— Что она сделала?! — «Сьюзен» подошла к нему и наклонилась, впившись взглядом в глаза. Злобный оскал исказил красивое лицо, и от красоты ничего не осталось — только страшный лик смерти. «Виктор» подумал, что тот, кто видел такое преображение, уже не мог о нем рассказать. Сам он за долгие годы знакомства и совместной жизни никогда не наблюдал такую метаморфозу.
— Она живет в свое удовольствие, находится в центре внимания, не сходит со страниц новостей, охотится за наследством миллиардеров, ее скульптуру выставляют на престижный аукцион, мужчины падают к ее ногам! Мой муж помогает ей осуществить месть, я ему в этом содействую, а он отправляет ей алмазы, которые мне только показал один раз! И я прячусь то от одних, то от других, постоянно нахожусь под какой-то угрозой, скрываюсь в каких-то захолустьях!
— Если бы ты сейчас стреляла в тех арестантов, то наверняка бы промахнулась! — сказал «Виктор». — Ярость — плохой помощник меткости…
— Тогда я была абсолютно спокойной. — Она выпрямилась, плеснула джин в оба стакана, добавила лед, протянула стакан «Виктору». Тот благодарно кивнул и сделал несколько глотков.
— Это, конечно, зависть. И ревность. Причем к прошлому. Что совершенно нерационально!
— Считай как хочешь. Но мы должны поехать на этот аукцион.
— Зачем?!
— Затем! Эта надутая мной знаменитость мне кое-что должна! Я думаю, что она больше других знает об алмазных тайнах Борсханы, да и о наследствах Афолаби и шейха Касима, которые потеряли обычную рассудительность и по отношению к ней думали не головой, а совсем другим местом, если бросали к ее ногам яхты, дирижабли, скульптуры и миллионы долларов! И теперь ей осталось найти какой-то пин-код, чтобы в очередной раз снять пенки! А она его найдет, будь уверен, — такие тихони всегда добиваются своего! Только теперь ей придется со мной поделиться! И с тобой, разумеется…
— По-моему, ты забываешься, — сказал «Виктор». — Это замашки американских гангстеров! А мы кто? Конечно, по линии Интерпола нас в розыск не объявляли, но DRM обид не прощает! Надо отсидеться в тихом месте, пока про нас забудут. Я не уверен, что сейчас наш друг, майор Фуке, не собирается организовать новый этап охоты на нас.
Жак Бойер был прав. Действительно, Пьер Фуке зашел к полковнику Кассе и положил перед ним папку, где были описаны последние сообщения о беглых разведчиках. Кассе внимательно посмотрел на него, взял папку на руку, взвесил, как бы оценивая, стоит ли ввязываться в эту историю. Очевидно, папка показалась слишком легкой — не раскрывая, он вернул ее обратно.
— Я думаю, хватит. Мы уже влезли в эту историю и что получили? Гийом, Робер, Гальяно и Жаккар арестованы, Шерро признан персоной нон грата и с позором выслан из Новой Зеландии! Тебе просто повезло, что ты сумел унести ноги! И мы не знаем, что расскажут наши парни в подвалах для допросов и потом в суде!
— Это да, — кивнул майор, который представлял, какими могут быть допросы с пристрастием. — Смотря как за них возьмутся…
— Вот то-то! Поэтому продолжать я не хочу. Ничего кроме неприятностей на этом пути мы не найдем. По крайней мере, сейчас. Когда все уляжется, к этому вопросу можно будет вернуться!
Пьер Фуке почтительно кивнул:
— Как скажете, господин полковник!
А в Мумбаи произошло еще одно событие, которое само по себе не могло вызвать изменений в окружающем мире. С точки зрения любого жителя Индии это было даже не событие, а самый заурядный бытовой факт, на который не принято обращать внимания, и о котором даже не стоит упоминать.
Идя между кустов к морю, «Сьюзен» встретилась с полутораметровой коброй, которая медленно переползала асфальтированную дорожку. Она замерла, будто превратившись в соляной столб, но змея не обратила на нее ни малейшего внимания и даже не пыталась спрятаться, наоборот — спокойно преодолев асфальт, свернулась на краю дорожки и, подняв страшную треугольную голову на уровень человеческого пояса, принялась рассматривать то ли идущую женщину, то ли расположенный за ней двенадцатиэтажный гостиничный корпус. Время остановилось. Наконец, «Сьюзен» вышла из оцепенения, попятилась назад и, отойдя на достаточное расстояние, развернулась и бегом бросилась к стеклянным дверям отеля, ворвалась в прохладный холл, прыгнула в бесшумный лифт и через минуту ворвалась в свой номер.
— Там змея! — закричала она с порога. — Огромная кобра!
— Ну и что? — невозмутимо проговорил «Виктор». — Что ты шумишь?
— Я чуть не наступила на нее! Между нами был метр, не больше! Один выпад — и мне бы пришел конец! И она угрожающе рассматривала меня, я еле убежала и чувствовала, как она смотрит мне в спину!
— Кобра никогда не нападает, а в случае опасности делает пугающий выпад, без цели укусить. Это гюрза сразу бьет насмерть…
— Вместо того чтобы успокоить меня, ты рассказываешь, что кобра благородней гюрзы! — Она немного успокоилась, но говорила на повышенных тонах.
— Дело не в благородстве, просто у кобры яда на один укус. И восстанавливается он долго. Так что она просто прагматична и старается зря его не тратить. И рассматривать она никого не может — зрение слабое, видит только то, что перед носом. И никогда не преследует. Ты же проходила подготовку по курсу «Опасные животные»! К тому же мы жили в Австралии, а там их десятки видов!
— Когда это было! И потом, я всю жизнь имела дело только с одним видом опасных животных — из рода homo sapiens! А в Новой Зеландии вообще нет этих тварей, я даже отвыкла думать о них!
— Ну, что делать… Мы ведь уже в Индии! А здесь много змей и есть специальный слуга — двенадцатилетний мальчик, который рогулькой ловит их, относит в джунгли и выпускает… И без всякого шума и паники!
— Теперь ты меня успокоил! — с нескрываемым сарказмом ответила она. — А твоя бывшая тоже встречается с кобрами и спокойно их воспринимает?
— В экспедиции в джунглях были и обычные змеи, и огромная анаконда, и крокодилы… А сейчас она живет там, где их нет.
— И я так хочу! Поэтому решила отсюда уезжать. И мы поедем куда бы то ни было, но через аукцион «Кристи»! Пусть теперь она научит меня, как жить так удачливо!
«Виктор» пожал плечами:
— Смотри, чтобы потом об этом не пожалеть…
— Ничего, нам много раз в жизни приходилось делать такое, после чего об этом надо было жалеть, — ответила «Сьюзен». — Сделаем еще раз!
И они стали готовиться к поездке в Лондон.
Глава 16
Аукцион: жизнь, смерть — продано!
Если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не так. И из всех возможных худших ситуаций произойдет именно самая худшая…
Закон невезения
Без малого двести лет главный офис «Кристис» располагается в Лондоне, на Кинг-стрит, в престижном районе Сент-Джеймс, всего в ста метрах от Сент-Джеймского дворца — действующей резиденции королевской семьи. Этот факт говорит сам за себя, подтверждая значимость самого крупного и знаменитого аукционного дома в мире. Респектабельное пятиэтажное здание в стиле строгого классицизма, с флагом «Ярмарка искусства» над входом, несколько раз в году привлекает любителей антиквариата и коллекционеров выдающихся произведений искусства со всего мира. Вот и сейчас «Астон Мартин» Флетчера не смог запарковаться среди вереницы «Роллс-Ройсов», «Бентли», «Бугатти», «Майбахов» и других авто премиум-класса. Кира с Роджером вышли у входа, и он отпустил водителя, приказав ожидать вызова на дистанции пятиминутного подскока.
Они вошли в просторный холл и по довольно крутой лестнице, покрытой темно-серой ковровой дорожкой, с деревянными резными перилами, поднялись к демонстрационным залам. С Роджером многие здоровались: это было одно из мест, где встречаются представители высшего света.
Вначале осмотрели выставку мебели: удобные диваны, кушетки и глубокие кресла, обтянутые как будто не подвластной времени красивой тканью и усыпанные разнокалиберными подушками, огромная кровать под балдахином, множество не утративших блеска полировки старинных столов: круглых, квадратных, овальных, восьмиугольных — журнальных, кофейных, обеденных, ломберных, для игры в трик-трак… Затейливые шкафчики с тонкой резьбой, сервант и бюро из красного дерева, отделанное перламутром трюмо с венецианским зеркалом, помутневшим от многочисленных изображений прошедших веков, под ногами приятно пружинил толстый персидский ковер. Стены было плотно увешаны картинами, хотя для живописи существовал специальный зал. Но, очевидно, места не хватало…
