— Сейчас станет еще завлекательнее. Пуатье молод и амбициозен. В средствах стеснен. Имеет тайную страсть — карты. Играет часто, выигрывает, думаю, — не очень. Однако о себе как об игроке высокого мнения. Деньги, когда появляются, быстро утекают: мсье Пуатье следит за модой и старается вести светский образ жизни. Вечно в долгах.
— Ну, дальше.
— А дальше то, что служит наш картежник, — Гали выдержала паузу, — в отделе кодирования.
— Заманчиво. — Глаза у Анатолия загорелись, не хуже чем у Люсьена при виде карточного стола.
Получить шифр иностранного государства — одна из самых лакомых добыч любой разведки.
— Сейчас, Галя, ты все это очень подробно изложишь. — Анатолий достал из стола пачку писчей бумаги и положил ее перед Гали. — Я тут почитаю, пока ты будешь работать. — Анатолий пересел на диван и удобно расположился в нем с пачкой текущей прессы. — Закончишь — мы с тобой попрощаемся. Я должен срочно вернуться на работу. А вообще, ты — молодец! — тепло сказал Анатолий.
Информацию, полученную от агента Гвоздики, срочно передали в Первое главное управление КГБ СССР (так называлась до октября 1991 года служба внешней разведки страны). Там открывается дело оперативной разработки под кодовым названием «Расстроенный рояль». Цель операции — получение кодов министерства иностранных дел Франции. Люсьен Пуатье получает псевдоним Валет. Товарищ Барков все оставшееся до отъезда Гали время занят инструктажем агента.
— Галя, операция начинается нешуточная. Объяснять тебе этого не надо — сама уже профессионал. Но запомни, за тобой еще продолжает посматривать ДСТ. Будь предельно осторожна. Переведи свои встречи с Пуатье практически на конспиративные. Предлог — ты восстанавливаешь отношения с бывшим мужем, а он очень ревнивый человек. Поэтому не разрешай Валету звонить тебе домой, старайся встречаться с ним так, чтобы никто из общих знакомых об этом не знал. Однако, при всем противоречии с этой важной установкой, первостепенная твоя задача — развивать отношения с Пуатье. Ходите на выставки. Посещайте модные вернисажи, гуляйте в Тюильри и Венсеннском лесу. Разумеется, кафе и рестораны, но подальше от центра.
— Ага, — хмыкнула Гали. — У него деньги — от выигрыша до выигрыша, наш Валетик невезучий. Слишком он презирает Господин Случай, чтобы тот к нему благоволил.
— Если идете в ресторан — можешь заплатить сама.
— Это как?
— Можешь сказать, что так принято на твоей бывшей Родине, — нашелся Анатолий.
— Ну ты даешь, Анатолий Иванович. Уж и про Родину стал гадости говорить… В Союзе много чего дерьмового, но… Наши дамы за себя не платят, у них для этого мужиков толпы. Не один с деньгами, так другой…
— Люди обычно верят в то, что им удобно. А твой Люсьен, похоже, стесняться не станет. Цветочки пусть дарит недорогие, гвоздички например, скромненький букетик. И символично к тому же.
Гали представила Люсьена с гвоздиками и улыбнулась: во Франции эти цветы более уместны на похоронах. А возлюбленным дарят розы и орхидеи. Но разочаровывать Анатолия она не собиралась и согласно кивнула.
— Короче, ставь его в полную зависимость, — поучал Анатолий. — Чувство обязанности создавай осторожно, замешивай его на «горячей искренней любви и безумном сексе». Тут тебе равных не имеется.
— Работа есть работа, — скромно согласилась Гали.
— Ну как съездила? — обнимая ее в Орли, спросил Легаре.
Багажа у Гали не было — это ведь рейс из Москвы в Париж. И они направились к машине Пьера.
— Отвезти тебя сразу домой, дорогая, или поужинаем?
Жюльетт Легаре оказалась права: с Гали ее бывший муж не выдержал. Женщина, ради которой он резко изменил свою жизнь, оставив семью и навсегда поссорившись с сыном (Клод так и не простил ему оскорбления матери), — эта женщина была бесподобна в постели, слыла умным собеседником и отличным компаньоном для прогулок, визитов и посещения ресторанов. Но хорошей женой — увы — она быть абсолютно не могла. Кстати, бесполезно и требовать этого от Гали Бережковской. Такова ее натура, а не напрасный злой умысел по отношению к кому-либо.
Друзья Пьера очень скоро обнаружили (некоторые — с приятностью для себя), что новая мадам Легаре готова принять не только принятый в обществе легкий флирт, но и не без удовольствия пускается в откровенные любовные авантюры. Такая супруга деятеля уровня Легаре могла только навредить его, как ныне выражаются, имиджу. Но и самого Пьера, которого раньше забавляло ее постоянно ненасытное стремление добывать деньги и связываться с сомнительными персонами, теперь это стало раздражать.
Он устал от такой жизни, и в конце концов они расстались, по обоюдному согласию разумеется, оформив развод. Гали получила абсолютную свободу — она давно стала гражданкой Франции. С Легаре они остались друзьями.
— Дорогая, я положил на твой личный счет десять миллионов франков.
— О-о, милый… — только и смогла прошептать счастливая Гали.
— Но, — улыбнулся Пьер, — денег ты этих не увидишь. Во всяком случае, пока я жив. Таким образом, отправляясь к праотцам, я буду уверен, что ты останешься с капиталом.
— Мне не нравится твое решение, Пьер.
— Понравится, если, пустившись в очередную авантюру с антиквариатом, ты прогоришь дотла.
Легаре так до конца и не понял, что его возлюбленная никогда не остается в проигрыше. Более того — к чему бы Гали ни прикасалась, что бы ни затевала — она все своим прикосновением, как царь Мидас, превращала в золото. Десять миллионов, конечно, вещь полезная, но к этому времени у нее самой на нескольких счетах лежали замечательные суммы. Часть капитала она разместила в ценные бумаги и, кроме того, положила начало коллекции антиквариата. Со временем она будет обладать коллекцией богаче, чем у Житару.
Гали легко приступает к операции «Расстроенный рояль». Она ни в чем не стеснена: ни в деньгах, ни в иных средствах. Свободная дама вольна заводить любовников по потребности сердца и в любом количестве, одного или сразу нескольких. Гали с юности привыкла к разнообразию, но Люсьен Пуатье становится ее постоянным любовником: задание-то надо выполнять, а свою работу она любила делать хорошо. Приучать молодого человека к роскошной жизни она начала с пустяков.
— Дорогой, мне надо поменять сумочку, ты не составишь мне компанию?
— Зачем ты спрашиваешь, Гали?
Люсьен был готов следовать за предметом обожания куда угодно, тем более что в постель его пока не допускали. В бутике «Эрмес» на улице Жорж V навстречу Гали с угодливыми улыбками кинулись менеджеры:
— Мадам Легаре, вы совсем забыли нас.
— Не жалуйтесь понапрасну, Жан, — неделю назад я купила у вас перчатки. Теперь нужна сумочка в тон. Да, Жан. У этого молодого человека завтра день рождения— подберите ему галстук и… И, пожалуй, кашне. Пускай не сезон, но мне нравится расцветка. А вам, Люсьен?
Скромный хранитель государственных тайн обомлел. Кашне, на которое указала Гали, стоило половину его месячного заработка. И потом, день рождения у него уже прошел. И что ему делать?
А мадам Легаре уже деловито набрасывала на шею смущенного Люсьена роскошное кашне под одобрительные возгласы служащих бутика.
— Решено. Мы берем и то и другое.
— А сумочка, мадам?
— В следующий раз, Жан. Мы опаздываем.
Едва ошарашенный Люсьен собрался запротестовать, как Гали крепким поцелуем закрыла ему рот:
— Едем ко мне, дорогой.
Люсьен понял: близок сладостный час — и перестал сопротивляться. Ему было абсолютно все равно, тянет его эта богиня к своему ложу за кончики кашне или каторжной цепи. Главное, что они к ложу приближаются!
Люсьен сначала показался Гали робким и в постели. Но это было первое впечатление. Он раскрепостился довольно скоро, и Гали с наслаждением приняла его, обрушившего на нее лавину пылающей, так долго сдерживаемой страсти. «А когда я тебя кое-чему подучу, дружок, мы получим море удовольствия». Операция «Расстроенный рояль» вступила в самую приятную для участников фазу.
На следующий день Гали заявила:
— У тебя вульгарный пиджак, лапуля. — И, предупреждая возражения, напомнила: — Мы завтра идем на вернисаж, где просто невозможно появиться в том, что на тебе надето!
— Но у меня…
— Знаю — нет таких денег. Будут позже. А пиджак нам нужен завтра.
— Но как я смогу…
— Когда сможешь, тогда и вернешь. Ты ведь не собираешься бросить меня на следующий день?
— О-о, Гали, солнышко, как ты можешь?!
— Я могу все. Иди ко мне, дорогой.
В шикарном бутике Пьера Кардена «Адам» вместе с пиджаком они приобрели пару рубашек, а за запонками отправились к Эрмес.
— Вот видите, Жан, я обещала, что вернусь. Будьте любезны — вот эту пару. — Гали указала пальчиком на строгие опаловые запонки в форме ромбов. — И вот эти, нет, Жан, рядом. Золотые.
