плата за издержки моей профессии, за то, что мне пришлось биться за свою жизнь. Приз победителю.
Перевод денег посредством картины я посчитал удачной идеей. В Париже я ее продам и получу их в законном виде, при этом все будет официально. А то, что сделка была несколько сомнительной с точки зрения налогов, так это часто бывает в этом мире, в котором произведения искусства переходят из рук в руки.
«А почему не звонит Анна, – вдруг подумал я, – она наверняка знает о Ленце».
Я набрал ее номер и, услышав соединение, спросил:– Привет. Ты где?
– Уже дома.
– Чем занята?
– Ничем, с учетом обстоятельств. Ты в курсе?
– Да, мне очень жаль. Утром ко мне приходил инспектор, – сообщил я. – Давай поужинаем? Я, наверное, послезавтра уеду.
– Я никуда не хочу выходить из дома.
– Ты что, так переживаешь?
– Нет, но неприятно. Мы не были с ним в доверительных отношениях, так просто коллеги по работе, поэтому я и не переживаю. А на работе, конечно, есть некоторое замешательство. А ты где был сегодня? – поинтересовалась она.
– Вчера я ездил в Лозанну, а сегодня в Берн. Думаю, хватит поездок и пора домой.
– Позвони мне завтра, и мы договоримся, где встретиться.
– Хорошо, – не стал я настаивать. Анна была самостоятельной женщиной, и навязывать ей свое общество, я был не намерен. То, что было между нами, еще ни о чем не говорит. Она поняла главное, я не склонен выстраивать серьезные отношения, а ее мнения я не знал. Ну, что делать, такова моя жизнь, в которой я кручусь. И, как ни странно, она мне нравится.
Вечер оказался свободным, и проводить его в номере было скучно. Я спустился в бар, где привычный стул, на котором сидел Джон, занимал незнакомый мужчина. Я сел на свободный стул за стойкой и, получив заказанное, спросил у бармена:
– В последнее время я не вижу Джона. Он говорил, что собирается переехать. Так и есть?
Бармен, чуть наклонившись ко мне, поделился: – Его убили.
– Вот это новость? И за что?
– Не знаю. Полиция уже беседовала со мной и другими служащими отеля. Интересовались, с кем общался, что делал. Известно, что и номер обыскали.
– Да, жаль, – а про себя подумал. –«Интересно, когда появится инспектор? Или это будет кто-то другой, не будут же они меня посвящать, что обоих нашли в одной квартире, хотя дела будут, наверняка, объединены. Я с ним общался, а точнее, знал обоих, поэтому без внимания, полиция меня вряд ли оставит. Надо завтра позвонить и сказать, что уезжаю».
В дверях бара возникла знакомая фигура, которую не возможно было не заметить – Линда. Я приветливо помахал ей рукой, привлекая ее внимание, и она подошла ко мне, сев на соседний стул.
– Привет, как настроение?
– Нормальное, – и сделала заказ бармену.
– Ты слышала об убийствах? – спросил я, когда бармен отошел.
– Да, очень жаль. В сущности, Ленца я не знала, но все-таки. Со мной уже беседовали. Что я им могла сказать о человеке, который был в общей компании.
– А Джон?
– Его я совсем не знала. Он пытался со мной познакомиться, но его попытка была неудачной, как почти у всех здесь, ты исключение.
Откуда она узнала о смерти Джона, я не спрашивал. Информация в отеле, наверняка распространилась быстро, тем более убийство иностранца.
– Да, хочу оставить все в прошлом, – добавила она, – и скоро уеду. А ты когда?
– Послезавтра. Завтра еще попрощаюсь с Женевой, а потом в путь. Я уже съездил в Лозанну, Берн.
– Я так и не добралась до них. Я тоже хочу домой.
Мы сидели с бокалами вина, ведя дальше пустой разговор. Информация об убийствах была принята, но акцентировать на этом внимание не было смысла и желания, ни у меня, ни у нее. Посидев с полчаса, я попрощался и поднялся в номер, включил телевизор, уселся в кресле с бокалом вина. Завтра завершу дела, и все.
Легкий стук в дверь, заставил меня вытащить себя из кресла. На пороге стояла Линда. Я впустил ее, но оглядывать коридор уже не стал. Все было ясно. Как и в прошлый раз, я приготовил ей мартини.
– Оставшись одна, я подумала, что, в сущности, я в этом отеле никого не знаю, кроме тебя, а идти куда-то не хочется, как и проводить вечер в одиночестве…
Она не договорила фразу, продолжение которой повисло в воздухе, рассчитывая на мое понимание.
– Как и ночь, – заметил я.
Линда улыбнулась, говоря своим видом, что я ее правильно понял.
– Мне даже нравится, что мы с тобой ничего не знаем друг о друге. Или ты иного мнения? – спросила она.
– Нет. Я не стремлюсь залезать к тебе в душу, чтобы интересоваться твоей жизнью, как и рассказывать о своей.
– Я не слишком кажусь навязчивой, вновь придя к тебе?
– Я все понимаю. Так сложились обстоятельства по месту и времени. Мы случайно встретились и симпатизируем друг другу, как мужчина и женщина, а это сейчас главное. У нас нет желания узнавать что-то друг о друге. Разве, кроме…, – я не стал договаривать, чтобы не озвучивать ложь.
– Индийская пословица гласит, – произнесла Линда. – «Хочешь узнать человека? Тогда задень его. Человек – сосуд. Чем наполнен, то и начнет выплескиваться из него».
– Хорошая мысль,– отреагировал я и, встав из кресла, подошел к ней: – Сейчас самое время задеть некоторые наши стороны.
В душ я пошел первым, а когда вернулся, то Линда уже поднялась из постели и стояла у окна, завернувшись в мой халат. Номер был двухместный, и халатов было два, один из которых был на мне. Я подошел к ней сзади и обнял.
От нее исходил приятный запах тела, только недавно освободившегося от страсти, смешанный с легким ароматов духов. За окном на город уже опустилась ночь;тучи покинули небо, и оно было усеяно мелкими звездами, разметавшимися хаотично в темноте. Внизу, под окнами кипела жизнь, улицы освещались фонарями, рекламой и фарами машин. Город жил своей жизнью. Мы стояли не шевелясь.
– У меня так редко бывает, чтобы вот так, ни о чем не думая смотреть на город и при этом, чтобы кто-то обнимал меня. Просто так, потому что это приятно обоим, – произнесла она, – просто так, – повторила вновь, – но это не может длиться долго, иначе все наслаждение начинает исчезать.
Линда повернулась ко мне лицом, поцеловала: – Теперь моя очередь, – и освободившись из моих объятий, направилась в душ.
Когда она скрылась за дверью, я чуть выждал и прошелся по комнате. Привычка осматривать помещение, где
