Когда наркотик подействовал, он поднялся, подошел к грязной, смятой постели и сел.
— Привет, Скотт. Ты давно здесь? — лениво растягивая слова, спросил он.
Вполне дружелюбный парень. Довольный и умиротворенный. Но я знал, да и Грэйди тоже: попытайся я хоть чем-то помешать ему в минуты священнодействия, он запросто мог бы прикончить меня. Если бы сумел. Застрелить, зарезать, размозжить мне голову — все, что угодно, все, что оказалось бы ему под силу. И не потому, что он озверел, обозлился лично на меня, нет — просто за то, что я оказался у него на пути, мешая вырваться из мучительного ада в очередной раз. До следующего раза. И еще до следующего...
* * *
Теперь уже не помню, получил ли я от него информацию, за которой приходил; однако в моем сознании навсегда запечатлелся облик самого Грэйди. Я знал его около пяти лет; когда мы впервые встретились, он был молодым, подающим надежды адвокатом. Чистенький, аккуратный, с ясным взглядом. Сначала попробовал марихуану. Потом — героин. Он считал себя волевым парнем, который сможет держаться под контролем. И сломался.
И все из-за заразы, которую распространяют подонки торгаши. Из-за той самой заразы, которую вроде бы шутя предлагают приятелю школьники, уже вкусившие ее дурман:
— Давай, Джеки, попробуй разок. Ничего страшного, зато какой кайф... ну давай же, не будь сопляком!
И ту же заразу прятал Дэнни Спринг у себя в квартире. Конечно, он мог раздобыть дозу где-то в городе, но я сомневался. Не так-то это просто. Почему же он не вернулся к себе домой, где его дожидались три маленькие капсулы? Вернулся бы, конечно, если бы сумел.
Мне такая мысль и раньше приходила в голову, теперь же я почти не сомневался — Дэнни Спринг погиб. Спи спокойно. Дэнни.
Прихватив несессер, я спустился вниз и вернул ключ управляющему. Закрыв за мной входную дверь, он выключил лампочку, и на мгновение все пространство перед «Бискайном» погрузилось в кромешную тьму. И в тишину, похожую на могильную.
Выйдя на тротуар, я свернул направо, срезая путь через газон. До моей машины оставалось всего несколько ярдов. Я почти ничего не различал и не слышал, а только почувствовал, как кто-то неожиданно дыхнул пивным перегаром.
С реакцией у меня все в порядке, к тому же время и опыт выработали определенные рефлексы. Стоит моим нервным центрам получить даже слабый сигнал тревоги, я начинаю немедленно действовать, одновременно оценивая ситуацию. Увы, на сей раз мои рефлексы отреагировали недостаточно быстро.
Я уже приготовился к прыжку, когда мои бицепсы оказались зажаты мощными рычагами. Цепкие пальцы, словно стальные клещи, впились в тело, причиняя острую боль. Но поскольку я уже начал стремительно двигаться, то мне удалось развернуться и высвободить правую руку. Однако другая все еще оставалась в железном захвате; и мне пришлось резко остановиться. При этом мой корпус по инерции повело в сторону. И тут я увидел второго. Черты расплывались в полумраке, но мне удалось разглядеть его. К тому же я читал описание внешности и видел фото: высокий, худой тип с маленькой приплюснутой головой и тонкими усиками. Что касается железных пальцев, впившихся в мои мышцы, то они могли принадлежать только Поту.
Джейк чем-то замахнулся, направив удар мне прямо в лицо. Я успел отдернуть голову, и тяжелая, обтянутая кожей дубинка скользнула по моему уху и шее. Выбросив вперед правую руку, я ухитрился ребром ладони достать его скулу. Сзади меня засопел Пот; он зажал мое плечо, а затем попытался перехватить правый локоть. Джейк покачнулся и снова развернулся ко мне. Черт, до чего же силен зверюга Пот! Казалось, он сейчас разорвет меня на части. Подняв правую ногу, я с силой лягнулся и почувствовал, как мой каблук угодил ему в лодыжку. Пот охнул и выпустил меня.
Я врезал ему локтем в брюхо, при этом мне показалось, будто я ударил по бетонной стене. Но я продолжил разворот и, как только моя нога опустилась на газон, тут же нанес Поту удар в лицо левой. Удар получился что надо. Вложив в него всю инерцию разворота и солидный вес тела, я заехал ему в глаз. Ошеломленный, он отступил назад. Я помнил, что Джейк находится сразу за мной и, возможно, уже замахнулся дубинкой, поэтому нырнул вниз, одновременно пытаясь выхватить кольт. Поздно. И хотя дубинка не попала в цель — она прошлась где-то сбоку по черепу, — но и этого было достаточно, чтобы мои ноги сразу онемели. Я продолжал стоять, а двинуться не мог. Стоило мне сделать попытку повернуться, как одно колено подломилось, словно складное, и я завалился набок. А пока падал, меня еще раз огрели дубинкой.
Ударившись грудью о землю, я зарылся лицом в траву. Голову пронзила резкая боль. Я попытался приподняться или хотя бы пошевелиться, да не тут-то было — пойди разберись, где у меня руки, а где ноги. Острые травинки, словно перья, щекотали губы. Я неимоверным усилием чуть приподнял голову, потом еще немного... на мгновение мне показалось, что я смогу встать на ноги, но тут мое лицо снова безвольно уткнулось в траву.
Возле моего уха шевелились чьи-то губы. Не разглядеть чьи, но я снова почувствовал запах пива. Значит, Пот. Я хотел было выругаться, но не смог произнести ни звука — лишь травинки щекотали губы.
— Говорил же я те, Скотт, — выговаривал мне Пот, словно нерадивому ученику. — Ведь предупреждал, что не желаю те ничего плохого. А теперь гляди, чё ты натворил. — Голос звучал так спокойно, словно Пот спрашивал у прохожего, который час. — Однако, браток, те пока везет.
Откуда-то сверху послышался другой голос:
— Он даже не понимает, насколько ему везет. Будь моя воля, раскроил бы ему башку, словно орех.
— Мы пока не станем кончать тя. Скотт, — продолжал Пот. — Ты слышь? Дадим еще один шанс. Вроде как испытание. Убьем завтра. Если не одумаешься. Делай по-нашему, и никто тя не тронет. На кой черт те расспросы о Дэнни и Фрэнки? Забудь о них, как я те советовал, и живи се спокойно. — Бандит, к моему изумлению, говорил почти нежно. — Те везет. Даем еще один шанс. Последний шанс, браток.
Наконец я сообразил, где находятся мои руки. Одна прижалась тыльной стороной ладони к правому бедру, большой палец другой, повернутой ладонью вверх, попал под бедро. Осторожно освободив его, я принялся тихонько выворачивать правую руку до тех пор, пока обе кисти не легли ладонями на траву.
Я подумал, что нужно подтянуть их повыше, поближе к груди, чтобы можно было опереться о землю и встать на ноги. Запустив пальцы в траву, я почувствовал, как кисти рук медленно, словно неповоротливые, жирные пиявки, двинулись вдоль тела. Во рту ощущался такой сильный металлический привкус, будто я затолкал в него пригоршню медяков.
— Посмотри на него, — донесся откуда-то сверху насмешливый голос. — Крутой парень, да? Силен и сучит ножками, как младенец. Может, ему поменять пеленки? Нет, ты только посмотри, что делает...
Я подумал, что если сумею вскочить на ноги, то убью его. Мои руки уже приняли исходное положение, чтобы оттолкнуться от земли, но щека по-прежнему прижималась к траве. А рядом виднелись чьи-то ботинки.
Замах, и одна нога двинулась на меня. Сильнейший удар в бок вышиб из моего горла какой-то харкающий звук. Внезапно тьма окрасилась в багровый цвет — цвет нестерпимой боли, поскольку мне на голову, похоже, обрушился тяжеленный молот. Яркая вспышка в мозгу расколола мир на мелкие осколки...
После того как вспышка погасла, осталась лишь тупая боль в боку и резкая, пульсирующая — в голове. Мои руки находились в прежнем положении, и я попробовал приподняться. Это оказалось не так-то просто и заняло довольно много времени. В конце концов мне все же удалось сесть.
Я потихоньку стал пятиться, как неуклюжий рак, назад, пока не наткнулся спиной на ствол дерева: Посидев несколько минут в темноте, я нашарил в кармане зажигалку, чиркнул и взглянул на часы. Начало третьего.
Мой «кадиллак» находился в нескольких ярдах от меня, и я по-прежнему сидел на газоне, там, где меня отключили. По моим подсчетам, без сознания я провалялся около трех часов. Вынужденный отдых не принес мне особого облегчения. Чертовски болела голова — не исключено, что у меня сотрясение мозга. Я проделал несколько дыхательных упражнений, которые помогли изгнать боль из легких, и почувствовал себя немного лучше — если не физически, то морально. Я был снова готов к схватке с врагом... Точнее сказать, с врагами.
Бегло проведя осмотр, я убедился, что бумажник, револьвер, ключи от машины — в общем, все, что лежало в кармане, когда Джейк и Пот напали на меня, — они не тронули. Ничего не взяли — если не считать нескольких потерянных часов, которые я провалялся в траве. Да, время — драгоценное время, они умыкнули; требовалось найти объяснение тому, почему они ничего у меня не забрали и, если уж на то пошло, — почему вообще не убили? Кое-какие соображения — пока смутные — на сей счет у меня появились.
