прозвенит звонок с пары и его отпустят с Богом. Но звонок не зазвенел, а гость, устроившись в своём кресле поудобнее, закинул ногу на ногу, продемонстрировав при этом шикарные чёрные лакированные туфли и носки в тон костюму, и задал свой первый вопрос, сразу же поставивший Ивана в тупик:
— Как жить дальше собираешься, соколик?
Некоторое время Сарматов тупо смотрел на покачивающийся носок лакированной туфли незнакомца, обдумывая, не послать ли всех и вся вот прямо здесь и далеко, но мысль о том, что именно и каким именно тоном скажет дома почтенный батюшка его, академик, профессор-антрополог Пётр Алексеевич Сарматов, удержала его от столь опрометчивого шага. И он ответил по своей извечной привычке, которая так раздражала его педагогов, вопросом на вопрос:
— А что, у меня есть варианты? Кроме отчисления, конечно?
Незнакомец удивлённо приподнял брови, посмотрел на своего визави с определённым интересом.
— Ну, юноша, варианты — они есть всегда. Как и выход из любой ситуации. Однако, откуда такой пессимизм в отношении своего будущего?
— А то вы не знаете? — уже более дерзко вскинулся Иван. Незнакомец пожал плечами, что при его габаритах впечатляло, и полез в карман. Иван следил за его рукой с внезапно возникшим интересом, словно она вот сейчас, прямо в это мгновение могла извлечь из недр стильного костюма свиток индульгенции за все его прежние грехи. Но рука вернулась с круглой металлической коробочкой, которую незнакомец протянул Сарматову:
— Угощайся, леденцы… Ты же не куришь, я в курсе… Да и я вот в последнее время бросил, дрянь привычка, затягивает почище водки… Ты, кстати, ещё ведь и не пьёшь, брат?
Иван отрицательно помотал головой, незнакомец бросил в рот леденец, убрал коробочку в карман и рассмеялся:
— Чего головушкой своей буйной-то мотаешь, небось думаешь, что у меня других забот нет кроме как разбираться с твоими пропусками? На это есть вон дражайший Яков Наумович, пускай его заботят твои академические будни, у меня, брат, совсем другие резоны.
Иван украдкой вздохнул, что не ускользнуло от внимания гостя.
— Погоди вздыхать, как корова стельная, лучше подумай, к чему по твою душу в это богоугодное заведение притащился целый майор государственной безопасности, а?
Иван остолбенел, вперив изумлённый взгляд в незнакомца. Прошла минута. Другая.
— Какой майор? — пробормотал он наконец. Незнакомец рассмеялся.
— Твой тренер по вольной борьбе сказывал, что у тебя отменная реакция. А ты эвона как из реальности выпадаешь… Брехал, что ли, тренер-то?
Иван насупился:
— Я пока что только три схватки за всю карьеру на ковре сдал… Да две вничью свели.
— И это знаю, — веселился гость. — Ладно, томить не стану, давай-ка, брат, знакомиться! Котов я, Сергей Владимирович. Для своих — Ёшкин Кот или просто — Кот.
— А почему — Ёшкин? — смелея, переспросил Сарматов. Гость пожал плечами.
— А я родом из Марийки, из Йошкар-Олы, там у нас есть такой местный персонаж… А «кот», как сам понимаешь, от фамилии, от бати мною наследованной. Ну, держи кардан!
Он поднялся и протянул Ивану ладонь, оказавшуюся неожиданно широкой, как лопата. Иван тоже встал напротив, привычно пожал её и вдруг ощутил, как его пальцы оказались словно бы в стальных тисках: Котов явно стремился определить, как долго студент сможет сопротивляться его стальной хватке, наработанной, вероятно, многими годами тренировок.
Иван напряг кисть так, как только смог, от боли пот выступил у него на лбу, что не ускользнуло от внимания Сергея Владимировича, но он только слегка усмехнулся каким-то своим мыслям и хватку не ослабил. Однако Иван успел отметить, что тот не прибегает к запрещённым в таких делах приёмчикам, как, например, многие из его не обделённых силушкой знакомых из той же секции борьбы: не давит, например, большим пальцем на определённую ямочку на руке оппонента, не жмёт на пальцы… Котов играл по-честному, и Иван по-честному же пробормотал через полминуты:
— Всё, спёкся я… Сдаюсь!
Котов хватку отпустил, похлопал ладонью по плечу:
— А ты молодец, не многие столько бы простояли против меня… Силён, паря…
Котов занял своё место.
— Спасибо… — Иван стоял напротив и ещё некоторое время потирал даже слегка припухшую руку.
— Да не за что… Давай-ка лучше сразу к делу. Ты же учишься на испанском отделении, не так ли?
Иван кивнул, пытаясь предугадать следующий вопрос. И он последовал. Неожиданный.
– ¿Te gustaría practicar el idioma en el país del idioma que estás estudiando [9]?
— Por supuesto, ¡y quién no querría esto [10]! — рефлекторно ответил Иван и вдруг замер. Котов насмешливо наблюдал за ним. Потом коротко кивнул на широкий диван, место на котором обычно декан предлагал особо уважаемым гостям. Иван присел на краешек, осторожно спросил:
— Так вы говорите по-испански?
— А ты не заметил? — в голосе Сергея Владимировича явно слышались озорные нотки.
— Напротив, у вас отличное произношение, — воодушевился возможной отсрочкой наказания за пропуски Иван. — настоящий español castellano [11]!
— Знаю, — с неожиданной грустью вдруг бросил гость. — Это и плохо.
— Почему? — вскинулся Сарматов.
— А потому, любезный мой Иван Петрович, что работать нам, при условии, что вы подойдёте под все те требования, которые предъявляет к кандидатам наша служба, придётся как раз там, где мой «кастильяно» плохо понимают. Хорошо, вижу твои изумлённые глаза, повторяю заход, как говорят наши летуны. Позволь представиться: Котов Сергей Владимирович, майор государственной безопасности. Прошу любить и жаловать. И приехал я сюда именно по твою несомненно бессмертную душу, Иван-свет-Петрович. Чтобы сделать тебе одно интереснейшее, с моей точки зрения, предложение. Я хочу пригласить тебя на службу к нам.
Иван недоверчиво, словно ожидая подвоха, глянул на Котова:
— А вот сейчас не понял… В органы, что ли?
Майор кивнул.
— Точно так. В МГБ. Министерство государственной безопасности. Только давай сразу оговоримся, — поднимая руку, он остановил готового уже вскочить от переполнивших его чувств Ивана. — Если даёшь согласие на сотрудничество с нами, то сразу по окончании сдачи госэкзаменов отправляешься в нашу школу для прохождения спецкурса. Если же после всего здесь и сейчас услышанного ты ответишь отказом — постой, не спеши прерывать старших! — то немедленно забываешь о нашей беседе на веки вечные. Как говорится, поговорили и разошлись без последствий. Соответствующие бумаги я тебя попрошу подписать позднее. Итак?
— Я согласен, — быстро кивнул Иван и поймал насмешливый взгляд Котова. — А что? Опять не так сказал? Нужно было клятву там кровью подписывать или что?
Котов неожиданно вдруг сразу посерьёзнел.
— Не трепи языком, паря. Про кровь лишнего ни-ни… Как-нибудь без неё обойдёмся. А вот подписать кое-что действительно придётся.
Он достал откуда-то из-под кресла объёмистый портфель,
