Ознакомительная версия.
Вера включает печку в машине. Теплый воздух приятно гуляет по ногам, заполняет пространство салона и ей, в этой ласкающей кожу теплоте, становится уютно, хорошо, как маленькой девочке, залезшей в построенный ею игрушечный домик. Помнится в детстве, она любила заниматься такими вещами — делала домики, шалаши, находила всякие укромные места для игр, где ей никто не мог помешать.
Она, наконец, трогается с места и едет по бульвару Виктора Гюго, провожая взглядом незадачливых туристов, спешащих с холодных улиц в расслабляющее тепло баров и ресторанов; проезжает мимо отеля-небоскреба «Негреско», который в отсутствие Алексея потерял для неё свою привлекательность. Высокое здание кажется невеселым, одиноким, печальным, таким, как она сама.
Вскоре Вера выезжает за город и едет по шоссе в сторону Италии, к Бордигере.
По дороге она не останавливается — в машине тепло и хорошо, а на улице, ей всё кажется неприятным и раздражающим. Эта сырая холодная погода, неприветливое и неспокойное море, хорошо видимое с дороги. Оно непрерывно выбрасывает серые грязные волны на берег, к асфальтовому полотну, точно пытается отодвинуть его подальше.
Ко всему прочему, Вера подозревает, что проезжающие навстречу машины норовят выскочить на встречную полосу и прижать её «Мазерати» к обочине. Она оборачивается, грозит им кулаком.
Ей также кажется, что жители приграничных городков — коммун, сегодня особенно неприветливы и хмуры. Никто не предлагает ей остановиться, попробовать домашнего вина, как в былое время, никто не угощает её горячим кофе с круассанами.
Где же те счастливые дни, солнечные и беспечные, когда она проезжала здесь на пленэр, ехала рисовать море, когда её все любили и она всех любила?
От злости девушка кусает губы. Ей хочется расплакаться, словно она утеряла что-то дорогое для себя, важное, в суматохе спонтанных перемещений из одной жизни в другую. Хотя она знает, что это не так — она ничего не теряла и не потеряет. Но чувство досады остается.
Её мысли перекидываются на Алексея. Она с внутренней тревогой думает о нем: где он сейчас, что с ним, состоялся ли обмен на Триумфальной площади? Вера уверена, что успеет вернуться назад, когда он, её парень, придет в офис «Россервиса». К тому времени она решит свои дела и вернется. Но Вера не знает, что будет дальше.
Этот странный мир придуманный ею… Наверное, его придется покинуть, хотя и будет ужасно жалко. Ужасно! Однако жить с Алешей в раздвоенном состоянии она не сможет — будет там, где её счастье, которое без него не мыслится.
Глубоко погруженная в тревожащие и пугающие мысли, Вера не замечает, как пересекает франко-итальянскую границу и едет дальше. До городка уже недалеко. Вот и Бордигера! Она быстро отыскивает улицу с офисом Алексея, паркуется возле дома.
Сеньор Никколо находится на месте; грузный, неуклюжий, но подвижный и улыбчивый. Он словно несет военную службу за откомандированного в другой гарнизон компаньона — всегда на месте, всегда на посту. Никколо встречает Веру добродушной улыбкой, показывая, что узнает девушку Алексиса. Он наливает вино в большой бокал и дает его Вере, чтобы та пришла в себя после длинной дороги.
— Как доехали? — Никколо садится на место Алексея тоже с бокалом вина, занимает девушку разговорами. Так ему кажется, что он выполнит поручение Алексиса — быть с Верой любезным и занимательным.
Вера живо отвечает, рассказывает о дороге. Но её интересует другое.
— Скажите, сеньор Никколо, Алексис не успел сделать проект для моего заказчика? В последний раз мы виделись в ресторане, и я не спросила…
— Просто Никколо, синьорина, просто Никколо.
— Тогда меня зовите Верой!
— Окей, Вера! Проект, говорите? Сейчас посмотрю.
Никколо поднимается, и тяжело дыша, смотрит среди бумаг на столе, переворачивает большие листы, откладывает их в сторону, но ничего не находит.
— А не мог он сделать на компьютере? — упавшим голосом интересуется Вера, которой уже жалко, что она потратила время и приехала сюда. Можно было и позвонить.
— Нет, знаете, Алексис любил работать по старинке. Хотя погодите!
Толстый сеньор смотрит в угол офиса, где возле окна вертикально стоят несколько листов бумаги, свернутых в рулоны. Он отправляется к ним, берет в охапку все рулоны и кидает их на стол. Уже там, на столе, Никколо разворачивает один за другим бумагу и вдруг его поиски увенчиваются восклицанием:
— Ага! Так и думал! Вот, нашел, он все-таки успел набросать проект и вверху написал: «Для Веры». Видите?
Вера подходит ближе. Действительно, на самом большом листовом формате изображен чертеж яхты, хорошо и детально прорисованный. Современные принтеры позволяют печатать такие форматы. Девушка внимательно рассматривает проект, моторную яхту с палубой и надстройкой — Алексей не успел только набросать спецификацию, которую, видимо, оставил у себя в голове.
«Наверное, он хотел использовать это как повод для новой встречи. Дурачок! — Вера с благодарностью думает о нём. — Мы уже договорились о втором свидании. Поводы не нужны!»
На чертеже остались отдельные шероховатости, но они не интересуют Веру. С этим проектом, даже и неоконченным, можно отправиться к Пьеру, посмотреть на его лицо, на реакцию Карины.
— Меня устраивает! — говорит Вера, взяв бокал вина и отпивая из него. Вино греет его своим теплом, успокаивает. От воспоминаний, что они здесь у окна целовались с Лёшей, её бросает в краску, будто Никколо присутствовал при этом.
— Я вам упакую! — говорит Никколо, ловко скручивает в рулон лист бумаги и вставляет его внутрь черного тубуса.
Вера обращает внимание, что такие же футляры хранятся у компаньонов в одном из шкафов, стоявших при входе.
— У вас много работы, — замечает она.
— Ничего, мы справляемся. Работа не волк — в лес не убежит!
Вера усмехается, слыша из уст итальянца русскую пословицу. В общем, ей пора домой. Она допивает свой бокал, намереваясь подняться и отправиться восвояси, но сеньор Никколо, несмотря на её бурные протесты, подливает снова. Компаньону Алексиса явно скучно и хочется побеседовать с неожиданной упавшей на его голову заказчицей.
— Вот вы думаете, мы здесь трудимся, не поднимая головы? — спрашивает он, откидываясь назад в кресле Алексея и принимая ту позу, которая годиться для пьяных разглагольствований. — Нет, мы работаем в радость, по вдохновению. Наши планы не здесь, они в будущем.
— Что? В будущем? А как же слоган «Живи настоящим!»? — Вера подначивает Никколо, ей нравиться забавляться с этим толстым и жизнерадостным сеньором.
— Мамма миа! — отвечает Никколо, всплескивая руками. Перед этим он предусмотрительно ставит бокал на ореховый стол. — Что значит жить настоящим? Настоящего нет, да будет вам известно. Это всё бредни!
— Как нет настоящего?
Вера, конечно, может себе представить степень помешанности персонажей, населяющих другой мир, таких как Пьер, Карина, но Никколо всегда казался ей разумным человеком, взвешенным, солидным, принимающим ответственные решения как компаньон Алексея. Услышать от него такое?
— Что значит, нет настоящего? — переспрашивает она и ставит недопитый бокал вина на стол, прикидывая, как удобнее, не обидев Никколо, покинуть офис компании.
— А вы не знали? Настоящего нет!
— Есть только миг между прошлым и будущим? — Вере вспоминаются слова старой песни, и она посмеивается над доморощенной философией Никколо — Бросьте! А мы сейчас где? В прошлом иди будущем?
— Как только слово произнесено — мы в прошлом. Настоящее существует доли секунды, это мостик, перрон между двумя сущностями. Представьте, что этот перрон, на котором вы стоите, очень узок — на расстоянии расставленных ног. Мимо вас, с обеих сторон, несутся поезда, которые притягивают каждый к себе. Один тянет в одну, другой в другую сторону. Но силы такого притяжения равны, что позволяет вам сохранять равновесие. Это прошлое и будущее. Вы держитесь и не падаете, вам нельзя отдать предпочтение чему-то одному. Окажетесь в прошлом — для вас закрыто будущее. Выберете будущее — нельзя будет учиться на ошибках прошлого.
— Интересно рассказываете! — Вера вновь берет бокал. — И как же выбрать золотую середину?
— Если бы я знал! — в голосе Никколо звучит неприкрытая печаль. — Если бы я знал это, то был бы самым богатым человеком мира, потому что это загадка мироздания. Поймать момент и оказаться только в настоящем. Схватить этот миг и не отпускать. Да…
Никколо покачивает головой, наклоняет её вниз и Вера находит, что он начал лысеть. Его темя выделяется ровным кружком среди густых черных волос, как у католического монаха готового к постригу.
— Мне пора! — говорит она с невольным сожалением, поскольку разговор с Никколо её неожиданно заинтересовал.
Ознакомительная версия.
