— Пятый путь, — сказала Эльза, как только они сошли с эскалатора. Они уже направлялись к билетному контролю, когда носильщик с доверху нагруженной багажом тележкой чуть не наехал на Эльзу. Маренков отреагировал молниеносно, схватив Эльзу за талию и развернул к себе. Это маленькое происшествие привело его 3 себя и, держа Эльзу под руку, он пружинистым шагом направился к контрольному барьеру.
Стоящий рядом с рестораном Уго Сала, агент КГБ, без интереса проводил глазами хорошо одетую пару. Он как раз собирался посмотреть в другую сторону, как тут произошел небольшой инцидент с носильщиком. Уго Сала замер. В Москве он часто видел генерала Маренкова и хорошо знал его походку. Уго заметил, что перед тем как перейти на пружинистый шаг, человек в пальто из викуньи прошелся тяжелой походкой. Несмотря на измененную внешность, Уго Сала сразу же опознал в нем председателя КГБ.
Если бы у Уго Сала был пистолет — а его у итальянца не было, — он мог бы постараться убить Маренкова. Конечно, вряд ли бы ему удалось это сделать. Два полицейских в штатском стояли в нескольких метрах от него. Выйдя на улицу, Уго поспешил к своему такси. Захлопнув дверцу, он произнес в радиотелефон:
— Говорит Рим-третий… Говорит Рим-третий… Пассажир сел в поезд…
Стоявшие внизу эскалатора Филип Джон и Гарри Уогрейв ждали, когда мистер и миссис Уэллс поднимутся в верхний зал. Толпа, собравшаяся на улице возле столкнувшихся машин, еще не расходилась.
— У вас усталый вид, — сказал Джон.
Уогрейв бросил взгляд на невозмутимого снайпера.
— У меня будет по-настоящему усталый вид, когда мы прибудем в Схипхол, — сухо ответил Уогрейв.
Но Джон был прав. Уогрейв чуть не падал от усталости. Он сидел до утра в пятницу, уточняя все детали с полковником Молинари, а перед тем совершил перелет в Румынию и обратно. Нижний зал опустел, карабинеры исчезли, последние пассажиры поднимались по эскалатору. Когда они остались вдвоем, Уогрейв закурил сигарету, сказал Джону «пока» и стал на медленно движущийся эскалатор. Оказавшись наверху, он подошел к эскалатору, ведущему вниз, и остановился. Эльза и Маренков прошли билетный контроль и направлялись к вагону.
Стоящий внизу Филип Джон вытащил свой «лю- гер», прицелился и выстрелил один раз. Уогрейв упал на спину, и его тело покатилось вниз по эскалатору.
Эльза и Маренков услышали выстрел. Не отпуская руку Маренкова, Эльза обернулась и увидела, как Уогрейв упал на ступеньки эскалатора. Ее пальцы крепко сжали локоть Маренкова, в горле стал комок, но Эльза пересилила себя.
— Идем прямо к вагону…
Матт Лерой, ожидавший ее у входа во второй спальный вагон, хотел задать вопрос, но Эльза перебила его:
— Мне надо срочно увидеть Джулиана…
Матт Лерой, в чьи обязанности входило стоять у единственно открытой двери двух вагонов, приказал итальянскому полицейскому провести их. Халлер ждал их в третьем купе — он уехал с секретной базы полковника Молинари на несколько минут раньше Уогрейва, чтобы лично проверить меры безопасности на вокзале. Улыбка исчезла с его лица, когда он увидел Эльзу.
— О, Джулиан! Кто-то выстрелил в Гарри. Он стоял у эскалатора, когда… — Слезы душили ее, и Маренков усадил ее на диван.
— Закройте дверь, — быстро приказал американец. — И отвечайте только на специальный стук…
Маренков закрыл за Халлером дверь, а Эльза вытащила из сумочки свой «смит энд вессон».
— Сейчас все пройдет, — сказала она генералу. — Мне еще предстоит работа…
Маренков сел рядом с ней и ласково сказал:
— У нас в России есть пословица — «слезы лечат все».
— У меня нет слез…
Джулиан Халлер стоял в коридоре. На всех окнах были опущены шторы. Матт Лерой все еще дежурил у открытой двери.
— Уогрейва ранили, — сообщил ему Халлер. — Никуда не отходи и не выпускай никого из вагона.
В этот момент появился Филип Джон.
— Слышали новость? — спокойно спросил он.
— Про Уогрейва? Да. Как он?
— Его отвезли в Красный Крест. — Джон замолчал. — Боюсь, что он мертв.
Лицо Халлера было непроницаемым. Он знал, что реакция наступит потом.
— Как это случилось? — спросил он. — Убийцу поймали?
— Пока нет. Я стоял внизу эскалатора, когда раздался выстрела Даже не знаю, откуда стреляли. Опытный снайпер, наверное. Сейчас на станции полно полицейских. Все выходы перекрыты. Молинари лично руководит операцией.
— Смени Лероя, — приказал Халлер. — Закрой эту проклятую дверь и никого не впускай. А ты пойдешь со мной, — сказал он Лерою. — Будешь охранять купе.
Халлеру хотелось переговорить с полковником Молинари, но времени не было. Он постучал в двери третьего купе. Дверь открылась на несколько сантиметров, и Халлер увидел наставленное на него дуло «смит энд вессона». «Все так, как инструктировал Уогрейв», — с грустью подумал он. Эльза не сводила с него глаз.
— Он жив? — тихо спросила она.
Халлер покачал головой. Эльза села и, положив пистолет на колени, уставилась взглядом в стену. Халлер зажег сигарету и вставил ей между губ.
— Черт бы все это побрал, — бесцветным голосом сказала она.
Маренков тактично промолчал. «Она ненавидит меня, — подумал он. — Если бы я остался в России, человек, которого она тайно любила, был бы жив».
За две минуты до отхода поезда на платформе появился последний пассажир. В одной руке у него был небольшой саквояж, а в другой — трость, на которую он опирался во время ходьбы. Сгорбившись, он ковылял к вагону. На нем было пальто из каракуля и тирольская шляпа с пером, из-под которой торчали седые волосы. Он близоруко смотрел сквозь толстые стекла очков. Несмотря на неуклюжую походку, он двигался довольно быстро. Стоявший у окна закрытой двери Филип Джон предположил, что ему лет шестьдесят и, не обращая больше внимания на старика, стал смотреть в другую сторону.
Зайдя в третий спальный вагон, пассажир предъявил проводнику билет на имя Джозефа Лорье, и тот провел его в двойное купе, зарезервированное на это имя. Не произнеся ни слова, пассажир запер за собой дверь. «Зануда», — подумал проводник, возвращаясь на свое место. Такие встречаются в каждом рейсе.
Через минуту экспресс из шестнадцати вагонов весом более семисот тонн медленно двинулся с места. Он направлялся на север. Часы на станции показывали ровно 17.05.
Часть третья
В СНЕЖНОМ АДУ
Вагоны качались из стороны в сторону, когда экспресс набирал скорость, пересекая заснеженную равнину По. Через час он прибудет в Кьяссо, пограничный пункт на швейцарской границе. Джозеф Лорье, последний пассажир, севший в «Атлантический экспресс», поднял штору и посмотрел в ночь. Миланские предместья остались позади. При ярком свете луны он видел, как на бескрайнюю равнину падает снег. В отличие от других пассажиров, он не намерен был отдыхать.
Опустив штору, он вышел из купе и направился вдоль коридора своей шаркающей походкой, держась одной рукой за поручни. Пройдя два обычных спальных вагона, он заглядывал в каждое купе.
Вряд ли кто мог догадаться по его туманному взгляду, что он внимательнейшим образом рассматривал каждого пассажира. Пройдя через вагон-ресторан, где уже были накрыты столы для ужина в 18.00, он направился в другие вагоны. Задолго до прибытия экспресса в Кьж^о он прошел весь поезд и вернулся в свое купе.
В купе второго спального вагона, где был оборудован узел связи, Питер Некерманн снял наушники и посмотрел на Матта Лероя.
— Я только что передал полковнику Шпрингеру, что у нас пока все в порядке…
— Все в порядке? — Лерой уставился на невысокого немца, так хорошо говорившего по-английски. Именно знание языка помогло Некерманну получить работу международного радиста в криминальной полиции. — Все в порядке? — повторил Лерой. — Гарри Уогрейва убили, а у нас все в порядке?
— Вы видели его тело? — поинтересовался похожий на гнома немец.
— Разумеется, нет. Я не мог покинуть поезд.
Американца охватила ярость. Некерманн, который был другом Уогрейва, воспринял его смерть с полным равнодушием. Проклятые европейцы, думал Лерой. Холодные, как лед.
— Может, Халлер или кто-нибудь другой видел его труп? — спросил Некерманн.
— Нет…
— Понятно.
Еле сдерживая эмоции, Лерой вышел из узла связи и направился в третье купе, где Халлер и Эльза охраняли Маренкова. Стоящий в тамбуре Филип Джон посторонился, пропуская Лероя.
— «Пчелу» проглотил? — поинтересовался агент ЦРУ. — Или скучаешь по «Кока-Коле»?
Резко хлопнув того по руке, Лерой ответил:
— Именно, приятель. Но придержи язык за зубами. Кстати, твой пистолет выпирает… — Он похлопал Джона по оттопыренному пиджаку. Филип Джон сделал неуловимое движение, и на Лероя уставилось дуло «люгера». — Ладно, вижу, что с этой игрушкой ты обращаться умеешь.
