Извинения были излишни. Но Малко был потрясен. Где американец черпал силу, чтобы сохранить выдержку?
– Вам следовало бы вмешаться, – посоветовал он.
Дуг Франкель с грустью покачал головой.
– Она способна надавать мне пощечин. Это уже однажды случилось. На людях. В тот момент, когда она совокуплялась на моих глазах. – Он вздохнул, вздох был свистящим и грустным. – К тому же, когда я на нее смотрел, мне пришла в голову одна мысль.
Малко неожиданно почувствовал что-то нехорошее.
– Одна мысль?
Дуглас Франкель повернул к нему неподвижные глаза.
– Тип, который залез на Лиз... Это капитан военно-воздушных сил. Пилот.
Малко не решился ни одобрить, ни возражать. Может быть, Франкелю следовало дойти до конца своего крестного пути, чтобы обрести спокойствие.
В машине стало тихо. Они пересекли бесконечную авеню Монивонг, которая уже не называлась так. Все названия были изменены маршалом Лон Нолом, но население продолжало пользоваться прежними... Машина следовала извилистыми и все более узкими улочками и остановилась перед деревянным домом на сваях, но традиционной моде. Дом был окружен садом.
– Я оставляю вас. До завтра. Встретимся утром в посольстве.
Монивань перебралась на заднее сиденье и устроилась рядом с Малко. Под тяжелыми шагами Франкеля заскрипели ступеньки внешней лестницы. Монивань хихикнула.
– Похож на матушку Шум...
Матушка Шум до 1970 года была самой известной в Юго-Восточной Азии содержательницей курилен. После ее смерти клиентуру унаследовала одна из ее помощниц. Комендантский час не мог остановить этот бизнес... Но все стало более тайным... Следовало показывать чистые руки. Было очень странно ехать но этому мертвому, пустому городу. Неожиданно шофер резко тормознул. Несколько солдат загораживали дорогу возле баррикады из мешков с песком. С решительными лицами и автоматами наперевес они подошли к машине.
Не глядя на пассажиров, они заставили шофера выйти из машины, обыскали его. Монивань вышла из машины и что-то долго объясняла солдатам. Шофер размахивал пропуском. Упрямые солдаты не желали даже посмотреть на него. Но когда шофер попытался вернуться в машину, один из солдат угрожающе щелкнул затвором... Ситуация осложнялась. Было бы глупо погибнуть так в самом центре столицы. Малко опустил стекло.
– В чем дело?
– Мало-мало проблем. Давать деньги...
– Сколько?
Она показала ладонь с расставленными пальцами.
– 5000 риелей.
Малко вылез из машины и вынул связку банкнот из кармана. Тотчас же все устроилось как по волшебству... В этот момент осветительная ракета повисла над болотами в западном направлении. Один из солдат широко улыбнулся:
– Коммунисты...
Удовлетворенные, они отошли в тень, чтобы поделить трофей.
– Номер десять! – прокомментировала Монивань на своем международном жаргоне. Это выражение в Азии означало полное презрение. «Номер десять» были комму цисты и гонорея.
– Вы знаете Лиз Франкель?
Китаянка смущенно засмеялась.
– Да, да. Номер один...
Это выражение но смыслу было противоположно предыдущему.
– Во всяком случае, она не пленница стыдливости.
Монивань не казалась чрезмерно шокированной сценой у «Дипклуба»... Малко попытался продолжить разговор, прибегая к простым выражениям:
– Она всегда бывает с другими мужчинами?
Моннвань утвердительно кивнула головой и добавила:
– Мистер Франкель слишком много трубка... Никогда с мадам. Опиум плохо для тик-тик[3]...
Помолчав, она добавила:
– Мадам Франкель похожа на Ти-Нам. Старый муж. Муж для паспорт.
Малко вспомнил малайский прием. Ти-Нам искала компенсацию. Решительно, жизнь не была слишком неприятной в воюющем Пномпене... Они молчали, пока машина не остановилась в саду «Пнома».
– Доброй ночи, – сказал Малко. – До завтра.
Монивань сделала вид, что не слышала. Они вошли в холл «Пнома». Полдюжины служащих играли в шашки в полутьме. У Малко был свой ключ от номера. Он направился к лифту. Монивань не отставала от него ни на шаг.
Неожиданно она что-то сказала и протянула руку, стремясь привлечь его внимание:
– Осторожно!
Малко увидел, что под столом что-то зашевелилось и прижалось к стене.
Монивань буквально зарычала от гнева:
– Фуонг!
Тот как ядовитый паук сжался в темноте. Малко открыл дверцу лифта. Он так устал, что Фуонг не мог его занимать. Монивань умолкла.
В длинном и высоком коридоре никого не было. Через открытые окна слышалась стрельба в районе Тонлесап. Все так же молча Монивань проскользнула в комнату вслед за Малко. Совершенно измученный, он пошел в ванную комнату принять душ. Когда он вернулся в спальню, то увидел, что Монивань, совершенно раздетая, лежит на кровати и читает иллюстрированный журнал. Он отметил странности ее тела. Немного тяжелые ноги и плечи грузчика. К счастью, ее длинные черные волосы несколько смягчают впечатление. Она улыбнулась ему. Как будто бы они знакомы всю жизнь.
Очевидно, это составная часть контракта о технической помощи, который они заключили друг с другом. У него не было сил спорить. Когда он вытянулся рядом с ней, она стала легко ласкать его грудь, нежно следуя за рисунком ребер.
– Номер один! – сказала она.
Медленно-медленно рука спустилась к животу. Малко искренне вздохнул: нет, не могу...
Монивань попыталась еще немного, потом легла на своей стороне, удивленная и обиженная. Обычно белые в первый же день набрасывались на каждую азиатку. Внимательно посмотрев на Малко, она пришла к заключению, что тот действительно слишком утомлен... Но она не могла заснуть без любовной игры. Она встала и оделась. Слава богу, она знает, где найти оператора. Если он не слишком злоупотребил ганшой, то мог бы еще сгодиться. Ей надо сейчас же убедиться в том, что ее способность соблазнять полностью сохранилась.
* * *
Кондиционер жалобно заскрипел и окончательно замолк. Дуг Франкель страшно выругался:
– Опять поломка. Наша идиотская динамо-машина слаба, чтобы все нормально работало!
Сразу же Малко ощутил липкую жару на своих плечах. Он хорошо выспался и теперь чувствовал себя гораздо лучше. Начальник агентурной сети ЦРУ был также в неплохом состоянии, если не считать синяков под глазами, напоминавших своими размерами сумки, которые пассажирам разрешают брать с собой в салон самолета. В восемь часов машина Дуга Франкеля заехала за Малко в «Пном». Движение на Монивонг было неописуемым из-за сотен мотороллеров, переоборудованных в городской транспорт и выбрасывавших отвратительный голубой дым. Тут бы задохнулся любой «красный кхмер». Оказавшись возле американского посольства, Малко ощутил себя перед Атлантическим валом. Посольство было со всех сторон окружено полосой безопасности. Перед зданием не имела права останавливаться ни одна машина. По тротуарам было запрещено ходить пешеходам. Со всех сторон территория было окружена высоким забором с сеткой. Вооруженные до зубов камбоджийские солдаты стояли на тротуаре. Кабинет начальника ЦРУ был на втором этаже. Пройдя через три бронированных двери и комнату шифровальщиков, Малко оказался в кабинете Франкеля, который плотно закрыл дверь комнаты, в которой сидели две прекрасных камбоджийки.
– Они, безусловно, информируют Ту Сторону.
Большая карманная радиостанция лежала на столе. Дуг Франкель протянул ее Малко.
– Ни под каким видом не расставайся с ней. Она постоянно настроена на частоту службы безопасности посольства. Имеется 200 абонентов. В случае чрезвычайной ситуации – коммунистического наступления, подрывных действий и прочее – слепо следуйте инструкциям, которые будут передаваться. Если дело обернется совсем худо, то вертолетами нас вывезут из Пномпеня. Ваш код – станция 46.
Малко взглянул на огромный аппарат.
– Это означает, что я его всегда должен иметь при себе?
– Даже когда вы потеряете сознание или пойдете к проститутке, – подтвердил американец. – Теперь посмотрите сюда.
Он пригласил Малко к окну. На другой стороне улицы виднелись гигантские заграждения из колючей проволоки, через каждые два метра – укрепленные огневые точки, прикрытые мешками с песком, пулеметы, пушки. На одной из них сидел голый ребенок. Все эти силы охраняли огромный парк, каждая сторона которого протянулась на 400 метров. В середине виднелись строения.
– Это и есть Шамкар Мон. Там живет маршал Лон Пол. С семьей, прорицателями, окружением. Под охраной целой дивизии. Первой пехотной дивизии.
Он замолк и тихо добавил:
– Надеюсь, что капитан Шивароль не промахнется, иначе...
Разглядывая здания, разбросанные по парку, Малко подумал, не слишком ли безумен его план устранения генерала Крома... И все же его предложение вернуло оптимизм американцу. Дуг Франкель вернулся к своему столу.
– Я хорошо обо всем подумал.
Он развернул «синьку», на которой был изображен план Шамкар Мона. Все здания. Дуг Франкель указал пальцем на один из прямоугольников.
