— Майкл Падильо, — повторил мужчина в свитере.
— Я числюсь в вашем черном списке. И хочу, чтобы вы вычеркнули меня оттуда.
— Понятно, — мужчина достал из нагрудного кармана трубку. Пожалуй, он мог обойтись и без нее. Вполне хватало уютного дома, потрепанного свитера и горящего камина. Завершающий штрих, вроде трубки, не требовался. Мы подождали, пока он набьет трубку и раскурит ее.
— Говорите, в моем списке.
— Мне сказал об этом Стэн Бурмсер. Вы знаете Стэна?
— Гм-м.
— Стэн сказал, что вы поручили это Прайсу, и я знаю, что так оно и есть, потому что Прайс стрелял в меня, но промахнулся. Не так ли, Прайс?
Прайс смотрел в ковер и молчал.
— Откуда об этом известно Бурмсеру?
— Он завербовал одного из ваших агентов. Какого, не знаю.
— Интересно.
— Я предлагаю вам сделку. Вы вычеркиваете меня из списка, а я даю вам письмо, — Падильо достал кремовый конверт и протянул его мне. — Я хочу, чтобы Маккоркл зачитал его вам.
Я прочитал письмо. Подписанное Ван Зандтом и заверенное Боггзом и Даррафом. Скрепленное красной сургучной печатью. В нем указывалось, что некие личности наняты для «организации моего убийства», цель которого — «создать благоприятный климат для понимания проблем, стоящих перед моей страной». В письме было еще много чего, но именно эти две фразы являлись ключевыми. Я протянул письмо мужчине в свитере.
Он перечел его сам, и интеллигентные, профессорские манеры исчезли бесследно. Перед нами сидел разведчик.
— Письмо подлинное?
— Подлинное, — кивнул Падильо.
— Когда на него покушались?
Падильо взглянул на часы.
— Полчаса тому назад или около этого.
Падильо рассказал обо всем, что произошло.
— В газетах, однако, будет написано иначе, — добавил он. — Заговор закончился провалом благодаря героическим усилиям британской Секретной службы, или отдела Ми-шесть, или какого-то другого заведения, выбор остается за вами, и Мустафы Али, члена организации «Черные мусульмане».
— Перестаньте, Падильо, — вмешался Прайс.
— Остального пресса знать не должна, — уперся Падильо.
Мужчина в свитере положил кремовый конверт на кофейный столик и посмотрел на Падильо.
— Хорошо. Пусть будет по-вашему.
— Что теперь?
— Нашему послу в ООН хватит времени на подготовку обличительной речи. Когда старик должен выступить в Нью-Йорке?
— Завтра, — ответил Прайс.
— Он поедет?
— Он знает, что письмо в чьих-то руках.
— Но у кого именно, ему не известно?
— Нет.
Мужчина в свитере снял очки, потер стекла о рукав.
— Надо еще многое сделать, — он встал. Поднялись и мы. — Я думаю, вам лучше остаться, Прайс.
Он проводил нас до дверей.
— Вы более не работаете на Бурмсера, мистер Падильо?
— Нет.
— А вы не хотели бы поработать в другой «конторе»?
— Нет. Я удалился от дел.
— Если вы передумаете, пожалуйста, дайте мне знать. Возможно, мы платим поменьше, но...
— Буду помнить о вашем предложении.
— Пожалуйста.
Мужчина в свитере не закрывал дверь, пока мы не сели в машину.
— Мне пора на встречу с женой, — сказал я Падильо.
Он посмотрел на меня и широко улыбнулся.
— Думаешь, она не опоздает?
В следующий раз я увидел Падильо три дня спустя. Он беседовал в баре с конгрессменом. Перед последним громоздилась стопка купюр.
— Теперь я расплачиваюсь исключительно наличными. Кредитные карточки таят в себе опасность инфляции.
— Они грозят развалить экономику, — Падильо увидел меня, извинился и поспешил навстречу.
— Фредль пообедает с нами.
— Отлично. Как она себя чувствует?
— Полный порядок.
— Все еще злится?
— Ничего, перегорит.
— Для журналиста такая ситуация — сущая мука.
Неудачная попытка покушения на Ван Зандта стала сенсацией. Посол Великобритании в ООН произнес пламенную речь, потрясая письмом, извлеченным из кремового конверта. Ван Зандт улетел домой, и его кабинет ушел в отставку. Противников экономических санкций заметно поуменьшилось. Пресса всерьез заинтересовалась Машем, и его сотрудничество с Бюро по борьбе с распространением наркотиков перестало быть тайной. Еще через несколько дней он ушел оттуда, чтобы, как написали газеты, "посвятить все свое время проблемам «Черных мусульман». Британская Секретная служба удостоилась скромных похвал, и в некоторых передовицах задавался вопрос, а чем, собственно, в это время занималось ФБР. Но к концу третьего дня история эта не разгоралась все более, но медленно угасала.
Падильо и я вернулись к стойке, но расположились подальше от конгрессмена. К нам тут же подошел Карл.
— Конгрессмен, я вижу, нас не забывает, — заметил я.
— Он намеревается выставить свою кандидатуру на следующих выборах, — Карл покачал головой. — Я его отговариваю.
Мы с Падильо остановились на «мартини» с водкой. Карл быстро смешал коктейли, поставил перед нами полные бокалы и отошел, чтобы обслужить другого клиента.
Падильо водил бокалом по стойке.
— Они объявились вновь. Не Бурмсер. Новая пара. Во всяком случае, я их видел впервые.
Я смотрел в зеркало за стойкой. И молчал.
— Сильвия просила попрощаться за нее.
— Я думал, она задержится.
Падильо поднял бокал, всмотрелся в его содержимое.
— Об этом упоминалось.
— Но ты убедил ее, что делать этого не следует.
— Да.
— Когда они объявились? Эта новая парочка.
— Сегодня. Прошлое забыто, я снова хожу в любимчиках.
— Как насчет тебя и Сильвии?
— Мы поговорили.
— Интересно, о чем же? О твоей желтой тени?
— И о ней тоже.
— Иногда ты говоришь слишком много.
Падильо вздохнул, пригубил свой бокал.
— Иногда мне кажется, что ты прав, — он помолчал, уставившись в зеркало. — Я, возможно, уеду на пару недель.
Я кивнул.
— И где тебя искать на этот раз?
Тут он заулыбался.
— Мне кажется, кто-то ищет собственного мужа.
Я обернулся. В дверь вошла Фредль. Остановилась, огляделась и ослепительно улыбнулась, увидев меня. Ради такой улыбки стоило жить.
— Так где тебя искать? — повторил я.
— Во всяком случае, не в Вашингтоне.
Я оставил Падильо у стойки и быстрым шагом направился к Фредль. Ни в малой степени не волнуясь, какого цвета у него тень.
1 фут — 30,5 см, 1 дюйм — 2,5 см.
Hard man — сильный человек, силач (англ.).
Подробнее в романе Росса Томаса «Выборы».
Правоохранительные органы США имеют четко ограниченные зоны действия: ФБР — внутри страны, ЦРУ — за ее пределами.
Аэропорт Нью-Йорка.
Название ипподрома.
Ружейная смазка.
Примерно 110 кг.
Год провозглашения независимости США.
В пятидесятые годы руководитель разведывательного ведомства Западной Германии.
Ценности, конфискованные федеральными правоохранительными учреждениями, подлежат сдаче в министерство финансов (казначейство) США.
Примерно 158 см.
