Ознакомительная версия.
— Погоди!
Но девушка уже поднялась и, забрав свой поднос, чтобы поставить его на тележку среди других, грязных, пошла из кафе. Вдруг на полдороге она остановилась и вернулась назад к Алексею. Её глаза пылали яростью, ноздри тонкого носа раздувались, словно ей не хватало воздуха. Если Фавн был диким лесным божеством, то Настя в эту минуту, действительно, могла сойти за его дочь.
— Говоришь, выхода нет? А я тебе скажу, что у каждого есть выход. У каждого! — Настя говорила с фанатичной убежденностью. — Когда тебе плохо и кажется, что невозможно исправить совершенные ошибки, когда скулы стягивает отчаянием, а глаза залепляют слезы ненависти, когда все время идешь по черной полосе и с неё невозможно сойти, ты упорно ищешь выход. Иначе… иначе жизнь становится бессмысленной… — Настя остановилась, остывая. Она облизнула пересохшие губы.
Заметивший это Алексей протянул бутылку с водою, но девушка отказалась. Она продолжила говорить уже более спокойно.
— И тогда ты создаешь иной мир, китайской стеной отгораживающий тебя от мерзостей будней. В этом мире у тебя нет проблем, ты занимаешься любимым делом, сам можешь выбрать круг общения, людей с которыми тебе интересно. Ты вершитель своей судьбы! Ты можешь оставить надоевшее терпение там, на краю реальности, а в этой другой жизни быть самим собой, не притворяться, не играть чужие роли. В другой жизни тебя любят, там нет врагов и, потому ты тоже любишь всех, твое сердце открыто для любви. Там только твоя территория — территория суверенного сознания!
— Ух ты! — произнес Алексей с иронией, поднял руки и беззвучно зааплодировал ей — вот, оказывается, к чему ты вела! Тронная речь Фавии!
— Смеешься?
Настя вновь взяла поднос с грязной посудой и пошла к выходу, и на этот раз Алексей не пытался её остановить.
Макаров целых полчаса не мог связаться с нужными ему людьми из детективного агентства «Улисс», чьи сотрудники подрабатывали у них в «Россервисе» курьерами. Потом один из исполнительных директоров, некто господин Денисов, сообщил, что по телефону говорить не будет и посоветовал Макарову подъехать к ним в офис возле метро «Белорусская».
Николай Иванович быстро собрался и вышел из своего кабинета, но ему пришлось вернуться. Одна из девушек, работавших в отделе, предупредила, что собирается дождик, летний, обильный, с грозою и большими лужами, которые трудно обойти. Он не любил дождь. Мелкие капли имели странное свойство всё равно попадать на костюм, особенно на брюки и туфли, как бы он не закрывался зонтом, и какого бы диаметра он не был. Таковы были особенности его фигуры — низкорослой, широкоплечей, кряжистой, и в то же время округлой, благодаря приобретенным излишкам жира на боках.
Забрав новый зонт, который ему купила жена — на длинной деревянной ручке и оттого похожий на трость, он вновь пошел к лифтам, а потом спустился в холл. Там ему встретился Петр — заместитель Ивана Андреевича, начальника другого отдела. Петр вошел с улицы стремительным шагом и с деловым выражением лица. Увидев Макарова, он подошел и поздоровался, крепко пожав мясистую руку коллеги.
— Дождь уже начался? — поинтересовался Николай Иванович, с той только целью, чтобы Петр не задал вопроса первым.
— Не знаю. Я так успел. А вы на улицу?
— Да, по делам.
— Не знаете, кто остался за Григория Алексеевича?
Петр с превосходством посмотрел на собеседника и его узкие глаза засветились самодовольством от осознания чрезвычайно важной миссии, возложенной на него. Ничего не знавший о его связях с силовиками, Макаров, тем не менее, не удивился такому поведению, но насторожился и сдержанно уточнил:
— Кто за кого остался? За начальника безопасности?
— За него, за него!
— Нет, не знаю. А что надо? Может, смогу помочь?
— Сам справлюсь, спасибо!
Петр попрощался и поехал в офис охраны на десятый этаж.
Проводив его взглядом, Макаров подумал, что этого амбициозного молодого человека Ивану Андреевичу стоит опасаться — подсидит в два счета. Особенно сейчас, в момент смены команды. Еще он подумал, что как только закончит с этим делом, с этим обменом, то непременно зайдет к Ивану Андреевичу, предупредит о карьерной опасности. У него был небольшой должок перед коллегой.
На улице уже капал дождь, мелкий, моросящий, совсем не летний. Почти невидимые глазу капли тихо зашуршали по зонтичной ткани и Николай Иванович про себя поблагодарил жену за хороший подарок. Такого зона — большого, прикрывающего всю фигуру у него давно не было.
Он размышлял об Алексее.
Угораздило же этого парня связаться с такой девушкой, как Ира! Он слышал о ней в основном нелестные отзывы, прежде всего от Ивана Андреевича, знавшего своих сотрудников как облупленных. Грубая, неуживчивая, развязная, на уме одни деньги. Насколько знал Макаров, до Алексея она уже встречалась с некоторыми сотрудниками из других отделов, но её быстро бросали, добившись своего. Обладание ею доставляло больше проблем, чем удовольствия, будто проблемы были неотъемлемой частью, необходимы довеском к этому самому удовольствию.
Из плюсов Иван Андреевич называл Макарову только один — она была компанейской, никогда не отказывалась от участия в корпоративах или более вечеринках в сауне в узком кругу. Такая вот веселая девушка с грубым характером.
Алексей не принадлежал к её кругу, это было явно видно. Начитанный, спокойный, сторонящийся беспорядочных, как сейчас выражаются, половых связей, он производил впечатление интеллигентного человека с поправкой на молодость. Парень добросовестно работал, толково выполнял все поручения его, Макарова. Претензий к нему не было. Если бы эта девчонка его не подставила, выкрав ключ от лифта, то Николай Иванович в недалеком будущем, готов был рекомендовать молодого человека на повышение.
Конечно, это происшествие наложило на Алексея заметный отпечаток. Он начал злиться, нервничать, переживать. Да и кто был бы спокоен?
С другой стороны, Алексей не знал всей выгоды сложившегося положения, а он, Макаров, знает! И потому сделает всё, чтобы помочь! То, что на руках у них оказалась информация по финансовым операциям «Россервиса» это огромный козырь. Это роял-флэш в покере и они должны полностью использовать свое преимущество.
Единственно, о чем не догадывался Алексей — Николай Иванович отнюдь не думал торговаться из-за денег. Что деньги? Дадут, а потом выгонят с работы, да еще и с волчьей характеристикой. Нет, тут нужны были другие цели, другой подход.
Спустившись на эскалаторе в метро, Макаров перешел на кольцевую линию и поехал до Белорусской.
Людей из детективного агентства «Улисс» он знал плохо, если не сказать, что почти не знал. У него было несколько контактов с ними за весь этот год, а вживую они не встречались. Он как-то видел издали директора «Улисса», заехавшего к их Главному и всё, больше никого. Однако то, что директора детективного агентства — высокого представительного вида господина, принимал сам Главный, говорило о многом.
Детективных агентств, как и охранных, в столице было немало. Но детективное агентство «Улисс» было особенным. Макаров это чувствовал. Детективы ходили в строгих черных костюмах и белых рубашках, практически ни с кем не разговаривали, а если и общались, то вежливо, очень корректно, словно их воспитывали в Гарварде. Между тем, по их спортивным фигурам, повадкам оперативников, было видно, что это бывшие силовики высокой квалификации. С такими как они, тоже хотелось говорить вежливо!
Алексей предупреждал его о риске и Николай Иванович понимал, что риск, естественно, существует. Но, как отставной военный, он надеялся найти общий язык с этими ребятами. В конце концов, он многого не просил, хотел лишь повышения в должности себе и Алексею. Именно об этом Макаров умолчал, когда говорил с молодым человеком.
Новая должность принесет больше денег и позволит удержаться в обойме, потому что им теперь будут больше доверять. После того, как они нашли флэшку, как принесут её в «Улисс», Макаров считал, что уже не будет повода удерживать Ирину. Её отпустят.
Итак, все будут удовлетворены. План простой, незатейливый, а потому реальный.
Так думал Николай Иванович, приближаясь к дверям офиса детективного агентства. Его провели прямо к Денисову. Один из заместителей директора агентства оказался человеком средних лет, коротко стриженным, с толстыми густыми бровями и длинным хрящеватым носом. На правой щеке у него красовался аккуратный кружок пластыря, к которому он время от времени прикладывал руку.
— Кошка? — спросил с улыбкой Макаров, пытаясь установить атмосферу доверия в самом начале беседы.
— Нет, любовница, — хмуро поправил его Денисов. — Итак, господин… — он заглянул в бумажку, — господин Макаров, слушаю вас!
Ознакомительная версия.
