Иржи Томмах каждый день обходил комнаты замка, заглядывал во все тайники. Часами простаивал в потайных местах, куда раньше, при хозяевах, не смел входить. Но самым отрадным уголком для него был сад, выращенный не без его участия. Целыми днями Томмах любовался садом, часами просиживал в сиреневой аллее.
Однажды, ранним утром его подняли с постели незнакомые люди. В привезенном от хозяйки замка письме было сказано кратко:
«Мой добрый Иржи!
Замок вынуждена временно сдать в аренду. Служите этим людям так же безупречно, как служили мне. Лучше вас никто не знает расположения замка, его лабиринтов. Вы будете очень полезны новым господам. Вернусь — отблагодарю вдвойне.
Дональда фон Бретт, баронесса».Томмах долго всматривался в строчки письма, стараясь понять, что заставило его хозяев допустить чужих людей в «тайники своей души», как любила повторять баронесса. Но никакого объяснения найти не мог. Люди, пришедшие с запиской, приказали запереть ворота, взяли себе ключи от всех выходов и, когда Томмах проводил их до подземного хода, предупредили:
— Часто будем бывать в замке в ночное время — с десяти вечера. Следите за сигналом. Пока никаких сношений с городом, а дальше… будет зависеть от вас… Доверие надо заслужить…
Сегодня в замке должна состояться встреча конструктора Ганса Вульфа с полковником Цвельтом, помощником начальника разведцентра «ОСТ».
Под вечер, когда закат позолотил далёкие лесистые вершины гор, часовой заметил мчащиеся по асфальтовому шоссе машины.
— Едут!..
— Едут!.. Едут!… — эхом пронеслось по залам и коридорам замка.
Через полчаса полковник Цвельт и конструктор Вульф сидели за круглым столом в зеркальном зале с куполообразным ажурным потолком из разноцветного стекла. Огромные зеркала, обилие падающего сквозь стеклянный купол света придавали небольшому помещению, устланному звериными шкурами, впечатление простора и лёгкости. Вошёл офицер и молча положил перед Цвельтом папку. Полковник так же молча раскрыл её, подал большой фотоснимок конструктору. Тот долго его рассматривал, потом не спеша поднял глаза.
— Вы правы, полковник. Это чертёж одной из деталей реактивного двигателя. Думается, камеры сгорания… Но увы! По этой детали невозможно ни создать двигатель, ни разгадать замысел изобретателя.
Цвельт подал второй снимок. Конструктор снова углубился в читку чертежа.
— Та же деталь, только в разрезе, — сказал он через минуту. — Вы понимаете, господин Цвельт, насколько бездарен снимок? Самое важное заслонено фигурой человека.
Полковник поднял палец и спросил подскочившего к нему офицера:
— Кто фотографировал?
— «Брюнет-прима», герр полковник.
— Сообщите «Консулу» от имени адмирала: «Брюнет» — болван!
— Есть сообщить: «Брюнет» — болван!
— Нужно немедленно приставить к изобретателю опытных разведчиков! — заметил Вульф.
— Герр полковник, получены сведения: изобретатель уехал в командировку в Крым.
— Что?! — повысил голос конструктор. — Полковник, примите все меры: изобретатель должен быть доставлен сюда. Приглашаю моим заместителем… Сколько ему лет?
— Попробуйте определить, — сказал полковник, протягивая ещё один снимок.
— Споряну Антон Савельевич, — прочитал конструктор. — Совсем ещё юнец! — И после паузы раздражённо добавил: — Не понимаю одного, полковник: откуда американцам известно об изобретении этого инженера?
— Видимо, «Консул» работает на два фронта.
Конструктор задумался. Ещё раз внимательно просмотрел фотоснимки чертежей, отодвинул их полковнику, глубоко вздохнул и сказал:
— Постарайтесь заполучить настоящие чертежи, ещё лучше — самого изобретателя… Это должно быть сделано любой ценой!..
— Установлено, где он? — обернулся полковник к офицеру разведки.
— На самолёте прибыл в Симферополь. С аэродрома с группой учёных выехал в направлении Коктебеля, куда именно — уточняется.
— Разыскать инженера Споряну и доставить сюда. Сообщите «Корнету». Средств не жалеть! — отчеканил полковник.
— Все расходы принимаю на себя, — добавил конструктор, небрежно откинув монокль.
Цвельт отпустил офицера и приказал сервировать стол для ужина. Потом закурил папиросу и, пристально глядя на знаменитого конструктора самолётов, сказал с расстановкой:
— Вас удивляет, что за океаном известно об изобретении инженера Споряну. А меня куда больше удивляет другое: как чертежи вашего нового истребителя оказались в сейфах «Дженерал моторс»?
Конструктор недоумевающе посмотрел на собеседника, придвинулся вплотную к столу и сказал приглушенным голосом:
— Шутить изволите?!
— Нет, нам не до шуток. Вас обокрали — вот в чём дело.
— Обокрали… — повторил конструктор, глядя на распластавшуюся перед ним шкуру бенгальского тигра. Потом резко повернулся к Цвельту. — Значит, в моём конструкторском бюро шпионы! Но кто? Ведь у меня все специалисты — немцы, проверенные люди.
— Видимо, плохо проверены, — спокойно заметил Цвельт.
— Да-а-а… Но кто же? Кто?.. — задумчиво повторял Вульф, в то же время упорно думая о чертежах инженера Споряну, прикидывая в уме: «На какое горючее мог рассчитывать Споряну, конструируя такую камеру, определяя такие габариты для выходных газов?..» Конструктор сидел, опершись лбом о ладонь левой руки, и смотрел в пространство, мимо Цвельта. Из раздумья его вывел голос:
— Кушать подано.
Вульф устало поднялся и заключил свои мысли вслух:
— Конструкция Споряну необычайно оригинальна. Вероятно, его двигатель обладает большими мощностями, доселе не известными.
За весь вечер конструктор не произнёс больше на эту тему ни слова. Только когда садился в свой «Оппель-адмирал», сказал, пожимая руку Цвельту:
— Если разыщете инженера Споряну и переправите ко мне, буду весьма обязан.
Комфортабельные машины покатились под уклон, шурша по асфальту шинами. А в это время в одной из комнат замка радист уже выстукивал резиденту разведки в Крыму приказ адмирала Ландэ о розыске и похищении конструктора Споряну.
ГЛАВА IX
АСПИРАНТ ЛЕСНОГО ИНСТИТУТА
Адмирал Ландэ молча выслушал доклад полковника Цвельта о встрече с конструктором в замке фрау фон Бретт, постучал карандашом по столу и откинулся в кресле:
— Значит, Вульф заинтересован чертежами?
— Очень. И, как мне показалось, несколько обеспокоен тем, что из снимков нельзя понять существа изобретения.
Несколько минут адмирал сидел молча, покручивая заводную головку ручных часов. Цвельт наблюдал за каждым его движением, стараясь понять, предугадать намерения своего шефа. Но руководитель разведцентра «ОСТ» адмирал Ландэ был непроницаем. Казалось, он настолько озадачен, что не находит выхода.
— Что известно о студенте? — неожиданно для Цвельта спросил адмирал, не поворачивая головы.
— Переброшен в Самгунь. Готовится к поступлению в аспирантуру Лесного института.
— Чем вызвана переброска?
— Институт и лаборатория Кремлёва переводятся в Самгунь. Студент пока устанавливает связи, знакомства, изучает экономику района, расположение военных заводов, закрытых лабораторий.
— Послать ориентировку. Главное — изобретение Споряну, работы профессора Кремлёва. Нам важны все мелочи, относящиеся к делам Споряну и Кремлёва: разговоры, упоминания в переписке, круг знакомых, родственников, друзья и особенно враги. За наукой и славой по пятам следует зависть. Её и надо использовать во всей полноте.
Адмирал снова умолк, прищурился, рассматривая чернильный прибор на столе. Пальцы правой руки легли на карандаш. Адмирал придвинул листок бумаги и начал набрасывать контуры чёртиков, время от времени задавая Цвельту вопросы.
— А как барон?
— Продолжает вояж. Знакомится с обстановкой в «Лесной каравелле».
— Впечатления?
— Доволен. Склонен обосновать там свою резиденцию.
— А замок фон Бретт?
— Оставляет в нашем распоряжении.
— Это решено и без него. Приставьте к барону «глаза», да поопытнее.
— Будет исполнено.
— Да, господин Цвельт, не следует ли переконспирировать студента?
— В каком смысле, адмирал?
— Установить другой девиз и дополнительное наблюдение. Всё-таки он родился в России. Его может потянуть в «родные пенаты». Как вы думаете, не переметнётся ли он к генералу Галаджи?.. Это опасный соперник.
— Не думаю, адмирал. Немец остаётся немцем, где бы он ни родился.
— Глупости говорите, полковник. Паулюс тоже был немцем. Паулюс!.. Нужно как можно больше пе-ре-про-ве-рять. Понятно?
— Это непреложный закон разведки адмирал. Но студент в наших руках. Для Галаджи он дезертир, предатель. Там его ждёт только одно — тюрьма.
