Валери Бернетт лежала в ванне, закрыв глаза и опустив голову на удобный мягкий подголовник.
Через полуоткрытое окно доносилось отдаленное жужжание голосов с террасы внизу. Эти звуки действовали успокаивающе, и Валери была рада, что приехала в этот роскошный отель на берегу Мексиканского залива. Поначалу она с некоторым предубеждением отнеслась к идее отдохнуть на побережье, но теперь была вынуждена признаться, что ее смутные опасения оказались беспочвенны. Отель и море были просто великолепны, а ее, побывавшую во многих местах утонченного отдыха высшего света, было не так-то легко удивить чем-либо новым.
Она открыла глаза и придирчиво посмотрела на свое изящное, прекрасно сложенное тело. Ее полные упругие груди и узенькая полоска, пересекавшая поросший золотистыми волосами «холм Венеры», являли разительный контраст молочной белизны и бронзового загара, покрывавшего остальную часть тела.
Она отдыхала здесь всю неделю, но ласковое солнце сделало свое дело, и, что самое главное, на этот раз ей даже удалось не сгореть.
Валери расслабленно протянула руку и взяла с полочки комбинированные золотые с платиной часы, которые Крис преподнес ей в качестве свадебного подарка. Было без двадцати двенадцать, и у нее оставалось достаточно времени для того, чтобы не спеша одеться и спуститься на террасу выпить ледяного мартини. Правда, пока ей никак не удавалось беспечно, как раньше, потягивать мартини, тогда как Крис вынужден был довольствоваться соком. Она испытывала невольное чувство вины от того, что муж больше не мог выпить что-нибудь покрепче, но доктор предупредил, что она должна вести прежний образ жизни, чтобы Крис не догадался о том, что из-за него ей приходилось переделывать себя и подстраиваться под него. У него мог развиться опасный комплекс.
Из полусонного состояния ее вывел мелодичный звонок телефона. Вытерев руку о пушистое полотенце, Вэл сняла трубку.
— Вас вызывает Нью-Йорк, — пропела телефонистка. — Будете разговаривать, миссис Бернетт?
Никто, кроме ее отца, не знал, что они отправились на этот курорт.
— Да, — ответила она, нахмурив красивые сросшиеся брови. Она просила отца не беспокоить их. Во всяком случае он выдержал неделю, и это была ее вина, что он позвонил. Она не телеграфировала и не позвонила, как обещала, и старик наверняка не находил себе места. «Старик, — улыбнулась она своим мыслям. — Уж кого-кого, а ее отца — крепкого шестидесятилетнего красавца — стариком никто не считал. Да пусть бы только попробовали…»
В трубке раздался глубокий властный голос. Слушая его, Валери частенько думала, что вместо могущественного магната из него мог бы получиться прекрасный актер на шекспировские роли.
— Привет, малыш. Как ты?
— О, отец, как хорошо, что…
— Вэл! Почему ты молчала целую неделю?
— Извини, папочка. Ну, ты знаешь, как это бывает на курорте. Солнце и море так прекрасны. Конечно, мне следовало…
— Ладно, не будем об этом. Как Крис?
— Он… ничего, то есть я хотела сказать, что нормально. Мы вспоминали тебя буквально прошлой ночью, и он…
— Я хочу знать, как его состояние. Послушай, Вэл. У меня через пять минут совещание совета директоров. Не теряй времени. Как он?
Она нетерпеливо поменяла положение ног:
— Дорогой, но я же тебе сказала. Он чувствует себя прекрасно.
— Думаю, что с твоей стороны было ошибкой уехать с ним одним. Он еще очень болен, дочка. Скажи, этот ужасный тик в углу его рта так и не прошел?
Вэл закрыла глаза. Вода в ванне вдруг стала холодной. Или это похолодело у нее в груди?
— Ему гораздо лучше, — через силу ответила она. — Ну, правда, пап…
— Так он у него еще не прошел?
— Пока нет, но…
— Он все еще так и сидит часами, как зомби?
Чувствуя, как на ее глаза наворачиваются слезы, Вэл произнесла:
— Он… он еще любит сидеть, ничего не делая, но скоро его апатия пройдет. Я в этом уверена, отец.
— А что говорит доктор Густав?
Вэл вытащила пробку из ванны, чтобы спустить остывшую воду.
— Он говорит, что Крис пошел на поправку. Но для полного выздоровления потребуется время.
— Время! — недовольно фыркнул отец. — Одному богу известно, сколько это продлится. Он находится в прострации уже полтора года!
— Отец, мне не нравится, когда ты о нем так говоришь, — нахмурилась дочь, и вокруг ее красиво очерченного рта легли решительные складки. — Я прекрасно знаю, сколько времени прошло с той ужасной катастрофы, и буду ждать столько, сколько потребуется.
— Боюсь, что ждать придется слишком долго. Послушай, Валери. Ты — красивая, молодая, двадцатипятилетняя женщина. С нормальными здоровыми инстинктами. И ты несчастлива. Ты не можешь продолжать жить подобным образом. Это несправедливо по отношению к тебе, ко мне, ко всем нам. Я очень обеспокоен твоей судьбой. И в конце-концов я мечтаю о внуках. Сколько можно быть привязанной к человеку, который…
— Отец! — резко прервала его Вэл. — Я люблю Криса! Он мой муж, и я не потерплю подобных разговоров… даже от тебя. Это — мое личное дело! Понимаешь, личное!
Наступила томительная пауза, после которой вновь послышался разом потеплевший голос отца, в котором явственно слышались нотки глубокой печали:
— Я очень люблю тебя, дорогуля. И хочу, чтобы ты была счастлива. Ты думаешь, я не понимаю… Ну ладно, я больше не буду вмешиваться, но я должен постоянно быть в курсе событий. Надеюсь, ты не будешь скрывать от отца правду. И я в любую минуту готов помочь тебе, любимая. Только дай мне знать.
— Спасибо, отец, — уже мягче произнесла Валери. — Но я, надеюсь, справлюсь сама. Ведь как-никак не так давно я была Вэл Трэверс…
— Чем сейчас занимается Крис? — спросил польщенный отец.
— Сидит на террасе, читает «Оливера Твиста», — ответила Вэл. — Он открыл для себя Чарльза Диккенса. Купил целое собрание сочинений и читает дни напролет.
— Ну, хорошо…
Вэл изрядно замерзла и накинула на себя махровое полотенце.
— Я немного замерзла, отец. Понимаешь, я в ванне…
— Да, доченька. Меня уже зовут. Так помни, о чем я тебе сказал. Звони, если вдруг потребуется моя помощь…
— Почему ты думаешь, что она мне может понадобиться?
— Кто знает… Ну, ладно, дочка. Целую.
Вэл положила трубку и вылезла из ванны. Энергично вытеревшись полотенцем, она надела белую атласную кофту с открытым воротом и голубые шорты и прошла в просторную спальню, из окна которой открывался прекрасный вид на лазурное море, многие километры мелкого золотистого песка с воткнутыми повсюду стационарными и переносными тентами и зонтиками, похожими на огромные разноцветные грибы. Потом она перевела взгляд на террасу и поискала глазами мужа. Его кресло-качалка оказалось пустым. На нем сиротливо лежал голубой томик «Оливера Твиста».
Ее сердце сжалось от неожиданно нахлынувшего липкого страха. Глаза бешено заметались от столика к столику, от одной группки беспечно болтавших людей к другой. Но мужа среди них не было.
Отель «Спэниш Бэй» был одним из самых дорогих и роскошных во Флориде. Он принимал лишь пятьдесят гостей, но предоставлял им такое первоклассное обслуживание, что оно оправдывало необыкновенно высокую плату за пребывание в нем. Как правило, здесь останавливались лишь очень состоятельные люди.
Этот отель выбрал Чарльз Трэверс, отец Вэл. Когда лучшие врачи Нью-Йорка порекомендовали Крису отдых в спокойном, уединенном от городской суеты месте, Трэверс сразу сказал, что лучше «Спэниш Бэй» не найти. Он все и устроил. Распорядился пересылать ему все счета и даже предоставил в их распоряжение спортивный «мерседес» с откидным верхом.
Вэл предпочла бы остановиться в каком-нибудь менее дорогом заведении, так как чувствовала, что в последнее время отца все больше раздражало то, что Крис теперь не в состоянии содержать свою жену так, как того заслуживает дочь мультимиллионера. Однако отель действительно был настолько хорош, что ее угрызения совести улетучились на второй день, и теперь она уже была благодарна отцу за то, что он, как всегда, настоял на своем.
Первая неделя их пребывания в отеле прошла гладко. Вэл уже свыклась с тем, что Крис утратил всякий интерес к активной жизни, свыклась, но не смирилась. Последнее время он предпочитал сидеть на солнце, читать или отрешенно разговаривать с ней на отвлеченные темы. У них были отдельные спальни, и он не выказывал ни малейшего желания прикоснуться к ней, что порой доводило ее до грани отчаяния, но с чем приходилось мириться. С тех пор как они приехали сюда, Вэл постоянно украдкой наблюдала за мужем. Это было нетрудно, так как отель был расположен таким образом, что вокруг были одни только пески и до ближайшего городка можно было добраться только на машине. Ключ от их «мерседеса» постоянно находился в ее сумочке.
