брызгами и стеклами.
— О, извините, фрау Гаус. Я так неосторожна.
— Ничего страшного. Сейчас я позову горничную. Я видела ее недавно. Она, по-моему, в соседнем номере.
Ева Гаусс выглянула в коридор. В этот момент Тамара открыла ее сумочку и взяла из нее водительские права. Через минуту пришла горничная.
— Чтобы загладить свою вину, мы приглашаем вас вечером в бар. Тут есть пивной бар «Старый медведь», хорошее пиво.
— Да, — сказал Генрих, — как вы на вечер, не заняты?
— О, нет! Я… У меня свидание.
— Будьте предельно осторожны.
— Да, конечно. Больше в этой гостинице никогда не буду останавливаться.
Они распрощались.
Когда они попали в свой номер, то на них что-то нашло. Это было просто помешательство. Они хохотали минут десять без перерыва. А потом изображали друг друга в разные моменты разговора. Когда они успокоились, пришла Марина.
— Завтра Андрея берут на операцию. Я так переживаю.
— Ничего, моя дорогая. Все будет хорошо. Они эти операции на раз-два делают.
— Да, я видела. Очень здорово!
— Дорогая, а не сходить ли нам в супермаркет? — спросила Тамара.
— Только, если вы меня покормите.
— И меня, — застонал Генрих.
— Ладно. Едим, и в супермаркет!
— Мы же там полдня провели, — опять застонал Генрих.
Тамара обняла его и поцеловала.
— Я позабыла самую главную вещь.
— Ладно. Уговорили.
Плотно пообедав в какой-то забегаловке, компания опять отправилась на шоппинг. Теперь тетка удивила даже Марину. Она купила себе белый парик и темные очки. Вечером был показ мод. Прямо в номере. Одев все обновки, Тамара превратилась в стильную блондинку Еву Гаусс. Генрих аплодировал. Марина смеялась.
— Теть, ты помолодела лет на двадцать.
— Хочешь назвать меня стервой или даже похуже?
— Нет… Правда.
— Ты просто красавица! Лучше всех!
— А я думала, Генрих, что нравлюсь тебе больше со своими естественными волосами. Ан-нет, мужики любят блондинок!
— Ты нравишься мне любой! — восторженно заявил Генрих.
— Не подлизывайся!
— Завтра, Мариш, — сказала она почему-то шепотом, — мне нужно съездить в одно место. Я уеду рано. Ты не волнуйся. Тут недалеко есть городок, там большие скидки на все свадебное. Я проверю, какое качество, если нормальное, мы все вместе туда съездим.
На этом все расстались.
На следующий день Тамара встала в пять утра. Она принарядилась в обновки. Джинсы, белый кардиган, ботфорты. Одела парик и очки. Получилась полная идентичность с фрау Гаусс. Она предьявила на ресепшен водительские права на имя Евы Гаусс и подписала бумаги. Слова Костика звучали в ушах, несмотря на прошедшие годы: «Не смотри в глаза людям. Будь в своем режиме. Как бы тебе не до кого. Не спеши. Не нервничай. Будь естественной». На улице ее ждал белый «Мерседес». Это судьба — ездить на «Мерседесах»!
Она доехала до Санкт-Гоархаузена к 10 утра. Там, судя по навигатору был паром. За 6 евро она переправилась на другую сторону и вскоре оказалась напротив скалы Лорелеи по ту сторону Рейна. «Я поставила бы 9 к одному на это место», — сказала она шепотом. Итак, поиск. Тамара осмотрелась. День выдался холодным. Но Тамара не чувствовала холода. Ей нужно было найти клад Юрия.
«Это же надо, так не доверять людям», — шептала она, — «вот актер, притворщик… Где же ты все это спрятал?». Она прошлась вдоль дороги, дошла до горы, покрытой пожухлой растительностью. Внезапно воспоминания той осени нахлынули на нее. Вот она плывет, не ощущая ног и левой руки, выходит на берег и бредет к горе. Ищет расщелину и кладет злополучный термос. Потом возвращается к дороге, чтобы найти Генриха. Но она уже на другой стороне реки, хотя не понимает этого.
Метрах в пятнадцати виднелась остановка. Это был короб, крытый стеклопластиком. Сооружение было достаточно новое. Тамара зашла в него и села. По крыше стучал бисер не то града, не то какой-то осенне-зимней ледяной крупы. Это успокоило ее. Она всегда любила осадки. Любые. Хоть дождь, хоть снег. Это придавало уют и избавляло от одиночества. Внутри короба остановки, в углу, была довольно широкая железная труба, срезанная сантиметров в 50 от земли. Очевидно, это были остатки более древней остановки или еще чего-то. В трубе были окурки и всякий хлам. Тут же рядом с остановкой было мусорное ведро с аналогичным содержимым. Тамара пихнула ведро ногой. Но содержимое ее не порадовало. Она тщательно перебрала мусор с помощью палки.
«Нет, прятать ценный груз в обычное мусорное ведро неразумно», — сказала сама себе Тамара. Она вернулась к трубе. Тут ее внимание привлекла серая нитка, спускающаяся из трубы. Она была почти незаметна. Тамара проследила за ее бессмысленным, на первый взгляд, ходом и обнаружила, что нитка оплетала трубу и заканчивалась узлом на ножке сиденья. Местами нитка была похожа на скомканную спиральку, как будто после распускания вязаной вещи. «Например, носка», — подумала она. Тамара медленно потянула нитку вверх. Из трубы полезли окурки и фантики, а потом узкий, свернутый трубочкой пакет с роликами фотопленок и бумажками.
Итак, Юрий боялся, что она заберет содержимое, поэтому отправил ребят в киоск за водой и шоколадом. Он был ограничен во времени и пространстве. Остановка, гора и дорога. Он сложил содержимое в пакет, распустил свой носок, палкой вытащил мусор из трубы, привязал пакет к нитке, спустил в трубу и засыпал мусором. Время и пространство не подвели. Подвел, как всегда, человеческий фактор. То есть был кто-то, кто следил за ним. Или присоединился по пути. Или быстро среагировал на его звонок. Вычислил по сотовому. Этот кто-то явно был в курсе истории с термосом. И это было плохо. Очень плохо. Это означало только одно — как только они поймут, что содержимое у Тамары — ее убьют. Это — серьезные люди, профессионалы. Они не будут колебаться. Поэтому нужно тянуть время.
Тамара села в машину, послав воздушный поцелуй Лорелее, и поехала обратно. Через три часа она была в гостинице. На ресепшен она настояла на оплате за машину наличкой и попросила не включать об этом сведений в счет, естественно, фрау Гаусс. В номере раздавался храп. Это был Генрих. Тамара не стала его будить. Она, вооружившись лупой и настольной лампой, стала рассматривать свою добычу. На фотопленках разного калибра были люди в разных жизненных ситуациях, документы с подписями, договора, бумажки с цифрами, вероятно, последние являлись номерами счетов в каком-то цюрихском банке. Двух известных немецких политиков в образе молодых людей она даже узнала на фотопленках, потому что следила за жизнью в Германии по телеканалу и интернету. Там был грязный компромат на них. Нетрудно догадаться, что последует дальше… Шантаж или публикации.
