Как это ни странно, вид паровозного дыма пробудил в нем воспоминания об Англии, о мягких очертаниях ее холмов, бескрайних зеленых полях, квадратных церквушках, проглядывающих через дубовые рощицы, и железной дороге в долине, по которой, пыхтя, ползет поезд. На минуту он почувствовал, что находится там, в этой английской долине, и вдыхает сырой утренний воздух; затем видение исчезло, и перед его взором опять предстало голубовато-стальное африканское небо, рисовые поля, пальмы и бурые скалы в отдалении.
Поезд подъезжал к небольшому городку. Вэндем уже не помнил названий населенных пунктов – здешние места он знал неважно; кроме того, он уже не мог точно определить, какое расстояние проехал. Это был совсем маленький городишко, состоявший из трех-четырех кирпичных зданий и рынка.
Поезд прибудет туда раньше него. Он уже все рассчитал и знал, что будет делать. Сейчас все упиралось во время – он не мог ворваться на станцию и прыгнуть на подножку поезда, нужна была предварительная подготовка. Он въехал в городок и тут же остановился. Улица была перегорожена небольшим стадом овец. Неподалеку на пороге дома старый араб смотрел на Вэндема, покуривая кальян: европеец на мотоцикле – здесь не частый гость. Ишак, привязанный к дереву, заревел при виде мотоцикла. Буйвол, который пил воду из ведра, даже не поднял головы. На обочине сидели двое мальчишек в лохмотьях, держа руки на воображаемых рукоятках и имитируя звук мотоцикла: «Б-р-р-р! Б-р-р-р!» Вэндем видел станцию, но не мог разглядеть платформу, поскольку ее загораживало длинное, низкое здание вокзала. Ему был виден выход и все выходящие с платформы пассажиры. Надо дождаться отправления поезда – на тот случай, если Вольф сойдет. Если же этого не произойдет, он поедет на следующую станцию, имея время в запасе до прибытия поезда. Он остановил мотоцикл и выключил зажигание.
* * *
Поезд медленно миновал железнодорожный переезд. Элин увидела терпеливые лица людей, стоящих за шлагбаумом в ожидании, пока пройдет поезд: толстого мужчину верхом на ишаке, маленького мальчика, держащего под уздцы верблюда, коляску, запряженную лошадьми, молчаливую кучку старух. Вдруг верблюд улегся, и мальчик стал хлестать его по морде веткой. Затем вся сцена исчезла из поля зрения. У Элин упало сердце. «На этот раз не получится, – подумала она. – У меня не было времени придумать план бегства. До следующей станции – надо подождать до следующей станции». Но ведь она обещала Билли, что они попытаются бежать именно здесь. Если она ничего не предпримет, он перестанет доверять ей. Нет, нужно что-то делать прямо сейчас.
Она попыталась придумать план. «Что сейчас самое главное? Отдалить Билли от Вольфа! Остальное – не так уж важно. Надо дать Билли возможность бежать и не допустить, чтобы Вольф бросился за ним в погоню!» Вдруг в памяти всплыла сценка из ее детства: на грязной улочке в Александрии большой рослый мальчишка наносит ей удары, а мальчик поменьше вступается за нее и кричит, сдерживая нападающего: «Беги! Беги!» А она стоит, не двигаясь с места, зачарованная происходящим. Она так и не вспомнила, чем все это тогда кончилось.
Элин огляделась вокруг. «Думай быстрее!» Это был общий вагон, без перегородок, с пятнадцатью или двадцатью рядами сидений. Они с Билли сидели рядом по ходу поезда. Вольф – напротив. Место рядом с ним было свободно. За его спиной находилась дверь для выхода на платформу. Пассажиры – в основном европейцы и одетые по-европейски богатые египтяне. В вагоне было очень жарко, пассажиры устали и нервничали. Несколько человек спали. В дальнем конце вагона проводник подавал чай группе египетских офицеров.
В окно Элин увидела небольшую мечеть, административное здание во французском стиле и затем саму станцию. Около бетонной платформы росло несколько чахлых деревьев. Под одним из них, скрестив ноги, сидел старик и курил сигарету. Шестеро молоденьких солдат-арабов теснились на небольшой скамейке. По платформе брела беременная женщина с младенцем на руках. Поезд остановился.
«Не сейчас, – лихорадочно думала Элин. – Не сейчас! Подходящий момент наступит перед тем, как поезд тронется вновь: у Вольфа будет меньше времени на то, чтобы поймать их». Она сидела неподвижно, но внутри у нее все дрожало. На станции висели часы с римскими цифрами на циферблате. Стрелки показывали без пяти минут пять. К их окну со стороны платформы подошел разносчик фруктовых соков, но Вольф движением руки отогнал его.
Священник в коптской рясе вошел в вагон и уселся на свободное место рядом с Вольфом, вежливо осведомившись по-французски: «Vous permettez, m'sieur?»[14] С обворожительной улыбкой Вольф ответил: «Je vous en prie».[15]
Элин прошептала Билли:
– Когда прозвучит свисток, беги к двери и прыгай с поезда.
Сердце у нее забилось: пути назад уже не было. Билли ничего не ответил, а Вольф спросил:
– Что ты говоришь?
Элин отвернулась. Прозвучал свисток. Билли, колеблясь, посмотрел на Элин. Вольф нахмурился.
В этот момент Элин набросилась на Вольфа, пытаясь попасть ему ногтями в лицо. Ее вдруг охватила ярость и ненависть к этому человеку за те унижения, страдания и боль, которые ей пришлось испытать из-за него. Он инстинктивно загородился руками, но не смог ее остановить. Она удивилась, откуда у нее взялось столько сил. Ее ногти впились ему в лицо, оставляя кровавые полосы.
Священник удивленно вскрикнул.
Элин увидела, что за спиной у Вольфа Билли пытается открыть дверь. Она обрушилась всей тяжестью на Вольфа, барабаня кулаками по его голове. Затем слегка отпрянула и попыталась выцарапать ему глаза.
Тут, наконец, он пришел в себя и зарычал от ярости. Он вскочил с места, отбросив Элин назад. Она попыталась задержать его, и ей удалось обеими руками ухватить его спереди за рубашку. Тогда он ударил ее кулаком – снизу в челюсть. Она и не подозревала, какую боль может причинить такой удар. На мгновение у нее потемнело в глазах. Она выпустила рубашку Вольфа и рухнула назад на сиденье. Когда в глазах у нее прояснилось, Вольф был уже у двери. Она вскочила на ноги.
Билли наконец открыл дверь и спрыгнул на платформу. Вольф последовал за ним. Элин побежала к двери.
Билли что было духу несся по платформе. За ним гнался Вольф. Несколько египтян, стоявших на платформе, проводили их недоуменными взглядами, но не тронулись с места. Выбравшись на платформу, Элин побежала за Вольфом. Поезд вдруг дрогнул, начиная движение. Вольф прибавил ходу. Элин закричала:
– Беги, Билли, беги!
Билли оглянулся. Он почти добежал до выхода с платформы. В проходе стоял контролер в плаще и, открыв рот, смотрел на происходящее. Элин подумала: «Они не выпустят его – у него нет билета». Но поезд уже тронулся, и Вольфу надо было успеть сесть на него. Вольф оглянулся на поезд, но не сбавил скорости. Элин поняла, что Билли ему не догнать. «Ура! – подумала она. – Получилось!» В этот момент Билли поскользнулся и со всего размаху ударился о бетон. Через мгновение Вольф уже поднимал его. Элин поравнялась с ними и прыгнула Вольфу на спину, заставив его потерять равновесие и выпустить Билли. Поезд медленно набирал скорость. Вольф схватил Элин за руку, оторвал ее от себя и, тряхнув широкими плечами, сбросил на землю.
Какое-то мгновение она лежала, оглушенная. Вольф взвалил Билли на плечо – мальчик кричал и барабанил кулаками по его спине. Вольф поравнялся с движущимся поездом и прыгнул в открытую дверь. Элин хотелось остаться там, где она лежит, чтобы никогда больше не видеть Вольфа, но она не имела права бросать Билли. С трудом она поднялась на ноги.
Спотыкаясь, она побежала вдоль платформы за отходящим поездом. Кто-то подал ей руку. Она ухватилась за нее и прыгнула на подножку.
«Все пропало! Все нужно начинать сначала!» Она чувствовала себя раздавленной.
Элин шла за Вольфом через вагоны, не глядя в лица пассажиров. Вольф шлепнул Билли по попке и усадил его на сиденье. Билли тихо плакал.
Вольф повернулся к Элин.
– Ты – глупая, сумасшедшая девчонка, – сказал он громко, чтобы слышали другие пассажиры. Он схватил ее за руку и свободной рукой начал хлестать ее по щекам. Было очень больно, но у Элин не было сил сопротивляться. Наконец священник встал со своего места, тронул Вольфа за плечо и что-то сказал ему.
Вольф отпустил ее руку и сел. Она оглянулась. Весь вагон смотрел на нее. Никто не придет к ней на помощь: она ведь египтянка, женщина, а женщин, как верблюдов, нужно лупить время от времени. Когда она встречалась глазами с другими пассажирами, они отворачивались и возвращались к своим газетам, книгам или начинали смотреть в окно. Никто не попытался заговорить с ней.
Элин беспомощно опустилась на сиденье. «Почти, им почти удалось бежать!»
Она обняла мальчика за плечи, притянула его к себе и стала гладить по волосам. Вскоре он уснул.
