— Вы не против, если я выйду покурить?
— Я тоже, — вскочил со стула капитан юстиции.
— Травитесь на здоровье, — разрешил хозяин кабинета.
Гринчик и Дубовик вышли вслед за ними. Как только закрылась дверь, Нещерет посчитал нужным, дать кое-какие пояснения Чернову.
— Провести обыск у Ковальчука мы сейчас не можем, так как он лежит в санчасти. Версию об его причастности я не отбросил. Более того, отправил его фотографию и запрос в Шосткинский горотдел милиции, чтобы нашли его одноклассников и опросили в отношении него. Я не думаю, что все они разъехались по стране, наверняка кто-то остался в городе. А дальше, будем смотреть по обстоятельствам.
Не прошло и пятнадцати минут, как в отдел прибыл капитан Козак. Он вежливо поздоровался со всеми присутствующими и вошел в кабинет начальника.
— Козак Александр Васильевич? — официально обратился к нему представитель военной прокуратуры.
— Так точно, — ответил офицер, оглядываясь по сторонам.
— Вы подозреваетесь в покушении на умышленный вывод из строя боевой техники…, — стал зачитывать капитан все статьи, по которым возбуждено уголовное дело.
— Вы в своем уме? — переходя на крик, возмутился Козак, — Какое покушение, какие статьи? Я не имею никакого отношения к этому поджогу.
— А что Вы так нервничаете? — перебил его следователь. — Мы вас не обвиняем, но у нас есть основания Вас подозревать.
— Что Вы от меня хотите, — обречено произнес капитан, присаживаясь на стул.
— Нам нужно провести обыск в Вашем гараже, — вмешался в разговор Нещерет.
— Да, пожалуйста, с вызовом ответил офицер, — Но я не могу утверждать, что все предметы, находящиеся там, принадлежат мне.
— Это как? — не понял его следователь.
— А так. Гараж у меня есть, а вот автомобиля нет. Поэтому я его сдаю в аренду своему соседу капитану Ковальчуку. А вот что он там хранит, я не знаю. Моя там только картошка.
— В любом случае, официально гараж Ваш, поэтому проводите нас туда, — стал настаивать сотрудник прокуратуры.
— Как хотите, — согласился Козак, — Пойдемте, проведу.
Он встал со стула, надел шапку и, со злой ухмылкой, спросил:
— Мне как идти, руки за спиной держать или мне наручники наденут?
— Если хотите, можно и в наручниках, — невозмутимо ответил капитан юстиции.
Козак хмыкнул и, развернувшись, последовал на выход.
— Иди вместе с ними, — обратился Нещерет к Чернову, — За одно и двух зайцев убьешь, узнаешь, что там Ковальчук хранит. По пути возьми в казарме пару матросов в качестве понятых, чтоб потом на месте их не искать.
— Хорошо, — ответил Игорь, и последовал за следователем.
Во время пути, Козак не проронил ни слова. Также молча, подойдя к гаражу, он снял замок, включил свет в помещении и пропустил туда Чернова с Максимовым, матросы — понятые остались стоять на входе.
Основное пространство гаража занимал автомобиль Ваз-2106. В помещении был спертый воздух, пахло бензином и гнилым картофелем.
— Перед началом обыска, я предлагаю Вам добровольно выдать все предметы, имеющие отношение к делу, — официальным тоном предложил следователь.
— Я не понимаю, о чем идет речь, — категорично ответил штурман и демонстративно закурил сигарету.
Максимов присел на табурет и стал писать протокол. Чернов прошел внутрь гаража и стал осматривать его содержимое. В углу за шкафом, он увидел пару охотничьих лыж. Они, действительно, были необычные. Чуть более полутора метра в длину и сантиметров пятнадцать в ширину. Игорь покрутил их и увидел на полу под ними небольшую замершую лужицу.
— Как давно Вы ими пользовались? — спросил он у Козака.
— А с тех пор, как Вы у меня винтовку забрали, так и перестал. Надобность в них отпала, — с вызовом ответил капитан.
— А мне кажется, что ими пользовались совсем недавно. Иначе бы за лето вода успела высохнуть, а тут, наоборот, замерзла, — заметил Игорь.
Козак с недоверием посмотрел на оперуполномоченного и подошел ближе к лыжам, чтобы проверить его наблюдение. Он присел на корточки, пальцем потрогал лед, и недоуменно произнес:
— Понятия не имею. Я, действительно, ими не пользовался с самой весны. Может быть, Ковальчук брал?
— А Вы ему разрешали? — уточнил следователь.
— Да, он никогда и не спрашивал. Хотя, что ему мешало бросить их в машину, выехать за гарнизон походить по сопкам, а потом вернуть на место. Что с этими лыжами случиться?
В это время Чернов продолжал осматривать гараж. За ширмой на стеллажах, он нашел пластмассовую канистру, точно такую же, какую обнаружили на вертолете, только синего цвета. Он взял ее в руки и показал Козаку.
— Ваша канистра?
— Нет, Ковальчука, — не задумываясь, ответил штурман.
— Вы в этом уверены? — уточнил Максимов.
— Конечно, уверен. Я сам ему привез ее из командировки, когда вертолет гоняли в ремонт в Уфу. А что здесь такого? Я и себе такую же купил, только зеленую.
— Вы можете ее показать? — попросил следователь, взглянув на Чернова.
— Конечно, — ответил Козак, и стал ее искать за той же ширмой. Не обнаружив емкости в основном помещении, он спустился в подвал. Через минуту, он вылез из погреба и удивленно произнес:
— Ее нигде нет.
— А может быть, Вы ее кому-то отдали? Или у Вас, ее кто-то одолжил на время? — спросил Чернов.
— Да, никому я ее не отдавал, я в ней керосин держал на всякий случай.
— А давай посмотрим, что там, в багажнике автомобиля Ковальчука? — предложил Чернов следователю, — может быть, она там?
— Не имеем права, это собственность Ковальчука, а у нас нет ордера на обыск его автомобиля, — категорично ответил Максимов.
— А мы не для протокола, а для самоуспокоения, — сказал Чернов, открывая багажник.
Возражать было поздно. Все трое заглянули внутрь багажника. Там находились: запасное колесо, ящик с инструментами и две пластиковые бутылочки. Чернов поочередно открыл каждую из них и понюхал. Как и в автомобиле у майора Пшеничного в одной был спирт, в другой керосин.
— «Джентльменский набор» заполярного автомобилиста, — усмехнулся Козак, наблюдая за действиями Чернова.
Игорь открыл ящик с инструментами и сразу же его закрыл. Прямо сверху лежали точно такие же кусачки, какие ему совсем недавно показывал капитан Бондаренко.
Все, что хотел увидеть в этом гараже Чернов, он увидел. Надев перчатки, он вышел на свежий воздух и стал терпеливо ждать, пока следователь закончит писать свой протокол. Козак, подписав документ, подошел к Чернову.
— Меня сейчас должны взять под арест?
— Почему ты так решил? — удивился Игорь.
— Ну, как же. Судя по вашим лицам, вы нашли то, что искали. Я, конечно, ничего не могу понять, я не знаю обстоятельств поджога вертолета, но, у меня появилось предчувствие, что сейчас все сходится на мне, — глядя прямо в глаза, спросил Козак.
Чернов отвел взгляд и, немного подумав, сказал:
— Знаешь, Саша, в мою версию случившегося, ты однозначно не вписываешься. Но кто-то тебя, очень грамотно тебя подставляет. Поэтому, в твоих интересах сейчас воспринимать нас не как сатрапов, а как своих адвокатов. Поверь, мне или Мухину не будет легче от того, если тебя посадят. Для нас сейчас вопрос чести найти настоящего преступника, а без твоей помощи это будет очень сложно сделать.
— Что от меня нужно? — решительно спросил капитан.
— Для начала, когда из санчасти выйдет Ковальчук, прийти к нему и выяснить, брал ли он твои лыжи, куда пропала твоя канистра, и вообще, что он думает по поводу поджога на своем вертолете. А там дальше посмотрим.
— Черт, — выругался Козак, — все так не вовремя. Я только что договорился с командиром полка о переводе в корабельный полк, а тут опять, вляпался. Да, ладно, был бы виноват, а то так, за здорово живешь.
— Ты раньше времени не паникуй, еще никто никаких выводов не делает, — посоветовал ему Чернов.
В этот момент следователь закончил свое дело. Он закрыл папку с документами и обратился к Козаку:
— Закрывайте гараж, но мы с вами не прощаемся. Мне еще нужно официально Вас допросить?
Козак тяжело вздохнул, посмотрел на Чернова и произнес:
— Я к Вашим услугам.
Когда все трое вернулись в особый отдел, майор Нещерет предоставил свой кабинет следователю, а сам переместился к Чернову.
— Ну, рассказывай, что нашли у него в гараже? — не скрывая интереса, спросил он.
Игорь подробно рассказал, обо всем, что там было найдено, и какие пояснения при этом дал сам Козак.
— Вот, видишь, — победно произнес Юрий Иванович, — интуиция меня не подвела. Я как чувствовал, что это его рук дело.
— Но, он все отрицает, — возразил Чернов, — И я почему-то ему верю.
— А ты надеялся, что он сразу во всем сознается? — усмехнулся Нещерет, — Просто ты по натуре своей человек мягкий и продолжаешь людям верить на слово. А в нашей работе нужно верить только фактам. С таким отношением к людям тебе надо было в замполиты идти, а не в КГБ.
