Ознакомительная версия.
— Его нужно убрать? — Кларк провел ребром ладони по горлу.
— Его надо найти.
— Что, только ради этого ты здесь?
— В основном.
— Как его зовут? Наши люди знают здесь почти всех. Если я смогу помочь — пожалуйста. Ты ведь знаешь, Дамиано. Я твой должник.
Луиджи вспомнил, о чем говорит Кларк. Тогда они работали в Латинской Америке. Однажды им пришлось очень несладко, и Дамиано Конти, вытащив раненого Кларка, волок его на себе почти пять километров.
— Его звали Джон Моррисон.
— Как?..
— Джон Моррисон. Чего удивился?
— Высокий, светлый, с маленькой бородкой? — почти утвердительным тоном спросил Кларк.
— Да. Ты что, его знал? — Луиджи почувствовал, что волнение Кларка передается и ему.
— И не только знал. Я…
— Говори, черт побери, говори понятнее.
— Он был здесь, на Мадуре. Честно говоря, он не понравился нашим ребятам. Уж очень любил совать нос повсюду. Все ходил, расспрашивал, выпытывал…
— Ну и что?
— Ничего. Просто мы им весьма заинтересовались, как, впрочем, и ты.
— Дальше.
— Ну, что дальше? Он уехал отсюда в Сурабаю.
— Вы что, следили за ним?
— А как ты думаешь? Конечно. Наши люди «вели» его. Затем он отправился на поезде в Богор. Там он должен был, очевидно, с кем-то встретиться. Не знаю, но на меня он произвел отталкивающее впечатление.
— О своих впечатлениях расскажешь потом. Что было дальше?
— Дальше? — Кларк усмехнулся. — Мы хотели прощупать его, но он что-то почувствовал. Стал метаться, пытался оторваться от преследования. Тогда мы решили проверить его данные, и представь наше изумление, когда выяснилось, что Джон Моррисон на самом деле прилетел из Индии, тогда как в его паспорте стоит французская виза. Вообще, он вел себя странно. Мы получили приказ взять его. Но… во время операции он застрелил одного из наших людей и ранил другого.
— С ним? Что случилось с ним? — Луиджи привстал с дивана.
— Ничего. Мы же не могли позволить ему безнаказанно убивать наших людей. Сядь и успокойся. Можешь не искать его. Наши люди ликвидировали Моррисона в Богоре. Он слишком много знал. Очевидно, это был разведчик, вот только до сих пор не можем выяснить — чей?
Минелли откинулся на сиденье. Все. Вот и все.
— Зачем? — непроизвольно простонал Луиджи. — Зачем?
Все вставало на свои места. Моррисон привлек к себе внимание здесь, на Мадуре. Уран, конечно, надо охранять, и агенты ЦРУ заподозрили его. А потом? Что было потом, Луиджи теперь легко представил себе. Видимо, Моррисон, как профессионал, почувствовал, что его «ведут», а потеряв своих товарищей, он и без того был на грани срыва и в какой-то момент просто не выдержал и сорвался. Нелепая ошибка? Нет. В их игре любой срыв, любой недочет оборачивался опасностью, таящей в себе смертельную угрозу.
— Я не понимаю тебя, — услышал он голос Кларка.
— Зачем надо было его убивать? — тихо спросил Луиджи.
— Мы и не собирались его убивать. Так уж вышло. Он что, очень вам нужен?
— Где он?
— Не понял.
— Я спрашиваю, где его… — Луиджи замялся, — тело?
— Ах, труп, — догадался Кларк, — не знаю, — с искренним сожалением добавил он, — не интересовался. Да и потом, это не наше дело. Пусть теперь местные олухи с ним разбираются.
Минелли подавил в себе бешеное желание запустить стаканом в улыбающуюся физиономию своего друга.
— Он выполнял наше задание, — четко произнес Луиджи, — это был работник специального отряда Интерпола.
— Не может быть, — Кларк вытаращил глаза, — не может быть! Мы не могли так ошибиться.
— Могли. Черт вас всех подери. Тупые идиоты… Ты не представляешь себе, что вы наделали, кретины…
— Я прошу…
— Плевал я на твои объяснения. Ты что, не понимаешь, что из-за таких, как ты, мы теряем наших товарищей? Стреляем друг в друга, а упускаем подонков! Хотя чем вы лучше их? Чем? Заткнись, не перебивай меня. Не разобравшись, в чем дело, ты приказал убрать не просто невинного человека, а нашего агента.
Кларк вскочил на ноги, лицо его пылало.
— Да, мы его убрали. И правильно сделали. Он знал об уране. И нас не интересовало, чей он агент. Не интересовало. У меня был приказ, слышишь, приказ!
— Приказ. Такие тупые и распорядительные чиновники хороши в бухгалтерии, но не на нашей работе. Вы забываете, что перед вами живые люди.
— Нет! — Крик Кларка сорвался на визг. — Это вы, Дамиано Конти, офицер АНБ и ЦРУ, забыли о своем долге перед страной. Я выполнял приказ, и если мне прикажут еще тысячу раз — слышишь, тысячу раз — убрать Моррисона, я теперь, даже зная, что он сотрудник Интерпола, сделаю то же самое, не задумываясь. Закройте дверь! — крикнул он одному из своих работников, привлеченному сюда громким разговором.
В каюте наступила тишина. Луиджи придвинул к себе стакан.
— Чертов дурак, — пробормотал он устало.
— Вот это уже лучше. — Кларк наполнил оба стакана до краев виски. — Твое здоровье.
— Пошел ты к… — Минелли залпом опорожнил стакан.
Кларк последовал его примеру. Лица обоих, еще не остывшие от ссоры, после выпитого алкоголя покраснели еще больше.
— Ну ладно. Пошумели, и будет. Может быть, я все-таки могу быть чем-то полезным? — Голос Кларка был извиняюще примирительным.
— Ты уже помог. Спасибо.
— Нет, серьезно.
— Ничего. Ты сделал свое дело. Как всегда, грязно и подло. — Луиджи встал.
— Прощай.
Кларк протянул руку.
— Прости, я ведь не думал, что… — Он замялся.
Минелли не заметил протянутой руки. Открывая дверь, он обернулся.
— Иногда мне становится стыдно за нашу страну и нашу демократию. Мне стыдно, что мои соотечественники занимаются такими грязными и подлыми делами. Стыдно и больно. Прощай.
— Что там? — Полицейский фонарик высвечивает два неподвижно лежащих тела.
— Как всегда, господин комиссар. Убрали двух перекупщиков. Опять триада.
— Героин? Из Джакарты?
— Да, господин комиссар. Это матросы с сингапурского судна. Сегодня утром их видели в китайских кварталах.
— Снова опоздали. Уже в третий раз.
— Мы не успели, господин комиссар.
— Вижу. Результаты вскрытия доложите мне утром. Это не к спеху.
— Тела отправить в морг?
— Да. И пришлите ко мне капитана этого судна. Пусть подпишет протокол опознания. И еще, Иоганн, не избудьте передать сообщение в Париж, в Интерпол, отдел по борьбе с наркоманией. Перекупщики убиты. Мы опять не успели.
— Открытым текстом, господин комиссар?
— Хоть телеграммой. Этим уже ничего не страшно. Для них все позади. Поищите внимательнее, может быть, что-нибудь найдете среди одежды. Проверьте их каюты. Я не думаю, что вы найдете следы, но все-таки поищите. Вдруг попадется хоть какая зацепка.
СООБЩЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО КООРДИНАТОРА ЗОНЫ ГЕНЕРАЛЬНОМУ КОМИССАРУ АЗИАТСКОГО ОТДЕЛА
«Ньюген-Хэнд» переводил крупные суммы на покупку кораблей и яхт в Голландию, Бельгию, Италию, США, Францию. Купленные суда переправлялись в Джакарту, а оттуда в Баликпапан, на остров Калимантан. Вероятно, лаборатории триады находятся в этом районе. Часть судов затем бесследно исчезала. Две яхты были задержаны у берегов Калифорнии и Тайваня с грузом героина на борту. Проверка подтвердила — все счета оплачивались отделениями «Нъюген-Хэнда». Установлены подробности гибели третьего члена группы Фогельвейда — Джона Моррисона. Он стал жертвой случайного нападения. Просим затребовать через правительство Индонезии тело Моррисона для его захоронения на родине.
«М-17».Джакарта. День семнадцатый
Прошло уже около часа, но Мигель еще ничего не придумал. В камеру уже падали первые лучи предутренней зари. Варианты, которые он выбирал, были слишком рискованными и нереальными, и после долгих раздумий он отбрасывал их один за другим. Но вот наконец он встал и, потрогав запекшуюся на груди кровь, мучительно улыбнулся. Что-то уже прояснялось. Мигель понимал, второго шанса у него не будет. Все должно получиться с первого раза.
Он оторвал еще несколько полос от рубашки и перевязал грудь. Затем застегнул оставшиеся полосы на все пуговицы и надел пиджак. Движения причиняли боль, и он глухо застонал. Сел на кровать и осмотрел свой костюм. Хорошо, хоть следов крови на нем нет. Пиджак скрыл все изъяны его рубашки, и общий вид был довольно сносен. Может быть, его дерзкий план и удастся.
Гонсалес привстал и, сделав мучительное усилие, наклонился к трупу глухонемого. Человек лежал, широко раскрыв глаза и разбросав обе руки в стороны. Мигель подтянул тело к окну так, чтобы на него падал свет. Приподнявшись, он с сожалением посмотрел на убитого. Гонсалес отлично сознавал, что убил этого человека, лишь защищая собственную жизнь, но в душе его шевелилась жалость к этому заблудшему.
Ознакомительная версия.
