Ознакомительная версия.
— Да я… не помню. Проснулся у себя. Кто-то меня туда доставил, но кто, хоть убей! А ты чего хромаешь?
— Ударился ногой по пьянке! — подполковник, попытался придать своей желтозубой улыбке гусарский оттенок, чтобы произвести впечатление на незнакомую девушку. — Думал, ногу сломал, а оказалось — растяжение. Девчонки в амбулатории сильно замотали, теперь не болит. Я тут с одной медсестрой познакомился, — продолжил делиться подполковник, — страшна, как атомная война, но…
Он осекся, глянув на Иру.
— От этого есть только одно лекарство — примешь грамм триста и молодцом! — сказал полковник, подразумевая то ли ушибленную ногу, то ли атомную медсестру.
И захохотал громким баском, отчего его рука, которой он опирался на плечо Ирины, затряслась как в лихорадке, и ей по инерции, передались эти мощные толчки. Она торопливо отстранилась.
Подождав пока стихнет оглушительный смех, потому что спрашивать, когда полковник смеялся, всё равно было бесполезно, его сотоварищ по оздоровительным процедурам заинтересованно спросил.
— Борисыч, как насчет сегодня? Посидим, пульку распишем…
Полковник покосился на Ирину, явно забыв, как её зовут.
— Слушай… девчушка, иди прямо, а потом повернешь налево. Там сауна. Я скоро…
— Окей! — кивнула Ира и пошла по коридору, оставив двух собутыльников договариваться.
Она дошла до конца коридора и повернула в том месте, где указал её невольный спаситель. Оказалось, что перед ней был еще один коридор, короче, чем первый, упиравшийся в большую дверь. За этой дверью, по-видимому, и находилась сауна. Но Ире туда было не нужно. Она повернула вправо, по небольшому узкому коридорчику, которым пользовалась прислуга, и пошла дальше в поисках выхода.
Навстречу, к счастью, никто не попадался. Она шла и попутно искала глазами телефон, чтобы позвонить Вере и рассказать обо всем: как её забрали от бизнес-центра, где она находится теперь, как к ней приставал пьяный полковник. Как ей удалось сбежать из комнаты.
Ей хотелось выплеснуть свои эмоции подруге в надежде, что та её успокоит и на трезвую голову даст подходящий совет. Вера, хотя и была фантазеркой, но в здравом уме ей не откажешь.
В одной из подсобных комнат, вдоль по коридору она увидела тумбочку, над которой была проводка и следы телефонной розетки, но телефона не было. Из-за двери выглянула черненькая средеазиатка-уборщица в зеленом халате. В руках у неё была стопка свежего белья.
— Подскажите, — обратилась к ней Ира, — где здесь телефон? Мне позвонить надо!
— Там, там дальше, — махнула рукой уборщица, с любопытством глядя на неё маленькими круглыми глазами.
Наверное, в доме отдыха давно не пользовались стационарными телефонами, имея на руках мобильники, и оттого просьба Ирины показалась среднеазиатке странной. Та выглянула из комнаты и проводила девушку взглядом пока она шла по коридору.
Ира оглянулась. «Вот я дура такая! Идиотка!» — зло поругала она себя. Её пронзила пугающая мысль, что уборщица вот-вот поднимет тревогу и тогда уже не убежать от погони. Но сзади повисло молчание, никто не кричал, не звал охрану.
Она снова оглянулась — прислуга скрылась в подсобке, занявшись своими делами, коридор был пуст. Ира пошла дальше, уже без надежды встретить здесь телефонный аппарат, который, скорее всего, был в единственном числе, в регистратуре.
За одной из дверей слышались громкие голоса. К своему удивлению она узнала голос Григория Алексеевича. Тот кому-то кричал:
— Я ничего не знаю, я же сказал!
На вальяжного, самодовольного Григория Алексеевича это было не похоже.
В ответ раздался тихий невнятный голос с интонациями угрозы.
Ира тут же представила мрачного охранника в черном костюме и очках, скрывающих глаза, его лысого подручного-водителя и ей стало жутко. Если уж такой важный человек как начальник СБ их фирмы кричит взвинченным тоном, то что будет с ней, когда за ней придут и поведут на полиграф.
Девушка замерла у двери не в силах двинуться дальше и, пытаясь хоть что-то расслышать, а в это время воображение рисовало жуткие картины происходящего там, за дверью. Ей послышался глухой стук, похожий на падение тела.
«Его убивают! — подумала она в панике, и ледяной ужас охватил её, — уже убили!»
Она отодвинулась от двери. Ей показалось, что сейчас дверь распахнется, на пороге возникнут их мучители. Она попятилась еще дальше, пока не почувствовала спиной, что уперлась в стену.
Но бубнивший за дверью голос внезапно стал более громким и четким, и Ира поняла, что охранник в черном костюме подошел ближе к двери. Он говорил громко, потому что звонил по телефону.
Не понимая, что с ней, почему это делает, девушка вновь приблизилась к страшной двери и приникла к ней ухом. Всё это невольно напомнило, как они вместе с Верой ждали возвращения лифта на двадцать пятый этаж. Так же стояли тогда в тревожном ожидании. Так же прижимались ухом к створкам лифта, слушая шорохи из шахты.
— Что мне с ними делать? — разобрала она слова звонившего. — Оставить здесь? Что? Плохо слышно… Кого задержали? Не понял! Кого? — Охранник назвал фамилию и отчество их Главного.
«Неужели Бульдога повязали? — поразилась Ира, — но кто посмел? Кто поднял руку?»
Это вопрос интересовал и чернокостюмного.
— Кто его взял? Следственный комитет? А как же?..
Он не договорил, подразумевая высоких покровителей. Почему они не прикрыли их начальника, почему не отвели удар? Непостижимо! Невидимый собеседник что-то пояснил, и его объяснение не до конца устроило человека в непроницаемых очках.
— Хорошо, я оставлю их с Иваном, а сам вернусь!
Ира поняла, что он говорит о лысом водителе.
«Короче, надо валить отсюда! Только без паники иначе поймают! — мысли беспорядочно метались в голове, и она пыталась себя успокоить. — Сейчас я выйду, и пойду вглубь парка. В заборе должна быть дыра. В таких заборах всегда есть дырки. Я выберусь через неё и проголосую на шоссе».
Расставшись с Петром в холле первого этажа, Алексей испытывал только одно желание — незамедлительно подняться в приемную Главного.
Он думал, что Веру повезли туда давать объяснения, но обычно у Бульдога не засиживались. Тот был деловым человеком, умел ценить свое время, поэтому с провинившимися сотрудниками разговаривал жестко, но не долго. Он был не из любителей пережевывать одно и то же по многу раз, мусолить мысль до такой степени, пока они не становилась абсурдом.
По расчетам Алексея, Вера должна была вскоре освободиться и рассказать где Ирина.
Он вошел в лифт и нажал кнопку двадцать четвертого этажа — приемной Главного.
Двери начали закрываться. Алексей успел рассмотреть, как озабоченный Петр начал набирать номер на мобильнике.
«Кому он звонит? — с любопытством подумал молодой человек — Вере? Хочет предупредить, что я еду? Нет, это бред! Зачем ему это? Он, так же как и я хочет найти Иру, но я буду первым!»
Эта мысль наполнила его тщеславным осознанием главенства в поиске своей герлфренд, словно они с Петром выступали на соревнованиях по бегу и Алексей был в метре от финишной черты, а его соперник отстал на два корпуса.
Лифт стремительно поднимался, и молодой человек не обращал на мелькание этажей на дисплее. Первый этаж, второй, третий…
Так было всегда, здесь, в лифте — этажи мелькали как годы, быстро, безостановочно. Чем выше от земли, тем больше цифры. Чем дальше от дня рождения, тем старше годы. Правда, он, Алексей пока не задумывался о быстротечности времени. Он был далек от метафор такого рода.
Однажды он не удержался и представил, что было бы, если б каждый человек работал на этаже, связанном с его возрастом. Тогда он бы работал в офисе на двадцать девятом этаже. А Ирина на двадцать восьмом. Их Главный принимал бы сотрудников на пятьдесят девятом этаже, а начальник Веры Иван Андреевич трудился бы на сорок восьмом. В любом случае, маловероятно, что это было бы стоэтажное здание. До ста лет никто не работает — максимум до семидесяти. Алексей подумал тогда, что здания такой высоты построить не проблема. В Америке есть и выше…
Он не знал, почему ему иногда в голову приходили такие странные мысли. Но они приходили, время от времени.
Сейчас же его волновало другое.
Макаров дал ему пару часов на поиски Ирины и время уже истекало. Прошел час, пролетел незаметно. Так же пройдет и второй, если он будет бестолково метаться. Ну, ничего, он уже близко — теперь он увидит Веру и та ему всё расскажет.
В это время лифт останавливается и двери с легким свистом открываются. Но что это? Нет, только не это!
Он опять на двадцать первом этаже, перед пещерным лабиринтом. Он не хочет сюда, ему не надо! Алексей с силой жмет кнопку двадцать четвертого этажа, но лифт не подчиняется, не слушается его. Все кнопки загораются одновременно, будто их замкнуло.
Ознакомительная версия.
