— А если он не вышлет?
Оксана посмотрела на часы: двадцать минут одиннадцатого.
— То есть? — не поняла Мэри.
— Нет-нет, ничего, — сказала Оксана и положила трубку. Она больше не могла разговаривать. У нее дрожали руки. Она не знала телефонов Сурена. Но дело даже не в этом. Она хорошо знала самого Сурена. Он всегда продумывал все до мелочей и никогда не допускал подобных проколов. Если умышленно не хотел их допустить.
На нервной почве вдруг жутко захотелось по-маленькому. В туалете она опять почувствовала зуд в том месте, к которому так стремились все ее знакомые мужчины. Тщательно подмылась интимным мылом, смазала кремом, как будто готовилась к серьезному сексу.
Потом переоделась и вышла на террасу. Увидела валяющиеся в шезлонге журналы, которые листала вчера вечером, пытаясь убить время. В тарелке на столике лежали высохшие косточки от манго, рядом стоял недопитый бокал с дорогим вином, которое она заказывала в номер после обеда. На глаза навернулись слезы. Вчера все было спокойно, сонно и скучно. Она много отдала бы сейчас за эту спокойную скуку…
Оксана зачем-то пригубила вчерашнее прекрасное вино, но сегодня оно было кислым и мертвым.
«Что ж, так — значит, так!»
Она вытерла слезы и подошла к телефону.
— Мэри, закажите мне такси на одиннадцать. И пришлите носильщика, у меня много вещей.
— Конечно, миссис Бабиян, — ответила девушка, как показалось Оксане — с облегчением. — Вы можете находиться в номере до двенадцати. А если хотите, я могу продлить до трех.
— Спасибо. Мне здесь нечего больше делать, — резко ответила Оксана.
* * *
Такси остановилось у самого крыльца. Вместо того, чтобы помочь ей выгрузить вещи, долговязый шофер в униформе уставился на разбитый «Лексус», а потом обошел его кругом, поджав губы и покачивая головой из стороны в сторону, будто ждал, чтобы его спросили, что он думает по этому поводу.
Оксана не стала ни о чем спрашивать, сунула ему двадцать три доллара по счетчику и принялась открывать дверь. Пока возилась с замком, вспомнила, что хотела выбросить эти ключи на помойку. Хорошо, что этого не сделала. Замок щелкнул. Она чувствовала, что теперь шофер спокойно и обстоятельно рассматривает ее обтянутый бриджами зад.
— Продается? — спросил он.
Оксана вздрогнула и резко обернулась. Она не поняла.
— Я говорю, машину свою продать не хотите? — уточнил таксист. Он вдруг смутился, забегал глазами. — Ремонт дорогой: разбит бампер, радиатор, и капот деформирован, и крылья… Придется много заплатить…
— Нет, — резко ответила Оксана. — Я ничего не продаю.
«Пошли вы все к черту», — добавила она про себя.
Она бросила вещи в прихожей — груду коробок и пакетов с одеждой, обувью, бельем, бижутерией. Тряпье и побрякушки. «Щедрые» подарки Сурена. Теперь впору брать его щедрость в кавычки. Кроме этого барахла, у нее осталось немногим больше трехсот долларов. Их, конечно, отберет Джессика и еще будет возмущаться: как же так, не отдала долг и исчезла на неделю! Чистоплюи проклятые! К черту вас всех!
Решительно направилась в гостиную, включила телевизор и, опустившись в кресло, уставилась на экран. Ей не хотелось видеть этот треклятый дом, ходить по комнатам, дотрагиваться до вещей, напоминавших ей о треклятой прошлой жизни, оставленной, как казалось, навсегда… Какого черта я здесь делаю, спросила себя Оксана. Какого черта?.. Где Сурен?! Нет, он не мог ее «кинуть». Хотя на это похоже, очень похоже, но — нет! Случилась какая-то накладка. У мужчин вечно свои дела, она никогда не лезла в них, но знает: не всегда все идет хорошо.
И у Сурена что-то произошло, что-то неожиданное и непредвиденное. Но он умный и опытный человек, он все обязательно поправит. А потом обязательно позвонит ей. И она опять уедет из этой лачуги. Так что нет смысла разбирать вещи, нет смысла вообще что-то делать.
Оксана поднялась, поискала телефонную трубку, нашла на полу за диваном — она швырнула ее сюда после разговора с Суреном, когда собралась в новую, красивую жизнь… Ох, лучше не вспоминать! Подняла, проверила, идет ли гудок. Гудок есть. Проверила автоответчик. Он срабатывал дважды, но ничего не записалось — наверное, мама звонила, она почему-то боится наговаривать на пленку.
Все. Успокойся. Жди.
Снова опустилась в кресло, чувствуя, как закипают в глазах слезы. Лихорадочно переключала каналы, в конце концов остановилась на каком-то сериале, и только начала успокаиваться — вдруг резко и требовательно прозвенел звонок.
Нет, не телефон. Звонят у ворот.
Она поднялась и, словно автомат, на негнущихся ногах пошла в прихожую. Кто? Сурен? Приехал за ней? Или нет… Неужели Мигель? Нет-нет, она его не пустит, пусть даже не мечтает…
По дороге выглянула в окно и тихо охнула. У калитки маячила огромная фигура в черном. Полицейский. Неужели убили Сурена?
Она вышла из дома, подошла к невысокому заборчику, распахнула калитку.
— Помощник шерифа Паддингтон, мэм. Добрый день.
Оксана облизала пересохшие губы.
— Да, — еле слышно произнесла она, вцепившись в штакетник. — Что-то случилось?
Сердце ударило несколько раз, прежде чем сержант ответил:
— На ваших соседей прошлой ночью было совершено вооруженное нападение. Вы ничего не слышали?
— Нет… Каких соседей?
— Мистер и миссис Хеннет.
Хеннет, Хеннет, думала Оксана. Кто такие?.. Главное, не Сурен, с ним ничего не случилось. Она вдруг почувствовала, как ее губы расползаются в дурацкой улыбке, и закрыла лицо ладонями. Хеннет, Хеннет… А, кстати, как фамилия Джессики?
— Ее случайно не Джессика зовут? — спросила она.
— Да, — офицер внимательно посмотрел на Оксану. — Миссис Хеннет потеряла много крови, но ее жизни сейчас ничего не угрожает… Вы были знакомы?
— Да, — пробормотала Оксана. — А… Джон, ее муж?
— Он умер, — сказал полицейский. Наверное, ему часто приходилось произносить эту ужасную фразу.
Она уставилась на верхнюю пуговицу его форменной рубашки, там четыре дырочки и нитки прихвачены крестнакрест. Ее мама никогда не пришивала пуговицы крестом, говорила: муж уйдет к другой, плохая примета.
— Какой ужас, — сказала Оксана. — Кто же это сделал?..
Помощник шерифа пожал плечами.
— Какой-то молодой парень, в маске, с револьвером. Он сразу начал стрелять, хотя причин для стрельбы не было: они не сопротивлялись. Наверное, псих. Или наркоман.
— Его поймали?
— Пока нет, но поймаем очень скоро. Дилетант, он оставил много следов…
Полицейский стоял, широко расставив ноги и отбрасывая длинную неподвижную тень. Похоже, он никуда не спешил и настроился на долгий разговор. «Наверное, следовало бы пригласить его домой», — подумала Оксана. Она почему-то почувствовала себя виноватой в произошедшем несчастье, сама не зная почему. Может, потому, что теперь не надо отдавать Джессике триста долларов?
— Бедный Джон, бедная Джессика… Они были такие… добрые. Не понимаю, кому они помешали. За что их убили?
— Ограбление, — сказал сержант. — Налетчик забрал три тысячи наличными, жемчужное ожерелье и дорогие швейцарские часы.
— Да, я видела эти часы у Джона, — сказала Оксана.
Помощник шерифа кивнул.
— Вы слышали выстрелы? Может, видели здесь в последнее время каких-нибудь подозрительных людей? Знаете, как бывает: ходят, предлагают купить всякое барахло…
— Нет, меня последнюю неделю не было дома, — сказала Оксана. — Я буквально пару часов назад вернулась из поездки.
— А кто-нибудь из домашних?
— Муж в командировке, — сказала Оксана. — Уже давно. Больше никого нет.
— Ясно, — сказал сержант с какой-то новой интонацией и впервые за время разговора пошевелился. Он достал из нагрудного кармана записную книжку и что-то там пометил. — А я-то думаю, почему вы так занервничали… Что ж, раз муж в отъезде, запирайтесь на все замки и будьте вдвойне осторожны. Если что, звоните мне… И не беспокойтесь так, пожалуйста. Налетчику недолго ходить на свободе. Мы его схватим и посадим на электрический стул!
Он протянул ей визитную карточку. Оксана взяла ее и, наконец, решилась посмотреть сержанту Паддингтону в лицо. Оно у него было совсем юное, мальчишеское, и все усыпано веснушками.
Вернувшись в дом, Джессика начала готовить кофе, но вдруг ее пронзило ужасное подозрение: настолько ужасное, что даже в жар бросило и ноги подкосились. Бросив раскрытой кофеварку, она подбежала к платяному шкафу, открыла дверцу, сунула руку под белье. Ничего! Рывком выбросила на пол простыни, наволочки, полотенца… Перевернула весь шкаф. Револьвер пропал! Оксана обессиленно опустилась на пол и заплакала навзрыд.
* * *
Беда не приходит одна. Тот орган, который всегда приносил Оксане радость и удовольствие, вдруг стал доставлять проблемы и беспокойство. Ближе к ночи появилась боль в нижней части живота и уже не отпускала. Утром, принимая душ, Оксана почувствовала сильное жжение и зуд. Она не на шутку испугалась. Кое-как позавтракав найденным в кухонном шкафу печеньем, взяла телефонный справочник Дайтоны и попыталась найти телефон врача с русской фамилией. Единственным, кто хоть каким-то боком подходил под это условие, оказался некто М. Выгодский, предлагавший широкий спектр услуг от общей терапии до урологии, «член Американской ассоциации терапевтов, действительный член Коллегии гинекологов Южной Флориды, почетный член Ассоциации мезотерапевтов США». Прямо какой-то гений, подумала Оксана и набрала его номер.
