милиционер подошел к водительскому окошку:
– Добрый вечер, товарищ водитель! Младший лейтенант Гусько, – козырнул он. – Ваши документы, пожалуйста.
Сидевший за рулем Цибуля приветливо улыбнулся и протянул права и технический паспорт. Младший лейтенант заглянул внутрь машины – салон был пуст.
– Куда направляемся? – поинтересовался он.
– В деревню, к брату. Давно на рыбалку звал. Вот хочу на утреннюю зорьку успеть…
– Рыбалка – это хорошо… – мечтательно произнес Гусько. – А мотоциклиста не встречали по дороге?
– Мотоциклиста? – Цибуля пожал плечами. – Нет… А что случилось-то?
– Да человека сбил. Если что увидите подозрительное, сразу сообщите ближайшему милиционеру.
– Неужели сбил? Ужас какой! – немного переигрывая, ахнул Цибуля. – Конечно сообщу. Непременно.
Младший лейтенант еще раз оглядел салон и, вернув Цибуле документы, махнул рукой:
– Ну, счастливого пути!
Пронзительно запищал зуммер висевшего на стене гаишной будки телефона. Гусько пошел к аппарату.
Цибуля нажал на газ.
Младший лейтенант снял трубку, выслушал сообщение и, изменившись в лице, выхватил из кобуры пистолет и бросился к «Волге».
– За мной! Быстро в машину! – крикнул он остальным.
В зеркало заднего вида Цибуля увидел, как милиционеры прыгают в «Волгу» и она срывается с места. Выжав педаль газа до упора, Цибуля застучал кулаком в крышу.
Брезент на верхнем багажнике распахнулся, и из-под него показалась голова Олейникова. Свесившись вниз, он заглянул в окно.
– Засекли нас! – судорожно сжимая руль, крикнул Цибуля.
– Гони, дядя Коля! Гони! Дави на газ!
– На пределе!
– Ставь на нейтраль! – перекрикивая ветер, приказал Олейников. – Я сяду за руль!
Цибуля включил нейтральную передачу и, удерживая руль одной рукой, перелез на пассажирское сиденье. Олейников соскользнул в окно на место водителя. Рванул передачу.
Позади взвыла сирена.
Олейников обернулся – их преследовали уже две машины – милицейская «Волга» и «Победа» чекистов.
– Стрелять на поражение! – скомандовал сидевший за рулем «Победы» Грошев.
Юров выхватил пистолет, высунулся в окно и открыл огонь.
Услышав выстрелы, Цибуля нервно отхлебнул из склянки:
– Ой, догонют!
Преследователи приближались.
– На твоей колымаге, – покачал головой Олейников, – нам по шоссе не оторваться. Держись!
И, втопив в пол педаль газа, резко крутанул руль. «Москвич» лихо перепрыгнул кювет и, поднимая клубы пыли, помчался по полю. Машины преследователей, не сбавляя скорости, свернули за ним. Прыгая по кочкам, «Москвич» приближался к глубокой канаве, пересекавшей все поле. Перед канавой Олейников заметил большой плоский валун. Нажал на газ. Цибуля закрыл глаза. Взлетев на камне, как на трамплине, «Москвич» в полете преодолел препятствие.
Шедшая по пятам «Волга» гаишников затормозила и юзом сползла в канаву. «Победа» с чекистами рванула в объезд.
В конце поля путь беглецам преграждал обрыв, ведущий к реке. Олейников включил нейтральную передачу, сунул руку под торпеду и резким движением вырвал потайной краник. В салон хлестнула упругая струя бензина. Цибуля, в ужасе наблюдая за происходящим, бросил взгляд на часы-луковицу и отхлебнул из флакончика.
– Дядя Коль! – крикнул Олейников, срывая с цепочки часы Цибули. – Помнишь, как в сорок втором ты с парашютом прыгал?!
– Так то ж неудачное испытание было… – удивился Цибуля, – ты меня сам из самолета и вытолкнул…
– Значит, навыки есть, – кивнул Олейников, бросил на пол часы-луковицу и, вытащив из кармана бензиновую зажигалку, приказал: – Группируйся! Лицо руками закрой!
В тот момент, когда колеса «Москвича» зависли над обрывом, Олейников распахнул дверь Цибули и вытолкнул его наружу. Чиркнув зажигалкой и бросив ее в лужу бензина на полу, Олейников выпрыгнул сам.
Пролетев по дуге с десяток метров, «Москвич» ударился об землю и закувыркался вниз по откосу. Следом за ним катились беглецы. Наконец Олейникову удалось догнать Цибулю и, схватив его за шиворот, оттащить в сторону в кусты.
«Москвич» долетел до дна обрыва, ударился о толстый ствол ивы, росшей у самой воды, и взорвался. В этот момент на краю обрыва появились Грошев, Юров и гаишники. Отблески огня отразились в глазах преследователей.
* * *
– Дотла, значит? – покрутив в руках обгоревшие часы-луковицу, переспросил Копейкин у вытянувшихся перед ним в струнку Грошева и Юрова.
– Так точно, товарищ подполковник! – подтвердил Грошев. – Один мой меткий выстрел – и вспыхнула как свечка. Под откос и… только остов от машины остался. Внутри – все в пепел выгорело.
– У него там еще канистры были, на багажнике, горел как немецкие танки под Курском! – поддакнул Юров.
– Молодцы, готовьте рапорт, что благодаря успешным действиям Волжанского управления КГБ… конечно, при содействии наших московских товарищей… был обнаружен и ликвидирован особо опасный преступник и шпион американской разведки…
– Не верю я, товарищ подполковник, – подал голос из угла кабинета Зорин. – И пока труп не увижу – не поверю. Был у меня опыт…
– Опыт?! – бросил на него злобный взгляд Копейкин. – Тебе еще свой рапорт писать: кто ему помог от наручников освободиться. А у меня был приказ из Москвы – взять живым или мертвым, – и я его выполнил! Ясно? Или ты предлагаешь доложить наверх, что мы… вы его упустили?!
– Так тела же нет… значит, не взяли… даже мертвым, – продолжал настаивать Зорин. – Надо продолжить розыск!
Копейкин побагровел и стукнул кулаком по столу:
– Ты меня не учи, майор! Иди и пиши рапорт, как ты ему сбежать помог!
Потом посмотрел на Грошева с Юровым и приказал:
– Телеграмму об успешно проведенной операции – в Москву, и снимите розыск!
* * *
Полная луна заливала землю молочным светом. Из слоившегося над речной гладью тумана послышался плеск весла. Показалась лодка.
– Ну и как я теперь лекарство по времени принимать буду? – обиженно произнес Цибуля, вычерпывая ковшиком сочившуюся через щели воду.
– По лунным часам, дядя Коль, – улыбнулся Олейников, налегая на весла, – согласно анамнезу.
– Да ну тебя… – махнул рукой Цибуля, – с тобой не соскучишься.
– Я тебе говорил: езжай на трамвае!
– А я не люблю, когда скучно… я тебя люблю.
И в глазах Цибули навернулись добрые слезы.
– Я тебе тоже люблю… – тепло взглянув на трогательного старика, сказал Олейников. – А вот скучать и мне не дают. Каждый раз на один шажок отстаю, всего на один шаг! Чувствую, что за правильную ниточку тяну, а как выхожу на узелок, кто-то его и обрезает.
– Это ты про Либермана?
– И про Либермана тоже. Кто-то ведь хотел, чтоб я на него подумал. Заодно и меня подставить: будто я – шпион, завербовал Либермана, а теперь концы прячу. Ведь все на нем сходилось: и куртка эта замшевая, и нож швейцарский, и деньги, что в поезде я у него видел… много.
– Деньги? – переспросил Цибуля. – Так это ж он квартиру с доплатой поменял. Тетка у него в Москве померла, в наследство оставила, а зачем ему трехкомнатная?.. Он в Москве почти
