— Вы Краснолуцкая? — спросил Климов. Протоколы допроса, которые нужно было оформлять по всей форме, лежали у него в портфеле. Учитывая исключительные обстоятельства, Климов пользовался магнитофоном для записи беседы для того, чтобы потом все переписать по форме.
— Да, — негромко сказала женщина, подходя к стулу, который стоял напротив следователя. Усевшись на краешек, она была готова вскочить в любой момент.
— Вы обычно убираете в душевой?
— Да. Это мой участок.
— Почему вас не было на первом этаже, когда там произошло убийство?
— Я убирала в другом конце коридора.
— И вы не видели, кто вошел в душевую?
— Нет. Я была в это время в комнате. Все знают, что обычно я начинаю уборку с другого конца. Чтобы люди могли помыться в душевой. Ведь многие принимают душ после работы.
При этих словах все мужчины, сидевшие в кабинете, переглянулись. Значит, убийца и теперь твердо знал, где именно будет находиться уборщица, которая не сможет ему помешать.
— Вы знали убитую?
— Да я их всех, почитай, знаю. Работаю здесь уже тридцать лет, — спокойно ответила женщина.
— Что вы можете сказать конкретно о погибшей?
— Хорошая девочка была. Красивая. Немного вертлявая, царство ей небесное, но красивая. Я сразу на нее внимание обратила.
— Она часто ходила принимать душ? — спросил Климов, помня вопрос Дронго.
— Иногда ходила. Но я не следила. Мне главное, чтобы чисто было. Хотя иногда она оставалась после работы. Два раза даже очень поздно оставалась.
— Вы работали и в прошлый раз, когда убили Хохлову. Тогда вы тоже находились на своем месте?
— Я убирала на своем этаже, а потом ушла. И только утром узнала, что там у Сойкиной случилось.
— У кого? — не понял Левитин.
— У Сойкиной. Это ведь ее участок, — спокойно объяснила женщина.
— Вы что-нибудь слышали? — спросил Климов.
— Ничего. Только услышала, как Сережа Носов дверью хлопнул и закричал.
— Он звал на помощь?
— Нет, он меня звал. Знал, что я работаю в другом конце. Я вышла, быстро к нему прибежала. Он мне и приказал у дверей стоять и никого туда не пускать. А сам побежал к Михаилу Михайловичу, вот я и стояла. Но только я на секунду заглянула и такое увидела, почитай, никогда в жизни не забуду, — она перекрестилась.
— У нее были враги? Вы ведь давно работаете в институте. Как вы думаете?
— Врагов не было. Но любили не все, — честно призналась женщина. — Она ведь красивая была, ну многие бабы ее и не любили. А мужики многие заглядывались. Я ведь видела, как на нее смотрели.
Климов и Левитин снова переглянулись.
— Только вы не думайте, — торопливо сказала женщина, — такое никто из наших сотворить не мог. Это кто-то чужой к нам повадился. Но только не наш. Я наших всех давно знаю. Это точно не наш.
— Спасибо, — поблагодарил Климов, — у вас есть вопросы? — спросил он Дронго.
— Есть. Когда вы обычно убираете душевую? В котором часу? Если можно, скажите хотя бы примерно?
— В половине седьмого, — ответила женщина, — аккурат в это время я как раз заканчиваю на этаже убирать. Но по пятницам я обычно часа два убираю. Чтобы капитально все почистить.
Видя, что Дронго удовлетворен, Климов кивнул головой, разрешив женщине уйти. Посмотрел список и сказал:
— Давайте сразу Зинкова вместе с его супругой. Закончим и с ней. Тогда останутся только мужчины. Уже будет немного полегче.
— Может, лучше не стоит обоих вместе? — спросил Дронго.
— Зинков, — задумчиво произнес Климов, — уже второе убийство в его отделе. Может, действительно допросить их по отдельности? Две молодые женщины в его отделе, он, возможно, не захочет говорить при жене. Как вы считаете?
— Правильно, — согласился Левитин, — пусть она подождет в приемной.
— Позовите пока только Зинкова, — сказал Климов, обращаясь к Михаилу Михайловичу. Тот кивнул, поднимаясь со своего места.
Когда он вышел, Левитин обратился к Дронго:
— У вас уже есть какие-то версии? Или вы ждете, пока мы поговорим с каждым из отмеченных в списке?
— Версий много. Нужны факты, — ответил Дронго, — пока все факты в разрозненном состоянии. Нужно их соединить в нечто целое.
— Вместе с Зинковым в списке только шестеро мужчин, — пробежал список; Климов, — если исключить Михаила Михайловича и директора института Архипова.
— Шестеро, — не стал спорить Левитин, — но нам нужно съездить в больницу, поговорить и с Архиповым. На всякий случай.
— Шесть человек, — продолжал Климов, глядя на список. — И среди них только один молодой человек. Коренев. Маньяк обычно не бывает пожилым человеком.
— А Чикатило? — возразил Левитин. — Он ведь был совсем не молодым.
— Но его сексуальные влечения были нарушены еще в молодые годы. Да и убивал он много лет, пока его не нашли, — возразил Климов. — Все-таки я не думаю, что проработавший много лет научный работник в душе потенциальный Чикатило. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.
— Странно, что никто не попытался сбежать, — заметил Дронго, — судя по каплям крови, оставшимся на кафельной плитке, убийца бил с очень близкого расстояния. Как минимум у него должна быть в крови вся одежда. Нужно проверить одежду тех, кто успел уехать, и заодно посмотреть на одежду остальных, оставшихся в институте. Если убийца среди них, на одежде обязательно должны остаться хотя бы мельчайшие капли крови.
Дверь открылась, и в кабинет вошли Сыркин с Зинковым. На Зинкова было страшно смотреть. У него дергались губы, глаза покраснели. Он явно тяжело переживал уже второе убийство в отделе.
— Остальные сотрудники технического отдела ждут в приемной, — доложил Сыркин, — все трое.
— Садитесь, Георгий Ильич, — показал на стул Климов, — я представляю, как вам тяжело. Уже второе убийство в вашем отделе.
Зинков тяжело опустился на стул. Он молчал, словно все еще оглушенный бедой. Сыркин налил ему воды, протянул стакан. Зинков отрицательно покачал головой.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Климов.
— Ничего, — прошептал Зинков, — ничего, уже лучше, спасибо.
— Вы хорошо знали погибшую? — задал идиотский вопрос Левитин.
— Конечно, — даже удивился Зинков, — она ведь работала в моем отделе.
— А чем вы объясните, что обе убитые женщины из вашего отдела? — язвительно спросил полковник. — Или вам кажется, что это обычное совпадение?
— Не знаю, — тяжело вздохнул Зинков, — я сам ничего не понимаю.
— А может, дело в нездоровых отношениях, которые сложились в вашем коллективе? Или в каких-то нюансах отношений ваших сотрудников?
— При чем тут это, — махнул рукой Георгий Ильич, — вы же видите, какая трагедия…
— Как вы думаете, с чем могло быть связано убийство Ольги Финкель? — спросил Климов.
— Откуда я могу знать, — горько ответил Зинков, — все так … нелогично, — нашел он подходящее слово.
— Где вы были в момент совершения убийства?
— Я не знаю, когда именно был этот момент.
— Примерно в шесть, в шесть тридцать.
— В своем отделе. В лаборатории. Вместе с Алексаняном. Потом вышел оттуда и пошел в свой кабинет. Вот и все.
— И по дороге не останавливались на первом этаже?
— Вы думаете, я могу войти в женскую душевую? — спросил Зинков.
— Я просто уточняю. Ведь кто-то вошел и убил женщину.
— Не знаю, кто. Но мне кажется, что вы несколько заблуждаетесь, теряя время на допрос наших сотрудников. Никто из них не мог совершить ничего подобного. Это настолько очевидно, что об этом не стоит даже говорить. Нужно сосредоточиться на других подозреваемых, и возможно, что это вовсе не сотрудники института, а кто-то из посторонних, кто регулярно проникает на нашу территорию.
— Как это посторонний? Как он может проникать? — встрепенулся Михаил Михайлович. — Что вы говорите, Георгий Ильич, как сюда может попасть посторонний?
— Тогда не знаю, — вздохнул Зинков, — все это так чудовищно, страшно и неправдоподобно. Как в плохом фильме ужасов. Просто не знаю, кто мог сделать такое.
— Где вы были, когда узнали об убийстве?
— В своем кабинете, в нашем здании.
— А почему ваш кабинет находится в этом здании, тогда как все остальные сотрудники и ваша лаборатория находятся в другом здании?
— По статусу, — объяснил Зинков, — типично советская система мышления. Чтобы начальник отдела был под рукой, рядом с руководством института. А лабораторию размещать в нашем здании нельзя. По правилам техники безопасности они должны сидеть в другом здании. Вот нам и приходится всем бегать туда и обратно. Оттуда — сюда. Но вообще-то я чаще нахожусь в другом здании, нежели в нашем. Просто в этот раз так получилось, что я был здесь.
— А в прошлый раз вы были в другом здании, — напомнил Левитин, — и в первый раз убийство произошло там, где были вы. И во второй раз оно случайно произошло в другом здании, где опять были вы. Как вы сами объясняете такие совпадения?
