Кошак вышел на улицу, спустился на полквартала к центру и повернул на Дзержинского. У обочины стоял купленный им пять дней назад на местном авторынке серебристый внедорожник "Опель". Аппарат 2002 года, жрущий всего восемь литров "соляры" на сто километров, сразу приглянулся Володе. Он открыл водительскую дверцу и плюхнулся на сиденье.
— А я тебе говорю — здесь! — твердил Денис, обхвативший руками подголовник переднего пассажирского кресла и нависавший над Червонцем.
— Да с чего ты взял?! — Толик держал на руках большой ноутбук, на экране которого в стоп-кадре красовалась "дежурка" Ленинского ОВД.
— О чем спорите? — заинтересованно спросил Володя, снимая в куртки маленький черный предмет и передавая его Червонцу.
Тот аккуратно положил его в специальный футляр и спрятал в сумку для ноутбука.
— Слышь, Кошак, ну скажи, что там "оружейка"! — обиженно прогнусавил Денис, перевесившись через сиденье и ткнув пальцев в то место экрана, на котором виднелась массивная черная дверь в дальнем углу "дежурки".
— Скорее всего, — ответил Володя. — Во всяком случае, я не нашел никакого другого места, где бы она могла быть. Заднего двора там нет. На третьем этаже — однозначно начальство. Не там же им оружие держать, в самом деле. Надо полагать, в "деружке" ей и положено быть.
— Не факт, — упрямо процедил Толик. — Совсем не факт. Вспомните, в Кировском отделе она оказалась в конце коридора. А мы поначалу тоже думали — в "дежурке".
— Да, но мы изначально предполагали, что там она может быть, — парировал командир.
— А че вы так в это вцепились? — зевнув, поинтересовался Володя. — Все равно, проверять придется.
— Да это мы так, — примирительно сказал Денис. — От скуки. Ты расскажи лучше, как там с входной решеткой. На записи плохо видно было.
— Да по тупому она у них сработана. Во-первых, если просунуть руку между прутьями — свободно можно до кнопки на стене слева достать. Я отвечаю. А во-вторых, я, конечно, не пробовал, но что-то мне подсказывает, что пара хороших ударов прикладом — и замок этот по запчастям рассыплется.
— Это ладно. — Червонец отмотал запись немного назад. — А вот как с самой "дежуркой"?
— Вот это — сложнее. — Володя повернул ключ зажигания и включил магнитолу. — Пуленепробиваемое стекло, металлическая дверь. Открывает ее дежурный офицер, который сидит за пультом…
— А в Кировском — вход свободный. Даже дверей никаких нет. Просто дверь открытая, — задумчиво пробубнил Денис.
— Ну, "не все коту масленица", — резюмировал Червонец.
— И окна, кстати, зарешечены на всех этажах, — вставил Кошак.
— Нет, конечно, пара "Мух" — и вопрос решен. Один — решетка, второй — "дежурка", пара "РГД-шек" вдогонку… Если особо отчаянные попадутся — шашку со слезоточивым газом. Но — грубо все это. Хотелось бы "поювелирнее", так сказать…
— Ладно, че щас об этом думать. — Вздохнул Толик и захлопнул крышку ноутбука. — Вечером соберемся — помозгуем. Информации, опять же, подсобрать надобно…
— Ага, — поддержал Денис. — Ты, кстати, не забыл? Придешь сюда вечерком и поохотишься. Чем черт не шутить? А вдруг "нашампуришь" какого-нибудь лейтенантика с длинными волосами и большими сисками.
— Да помню я, помню.
— Ну че, кого куда? — спросил Кошак, заводя мотор.
— Меня на хату подбрось, — попросил Червонец. — Переодеться надо.
— А меня потом на Кропивницкого. — Командир отцепился от подголовника и плюхнулся на заднее сиденье. — Ты, кстати, сам куда?
— Забыл что ли? — оглянулся Володя. — По военной прокуратуре работаю, Сам же поручил…
— Да, да. Точно, — вспомнил Денис. — Ты, если можешь, через пару часиков после того, как меня отвезешь, подскочи опять. Мне посоветоваться надо по мостам…
20.12.2007. Ферма. 19:12
Денис устал. Сегодня они принимали присягу. Как-то обыденно принимали, без пафоса. Выглядело это просто: вместо первого часа занятий по специальности их поотрядно заводили в спортзал, где они занимались рукопашным боем. В центре стояла деревянная, правда новенькая, кафедра. Старый знакомый "сталинский следак", которого Денис первым увидел на этом объекте, сухо объяснил суть процедуры. Стоящий рядом солдат, естественно, в камуфляже, а не в парадной форме, держал знамя, которое они, курсанты, и целовали, поочередно, произнеся слова присяги. Ни тебе фотовспышек, ни всхлипывающих от волнения родственников… Новый год на носу. А в ушах все тот же уверенный голос.
— Как я вам уже говорил, подготовка восстания как диверсии всегда начинается с определения его конечной цели. Это необходимо не только исходя из того факта, что от цели восстания всецело зависит расчет сил и средств, необходимых для его осуществления. От правильного определения его цели целиком зависит его успех вообще.
Вам может показаться, что я сейчас излагаю очевидные вещи.
— Ага, мне показалось…
— Заглохни, Семидесятый… Ты сегодня уже третий раз меня перебиваешь! Причем несешь какую-то чушь с претензией на юмор…
— А ему сегодня на "рукопашке" морду лица набили! Вот он и расстроенный ходит…
— Ясно… Так вот: поверьте, что это не так. Работник, осуществляющий подготовку восстания, может совершить катастрофическую ошибку уже на этой стадии, ошибку, которая в конечном итоге приведет к провалу операции, бессмысленным человеческим жертвам и потере крупных материальных ресурсов. Аналитическая работа, которую необходимо осуществить при определении цели, в своем конечном итоге может вообще привести к тому, что ответственное лицо, которому поручена подготовка и проведение операции, должно будет со всей ответственность заявить своему руководству, что проведение восстания бессмысленно. При этом необходимо помнить, что бессмысленность мероприятия отнюдь не означает невозможность его практического осуществления.
Для того чтобы вы поняли, о чем я говорю, мне хотелось бы очень кратко проанализировать исторические примеры неправильной постановки цели вооруженного восстания.
В поисках примеров того, насколько плачевным для исхода операции может быть отсутствие четкой и правильно определенной цели, обратимся к истории. Напомню, что нас интересуют только те восстания, которые были заранее подготовлены, а не произошли спонтанно, как, например, восстание в Париже 18 марта 1871 года, которое привело к созданию знаменитой Парижской коммуны. У кого созрели мысли в голове?
— Может быть, Московское восстание в ноябре 1917 года?
— Здорово, Одиннадцатый… Весьма точный и удачный пример. Созданный городской думой "Комитет общественной безопасности", опираясь на юнкеров, студентов и кадетов, захватил путем восстания власть в городе. Если говорить о самом его ходе, то оно развивалось и завершилось успешно. Занимавшие Кремль отряды большевиков сдали оружие без боя. Однако, не имея четкой цели и вообще слабо представляя, что дальше делать, Комитет безопасности повел бесплодные переговоры с местным ВРК. Сам же ВРК, как показали события, и не думал о чем-то договариваться, а всего лишь тянул время. Пока длились переговоры, из Петрограда и Подмосковья были переброшены отряды Красной гвардии, которые при помощи артиллерии решительно подавили восстание.
Кстати, пример того же времени. 11 ноября того же года произошло юнкерское восстание в Петрограде. Его организовала военная комиссия социалистического Комитета спасения родины и революции. Одновременно из "Викжеля" прозвучала угроза всеобщей забастовки на ж/д транспорте. Основным требованием профсоюза было создание "однородного социалистического правительства" с опорой на Советы. Поначалу казалось, что цель будет достигнута. В ЦК и в Совнаркоме произошел раскол. Зиновьев, Каменев, Рыков, Милютин, Ногин и Теодорович стали в оппозицию к Ленину. Однако тот на две недели затянул переговоры и в конечном итоге взял верх. При этом правительство с участием левых эсеров все же было сформировано.
Отметим, что здесь мы видим интересный пример того, как вооруженное восстание было увязано с другим, уже чисто революционным методом борьбы — забастовкой. Забастовка на производстве также может использоваться как метод диверсионно-подрывной работы. По мнению некоторых историков, немецкая разведка активно использовала его во время Первой мировой войны в отношении России, преследуя цель срыва производства вооружения на крупных военных предприятиях. К примеру, крупные забастовки на Путиловском и Обуховском заводе в Петрограде. Однако, это — не наша тема.
Приведенный пример интересен в другом ключе. Следует поставить вопрос о том, имело ли данное восстание четкую цель?
— По-моему, да…
— Верно. Четкая и ясная цель присутствовала. Но возникает следующий вопрос: была ли данная цель реалистична?
— Я лично, уверен, что вполне реалистична. А дипломную по этому вопросу писал… Ну, почти…
