предпринимать ряд дополнительных мер.
– Оказалось… Меня не волнует, у кого что оказалось! Я спрашиваю: когда полетит?!
– Испытательный пуск как раз на декабрь намечен… – промямлил Закарпович.
– В декабре Царев уже человека запустит! – рявкнул Сидоров. – Романский – весь в шоколаде, а я – в говне!
Сидоров вскочил, нервно заходил по кабинету, потом подбежал к Закарповичу и схватил его за грудки. Ноги Закарповича почти оторвались от пола, в его зрачках отразились налитые кровью глаза Сидорова.
– Чтоб в октябре провели испытания, а в ноябре – шарахнули по Луне! – прошипел Сидоров.
– Так маршал Недолин, – дрожа от ужаса, пролепетал Закарпович, – акт не подпишет, еще не все отлажено…
Сидоров опустил близкого к обмороку Закарповича на пол. Вернулся на свое место и нажал кнопку селектора:
– Соедините меня с маршалом Недолиным!
* * *
Трибуны Волжанского стадиона были заполнены до отказа. Реяли на ветру флаги, звучал бравурный марш.
– Дорогие товарищи! – восторженно начал свою речь какой-то ответственный работник, взобравшись на украшенный кумачом помост, установленный в центре поля. – В этот знаменательный день, день большого спортивного праздника, позвольте поприветствовать наших замечательных спортсменов – победителей летних Олимпийских игр в итальянском городе Риме! Ура, товарищи!
– Ура! – с энтузиазмом откликнулись трибуны.
Под бодрые речовки из громкоговорителей на поле появились спортсмены с флагами в руках. Застрекотал кинопроектор, и на натянутом над трибуной экране замелькали документальные кадры побед наших олимпийцев.
Человек в клетчатой кепке и сером плаще поднялся на самый верхний ряд зрительской трибуны и присел на скамеечку рядом с «объектом».
– Испытываете прилив патриотических чувств? – с иронией спросил он, кивая в сторону поля.
«Объект» не ответил.
– На поле выходит прославленная гимнастка Лариса Латынина, – гремел репродуктор, – завоевавшая три золотых, две серебряных и одну бронзовую награду…
– Итак, – сухо сказал человек в кепке, – ваши проблемы я решил.
– Я надеялся, что вы будете использовать другие методы… – еле слышно сказал «объект».
– Бросьте, – ухмыльнулся человек в кепке, – идет война. А на войне жертвы неизбежны. Что нового?
– Приветствуем героя Олимпийских игр, профессора тяжелой атлетики – Юрия Власова, – надрывался громкоговоритель, – показавшего феноменальный результат в классическом троеборье – 537,5 кг!
– К нам на завод пришло постановление, – нехотя сообщил «объект». – В ближайшее время запланирован полет человека по программе «Восток».
– Когда? – взволнованно спросила «кепка».
– В декабре.
Репродуктор не унимался:
– Нашей олимпийской сборной удалось завоевать 103 медали, в то время как ближайшему сопернику – США – достался только 71 комплект!
– Я хотел бы получить фотокопию постановления, – твердо сказал человек в кепке.
Покопавшись в кармане, он извлек из него небольшую пуговицу и протянул ее «объекту»:
– Пришейте пуговицу на ваш пиджак. В нее вмонтирован фотоаппарат. Затвор абсолютно бесшумный.
«Объект» повертел пуговицу в руках, спрятал в карман.
– Я постараюсь… – выдохнул он.
– Постарайтесь, – не терпящим возражений тоном сказала «кепка». – И еще: скажите, действительно вся продукция с завода вывозится только через железнодорожный мост в Алябьево, или есть объездные пути?
«Объект» вздрогнул, посмотрел в глаза «кепке»:
– Мы с вами договаривались только об информации о сроках пусков.
– Перестаньте! Вам теперь отступать некуда. Не пугать же вас банальным шантажом. И, кстати, как я понимаю, теперь остался лишь один человек, кто знает про вашу вторую жизнь?
– Что вы имеете в виду?
– В Днепровске…
– Откуда вы знаете?! – вскричал «объект», привставая. – Вы что, следили за мной?!
– Тихо, тихо… вы перекричите громкоговоритель! – осадил его человек в кепке. – У нас работа такая – знать все.
«Объект» сел на место.
– Если с ней что-то случится… – с угрозой в голосе произнес он.
– Ну-ну-ну… – похлопал его по плечу человек в кепке. – Я и не собирался. Успокойтесь. Лучше ответьте на мой вопрос…
– Ура, товарищи! – крикнул в этот момент ответственный работник в микрофон.
– Ура! – взорвался ревом трибун стадион.
* * *
На вокзал города Днепровска прибыл поезд.
Суетливо забегали пассажиры, что-то невнятное объявил диктор.
Сошедших с поезда Олейникова и Цибулю было не узнать. Благодаря гриму Олейников вновь, как когда-то, преобразился в брюнета с усиками, а волосы Цибули приобрели неожиданный соломенно-рыжий оттенок. Оба они были одеты в весьма приличные костюмы, при галстуках, а голову Цибули венчала широкополая парусиновая шляпа. Цибуля нервничал – непривычный галстук сильно сдавливал его шею, он все время крутил головой и пытался ослабить узел.
– Ты становишься популярным! – толкнул его в бок Олейников, показывая на их фотографии, висевшие на стенде «ИХ РАЗЫСКИВАЕТ МИЛИЦИЯ».
– Петруш, пойдем скорей отсюда! – нервно попросил Цибуля, надвигая шляпу на глаза.
– Конечно, пойдем! – охотно согласился Олейников, поправляя Цибуле ослабившийся галстук. – У нас с тобой намечена большая культурная программа: музеи, достопримечательности. Но начнем мы, пожалуй, с ресторанов.
– С ресторанов? – удивился Цибуля. – Мы ж только поели в поезде…
– В поезде, дядя Коль, пища вульгарная. А я люблю изысканность во всем, даже в еде… А если серьезно, то официанта одного мне надо найти. И начнем мы с ресторана, что к ракетному заводу поближе. Наш товарищ Либерман, царство ему небесное, часто же здесь в командировках бывал, а?
* * *
По пустому залу ресторана «Днепровск», словно муравьи, носились официанты. Готовились к вечеру, накрывая белоснежными скатертями столы и расставляя приборы.
– Товарищи, товарищи! У нас закрыто! – бросился управляющий к появившимся на пороге Олейникову и Цибуле. – Приходите после семи.
– Я бы хотел задать всего один вопрос… – начал Олейников.
– А вы, товарищи, собственно, кто? – перебил его управляющий.
Олейников открыл рот, чтобы что-то ответить, как неожиданно Цибуля вытащил из кармана какую-то красную книжечку и, взмахнув ею перед носом управляющего, выпалил:
– Мы из милиции! Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности!
Олейников с удивлением посмотрел на Цибулю, который и сам немного опешил от своего поступка.
– А… из ОБХСС! – расплылся в улыбке управляющий. – Извините, товарищи, не знал… Очень приятно, очень приятно! Чем обязан?
Олейников вытащил из кармана фотографию передовиков соцсоревнования, на переднем плане которой улыбался Либерман, и показал управляющему:
– Вы этого человека среди посетителей вашего ресторана не встречали?
Управляющий взял фотографию в руки, вгляделся.
– Нет, не видал… – покачал он головой и, повернувшись к шуршащим официантам, крикнул: – Эй! Быстро все сюда.
Официанты подбежали.
– Когда-нибудь приходилось обслуживать этого гражданина? – спросил управляющий, демонстрируя официантам фото.
* * *
– Ну что ж, с первого захода не получилось, – сказал Олейников Цибуле, когда они вышли из ресторана. – Дядь Коль, а я вот что спросить хотел: тебе когда ментовскую ксиву-то выдали?
– Дык это ж мое удостоверение ударника соцтруда… – улыбнулся Цибуля. – Когда фотку, что у тебя, делали – я у врача был. А корочки потом дали, согласно анамнезу.
– Молодец! – похвалил его Олейников. – Моя
