– Генерал попытался заставить его заговорить. Об этом мне позже рассказал часовой. Левой рукой генерал приподнял негуса, лежащего в постели, а правой положил ему на лицо подушку. Для здоровья восьмидесятичетырехлетнего старика это не очень рекомендуется...
– Он заговорил?
– Кажется, да. Но только один генерал слышал то, что он сказал. Затем генерал заставил старика есть перья из подушки до тех пор, пока его легкие не лопнули от них...
– А потом? Этот генерал...
– Он умер, – спокойно заметил Дик Брюс. – Через два дня он возвращался домой на своем «мерседесе», когда два «лендровера» с установленными пулеметами-"пятидесятками" зажали его с двух сторон. Он бросился на пол автомобиля. Шофер превратился в груду мяса. Генерал успел укрыться в своем доме. Его товарищи не теряли времени даром. Прислали танк. Они прикончили своего коллегу, расстреляв в упор из орудия 90-го калибра. Прямо в городе. Все, что осталось от генерала, уместилось в коробке из-под обуви. ВВАС заявил, что генерал покончил жизнь самоубийством...
Ангел с перьями из чистого золота взмахнул крыльями и мгновенно исчез. Малко не мог прийти в себя. От этой истории можно было сойти с ума.
– Но почему они его убили?
– Он мог знать, где находится золото. Его коллеги опасались, что он отдаст его эритрейцам, потому и предпочли потерять его. Кстати, наверное, никто не знал, что генералу действительно было известно, где хранится золото. Негус был слишком коварен, он вполне мог соврать ему, прежде чем сдохнуть. Но военные ВВАС в некотором роде Дальтоны: глупы и жестоки. Они не рискуют, и им чужды тонкость и изворотливость.
Наступило долгое молчание. Слышно было, как на авеню Уинстона Черчилля – Елисейских полях Аддис-Абебы – сигналили автомобили. Авеню начиналось у вокзала и протянулось до треугольного здания муниципалитета.
– Вы думаете, что Чевайе имела доступ к золоту?
Дик Брюс погладил бороду.
– Возможно. Она вышла замуж за любимого внука старика. Кроме того, ее дядя руководил «службами» негуса: пьяные оргии и всякого рода разведывательные операции.
– Где он?
– Расстрелян.
Собеседники опять замолчали. Малко думал о бренности человеческой жизни. Дик Брюс, нарушив молчание, мягко сказал:
– Думаю, что военные не подозревают, что вы прибыли сюда из-за золота. Тогда понятно, почему они оставили вас в покое после вчерашнего. Это не в их правилах. Вы должны были быть уже в Четвертой дивизии или на том свете.
В груди у Малко похолодело помимо его воли.
– Будьте очень осторожны, – продолжал Дик, – и не зевайте.
Малко рассеянно блуждал взглядом по стенам кафе, покрытым эмалевой краской. Он задыхался в этом городе в прямом и переносном смысле. Этот «новый цветок» принадлежал к породе плотоядных... Отогнав черные мысли, Малко вернулся к золоту.
– Это золото, – рассуждал он, – кто-то должен был доставлять Чевайе?
– Безусловно. Но это хранится в глубокой тайне. Остается только разгадать ее. И не попасть в руки военных.
– Учитывая все то количество оружия, которое мы им продали за двадцать четыре года, – горько заметил Малко, – им бы следовало быть более любезными.
– Они сумасшедшие, – назидательно сказал Дик Брюс. – Никто не знает, чего они хотят.
Он положил на стол два эфиопских доллара.
– Когда мы увидимся? – поинтересовался Малко.
– Я уезжаю к одному попу. Он и его дружки украли потрясающую вещь: освященную Библию XI V века. И похоже, она в отличном состоянии.
– Библию?!
Полная неожиданность в такой момент. Но тихий бородач прямо на глазах преобразился.
– Таких, как эта, всего две в мире. Одна хранится в Национальном музее в Лондоне. Украдена в начале прошлого века. Другая – в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Стоит она примерно от ста до двухсот тысяч долларов... для любителя... А здесь я заплачу за нее пятнадцать-двадцать тысяч.
Дик Брюс давал пояснения спокойным тоном знающего человека. Заметив удивление на лице Малко, уточнил:
– Не забывайте, что я действительно торгую этими предметами искусства. Иначе эфиопы уже давным-давно засекли бы меня. Идемте, я отвезу вас в «Хилтон».
Малко и Дик Брюс направились к старенькому запыленному «лендроверу». На авеню Уинстона Черчилля движение было оживленным.
Едва машина остановилась на красный свет, как из «Дворца чудес» к ней ринулась орда нищих. Горбатые, изувеченные, зобастые, они набросились на «лендровер», делая вид, что чистят его.
Когда машина остановилась у отеля. Дик Брюс повернулся к Малко.
– Золото надо отыскать. Быстро. Это последняя надежда наших друзей из ЭПРП. Оно им необходимо для закупки оружия. Они рассчитывают на нас, на вас...
– Но я их никогда не видел, – запротестовал Малко, – и я вовсе не уверен в успехе.
– Это будет ужасно, – сказал Дик Брюс. Голос у него задрожал. – Они скрываются в Аддис-Абебе, у них есть план свержения ВВАС, люди. Им не хватает только оружия. Они теряют уверенность. Я сейчас прямо от вас поеду к ним, чтобы подбодрить их. Желаю вам удачи.
– Спасибо, – ответил Малко. – Я заказал машину. А потом займусь поисками этой Элмаз. Но боюсь, что мне придется подождать некоторое время.
– Не ждите слишком долго, – устало возразил Дик Брюс. – Начинайте скорее.
Малко подошел к стойке ресторана «Авис». Пара, которую он увидел в холле, вызвала у него улыбку. Вчерашняя девица в белом комбинезоне с еще более воинственно торчащими грудями под руку с черным, как уголь, жизнерадостным толстяком, что-то вроде Амина Дада... Определенно она справилась с трудностями комендантского часа...
* * *
– Это все, что у вас есть? – спросил Малко, с ужасом глядя на предложенную ему машину.
– Да, больше ничего нет, – подтвердила служащая «Ависа». – Но она работает безотказно и почти новая.
Через стекло холла Малко обреченно смотрел на ярко-красную «топоту». Ничего себе незаметная! Пожарная машина.
– Вы не любите «тойоты»? – обеспокоенно спросила служащая, глядя на удрученное лицо Малко.
– Нет, нет, – поспешил он успокоить ее.
– Хорошо. Тогда оформим документы.
Малко увидел, что девица в белом направилась в их сторону. Одна. Она поцеловала служащую, улыбнулась и протянула Малко руку.
– Добрый день. Меня зовут Валлела. Дик тоже мой друг. Я вас видела с ним только что.
Она смотрела на Малко явно с нежностью. Сверху комбинезон был расстегнут, открывая ложбинку между ее внушительными грудями, а если быть чуть любознательней, то можно увидеть гораздо больше.
– Вы давно в Аддис-Абебе?
– Несколько дней, – ответил Малко, пряча в карман контракт на машину.
– Теперь у вас ость машина, – сказала Валлела, нимало не смущаясь. – Не могли бы вы отвезти меня домой? Я живу выше Старого Гебби.
– Поехали. Посмотрим, что у этой «тойоты» внутри, – ответил Малко.
Он направился к «пожарной машине» в сопровождении своей грудастой спутницы. Валлела напевала.
– Ваш африканский жених не будет вас ревновать? – спросил Малко.
Валлела разразилась громким смехом.
– Монкого! О нет, он славный парень. Вчера он был очень доволен, потому что его председатель объявил себя императором. (Она искоса взглянула на Малко.) Вчера у вас был грустный вид. Вам не нравится Аддис-Абеба? Не надо оставаться одному.
– Хотите поужинать со мной? – предложил Малко.
Такая девушка, как Валлела, вполне могла располагать ценной информацией...
Эфиопка улыбнулась.
– Да, конечно. Я должна была ужинать с кузиной, но с вами интересней. Дик придет?
– Не думаю.
– Вы знаете, что ужин надо начинать рано из-за комендантского часа?
– Знаю. Можем встретиться здесь часов в семь.
О комендантском-то часе он знал. Они сели в ярко-красную «тойоту». Проехав метров сто но авеню Менелика, он уже понял, что у нее внутри: пусто. В гору она едва тащилась со скоростью сорок километров в час, скребя кузовом по земле. Перед старым императорским замком Малко увидел вереницу машин.
– Это семьи заключенных, – пояснила Валлела. – ВВАС их не кормит. Те, у кого нет никого, умирают от голода.
Первый результат соединения нищеты и революции.
* * *
– Я вот зарабатываю триста долларов в месяц, а на одежду трачу четыреста. Земли моего отца конфисковали. Военные дают моим родителям немного денег, но это очень мало. Поэтому приходится как-то выкручиваться.
Валлела выпила уже полстакана эфиопского четырнадцатиградусного напитка – дукама. Глаза у нее блестели.
Они сидели в углу ресторана «Коттедж», единственного приличного ресторана в городе. Интерьер был выполнен из резного красного дерева, прекрасный бар, не хуже английских. Бифштекс из мяса буйвола почти съедобен.
Валлела накрасилась, как царица Савская, комбинезон из серебряной парчи сидел на ней, как перчатка, и к тому же позволял экономить на нижнем белье. Застежка-молния доходила до низа живота, но на этот раз Валлела приоткрыла ее лишь на десять сантиметров, так что можно было увидеть лишь золотой коптский крестик, мирно лежащий между двумя очаровательными бугорками. Посмотрев на него, даже самый отпетый нечестивец мог бы вновь обрести веру. Малко пока не хотел задавать интересующие его вопросы. Вино развязало язык его спутнице. Никаких комплексов.
