никому не принесет пользы. Как и практически любая смерть.
— Но смерть Ван Зандта может многое изменить.
— Так думает он и те, кто его поддерживает. Он убежден, что его смерть повернет ход истории и обессмертит для потомков. Те же, кто поддерживают его, полагают, что после его смерти жизнь станет лучше... для них.
— Одного я никак не пойму. Почему вы намерены сделать то, о чем просил вас мой отец? Почему просто не выполнить их задание, получить назад жену и забыть обо всем? По-моему, смерть вас не смущает.
— Сколь долго проживет моя жена после удачного покушения на Ван Зандта?
— Не знаю. Они ее убьют?
— Думаю, да.
— И что вы собираетесь делать?
— Попытаемся вызволить ее.
— А если вам это не удастся?
— Не знаю. Я еще не думал об этом. И не хочу думать.
Карл не моргнул и глазом, когда мы с Сильвией Андерхилл под руку вошли в бар. Такой уж у нас был порядок. Ничему не удивляться.
— Падильо уже здесь?
— Он в кабинете.
— Позвони ему и скажи, что я пришел. Какой столик?
— Тридцать второй, в углу, — ответил Карл. — Будете что-нибудь пить?
— Мы подождем Падильо.
Один из официантов проводил нас к столику, который я распорядился оставить для нас после того, как Падильо позвонил мне из отеля. Официант подержал Сильвии стул, дожидаясь, пока она сядет, и вообще суетился больше обычного. Присутствие хозяина обязывало. Появился Падильо и быстро пересек зал, на ходу считая посетителей. Все столики были заняты, а те, кто не позаботился заказать место, толпились в баре. Бар наш пользовался популярностью. Карл не только смешивал отличные коктейли, но и мог поделиться последними новостями с Капитолийского холма. Умением вести светскую беседу он разительно отличался от герра Хорста, который держался с клиентами подчеркнуто формально.
— Как дела? — поинтересовался я после того, как Падильо сел.
— Я и не подозревал, что способен на столь виртуозное вранье.
— Ты их убедил?
— Посмотри на стойку бара. Третий и четвертый стул от края.
Пару минут спустя я оглянулся, вроде бы в поисках официанта. Двое мужчин лет тридцати с небольшим сидели вполоборота к залу. Перед каждым стояла бутылка пива и заполненный наполовину высокий стакан. От жажды они, похоже, не страдали. Не волновала их и осевшая пена.
— Которые мучают бутылку пива?
— Они следуют за мной от самого отеля.
— Кто? — спросила Сильвия.
— Агенты ФБР.
— Они следят за вами?
— Да.
— Почему?
— Думают, что мне грозит опасность.
— А что было в отеле? — я попытался вернуться к главному.
— А не выпить ли нам? — ответил вопросом на вопрос Падильо.
Я вскинул руку. Тут же у столика возник официант. Мы заказали три «мартини» с водкой.
— Ты помнишь круговую скамью у фонтана в середине вестибюля? — спросил Падильо.
— Да.
— Я пришел в шесть, и Айкер с Уинрайтером уже поджидали меня на этой скамье. Отличить их от праздношатающихся не составляло труда. С другой стороны фонтана сидел Дарраф. Он поднялся вместе с нами в лифте.
— Тебе следовало пригласить его в номер.
— Выглядел он, как побитая собака.
— Вы говорите о Льюисе Даррафе? — встряла Сильвия.
— Да.
— А при чем тут Дарраф?
— Расскажи ей, — попросил я Падильо. — Весь вечер я расписывал, какой же ты умница.
И Падильо несколькими фразами объяснил, что слежка ФБР — та самая причина, что может заставить Ван Зандта принять услуги Димека.
— Ты рассказал Уинрайтеру и Айкеру насчет Анголы?
— Даже нарисовал им карту. И достаточно точную.
— Они осмотрели твой бок?
— Айкер хотел взглянуть. Интересовала их и фамилия доктора.
— Но наживку они заглотнули?
— С неохотой. Но им хочется узнать, куда ушло оружие и в каком количестве.
— Как я понимаю, ты удовлетворишь их любопытство на следующей неделе?
— Или неделей позже.
Официант принес «мартини». Я велел ему подойти за заказом через десять минут.
— Значит, ты обзавелся федеральными телохранителями. И что ты будешь с ними делать?
— Еще не знаю. Они будут держать меня под наблюдением круглосуточно.
— Но не бесконечно.
— Наверное, я рассказал им слишком захватывающую историю. Завтра придумаю другую, чтобы отделаться от них.
Подошел герр Хорст, и Падильо представил его Сильвии. Мы как раз решали, что заказать на обед, когда официант принес телефонный аппарат и воткнул штекер в розетку у столика.
— Вас к телефону, мистер Маккоркл.
Я снял трубку.
— Слушаю.
— Мы согласны на замену, — голос Боггза. — Но хотим с ним встретиться.
— Когда?
— Лучше бы сегодня вечером.
— Я не уверен, что мы сможем так быстро найти его. Я хочу поговорить с моей женой.
— Поговорите. Но встретиться мы должны сегодня, это ясно?
— Одну минуту, — я зажал микрофон рукой и повернулся к Падильо. — Это Боггз. Димек их устраивает, но они хотят встретиться с ним. Судя по его тону, сегодня или никогда.
— В полночь, на Седьмой улице. Димека я найду.
— Мы ждем вас в полночь, на Седьмой улице, — я назвал Боггзу адрес.
— Скажи ему, чтобы готовил деньги, — напомнил Падильо.
— И не забудьте про деньги, — добавил я. — Если он не убедится, что они есть, то развернется и уйдет.
— Деньги будут, — пообещал Боггз. — Но мы отдадим их Падильо, так?
— Так.
— Он получит их завтра.
— Передайте трубку моей жене.
— Увидимся в полночь, Маккоркл. Передаю трубку.
— Фредль?
— Да, дорогой. У меня все хорошо. Только немного устала и скучаю по тебе.
— Осталось недолго. Конец уже близок.
— Я надеюсь... — и в трубке раздались гудки отбоя.
Я дал знак официанту унести телефонный аппарат, но Падильо попросил оставить его еще на пару минут.
— Как Фредль? — спросил он.
— Не знаю. Голос какой-то странный. Но она не кричала.
— А раньше кричала? — глаза Сильвии широко раскрылись.
— Один раз. Они причинили ей боль, чтобы произвести на меня должное впечатление. Им это удалось.
— Подонки! — воскликнула Сильвия. — Убивают и мучают, а потом смеются над страданиями других. Я слышала, как они смеялись, когда с кем-то приключилась беда.
— Может, они смеются от страха, — предположил Падильо. — Бывают случаи, когда испуганные люди смеются.
— Вы пытаетесь их оправдать? — взвилась Сильвия.
— Я никого не собираюсь оправдывать, — покачал головой Падильо. — Оправдаться бы самому.
Он снял трубку и набрал номер. Прошло немало времени, прежде чем ему ответили на другом конце провода.
— Это Падильо. Встреча с твоими будущими работодателями на Седьмой улице в полночь. Придет также Маккоркл. Я не смогу, — он послушал несколько секунд. — Только ты и Маккоркл. Я поговорю с тобой завтра.
Он положил трубку, и официант отнес телефонный аппарат к другому столику. Вероятно, кто-то из сидящих за ним хотел позвонить в Гонолулу. Если кто действительно звонил в другой город, мы увеличивали счет на двадцать процентов. Принесли еду, по виду отлично приготовленную, но мне есть не хотелось. Герр Хорст остановился у нашего столика, чтобы спросить, что мне не нравится, но я заверил его, что все в полном порядке, лишь у меня нет аппетита.
— Ты можешь пропустить обед, — заметил Падильо. — А еще лучше два или три.
— Ты полагаешь, я слегка растолстел.
— Лишний вес не украшает мужчину. Даже если он владелец салуна.
— Хотите кофе? — спросил я Сильвию.
— Не откажусь, — кивнула она.
— Закажи ты, — посмотрел я на Падильо. — Я хочу знать, достаточно ли четко проинструктировал герр Хорст персонал.
Падильо поднял голову, чуть кивнул, и, как по мановению волшебной палочки, рядом с ним оказался официант. Сработали то ли инструкции герра Хорста, то ли магнетизм взгляда Падильо. Даже если он заходил в ресторан впервые, официанты повиновались малейшему его знаку. У меня, во всяком случае, так не получалось.
Он заказал только кофе, от сладкого мы дружно отказались.
— Когда ваша встреча закончится, постарайся сделать так, чтобы Боггз ушел первым, — напутствовал меня Падильо. — А Димека отпусти минут через десять. Мне бы не хотелось предоставлять им возможность пообщаться наедине.
— Вы никому не доверяете? — спросила Сильвия.
— Я осторожен.
— Осторожничая, наверное, чувствуешь себя очень одиноким.
— Обычно находится кто-нибудь с большими карими глазами и желанием хоть чем-то мне помочь.
