— Я просто притворяюсь, — сказал я.
— Да, действительно. Иногда мне кажется, что я бы охотно убила тебя. — Она наполнила мою треснутую чашку из кофейника и спросила: — Что ты думаешь по этому поводу?
— Кое-что вырисовывается. Грета Сервис появилась в другом районе с деньгами. Но похоже, что она нашла себе богатого покровителя, сама же не работает.
— Это же самое предполагает и заведующий кредитным отделом магазина. Ты не просмотрел заявления об исчезновении вместе с Патом?
— Нет смысла. Кто может разыскивать ее? Гарри обратился прямо ко мне. Теперь нам остается работать только ногами в тех местах, где она проводит время.
— Узнают ли ее по фотографии, которую тебе дал Гай. Она не слишком хорошая.
— Ты права, но я знаю, где можно раздобыть хорошее фото Греты, — ответил я.
Вельда взяла свой кофе и села на ручку моего кресла.
— И я буду делать все это в то время, как он распутничает? Ты это имел в виду?
— Для того я тебя и держу, бэби! — сказал я весело.
— Ты дождешься у меня! — грозно сказала она.
— Посмотрим. Пат звонил?
— Нет, но звонил Гай. Он отложил на пару дней путешествие в Майами, чтобы написать пару сенсационных статей по поводу убийства Митча Темпла. Ты бы позвонил ему.
— О'кей. — Я допил свой кофе и потянулся за плащом. — Я зайду сюда после обеда.
— Майк!
— Что?
— Эти самые неглиже...
— Не беспокойся, я не забыл. Митча Темпла убили не случайно. Пат непременно узнает что-нибудь, что наведет его на след. А как только он что-нибудь отыщет, я буду знать об этом.
* * *
Отдел Проктора находился на верхних этажах сорокаэтажного здания, недавно построенного на Шестой авеню. Здание казалось настоящим монументом из стекла и бетона, воздвигнутым в честь бога коммерции. Атмосфера внутри него была совершенно стерильной, как в госпитале. В холле висел список членов директората. Далси Макинесс значилась в нем как единственный директор отдела мод. Контора ее находилась на верхнем этаже.
Я поднялся на лифте вместе с полдюжиной женщин, которые испытывающе оглядели меня. Мне показалось, что они обменялись понимающими взглядами, когда я нажал кнопку верхнего этажа. Да, это действительно было женское царство. На стенах висели рисунки пастелью, окна были задрапированы с чисто женским вкусом и элегантностью, а толстый бледно-зеленый ковер, устилающий весь пол, мягко приглушал звук шагов. В приемной стены были увешаны дорогими картинами, выполненными маслом, но, казалось, здесь чего-то не хватало.
Два загнанных человека мужского пола, которых я увидел в приемной, показались мне мышками в доме, полном котов. Они подобострастно улыбались властным представительницам слабого пола, которые гордо несли на головах свои шляпки, похожие больше на короны. Скрупулезно выполняя свою незначительную работу, они с благодарностью принимали небрежные кивки своих начальниц и то и дело говорили: “Благодарю вас”. Чего тут не хватало, так это кнутов на стене. Это чертово место было настоящим гаремом, а эти двое определенно евнухами. Один из них посмотрел на меня, как будто я был мелким торговцем, осмелившимся приблизиться к двери княжеского владения, и уже собирался спросить, что мне здесь нужно, как вдруг, поймав неодобрительный взгляд секретаря приемной, сейчас же отошел, не произнеся ни слова.
Секретарша была суровая женщина с суровым взглядом и резко очерченным ртом, как у начальницы пансионата для девочек. По выражению ее лица можно было судить, что она не сговорчива и не склонна к компромиссам. Это был настоящий сторожевой пес у портала дворца, которому в обязанность вменялось не приветствовать, а обескураживать любого посетителя. Она носила костюм полувоенного покроя, а в голосе ее звучала враждебность.
— Чем могу служить?
Служить? Единственное, что ей было нужно, так это выяснить, какого черта я здесь делаю.
— Я хотел бы видеть Далси Макинесс, — сказал я.
— Вы договорились о встрече?
— Нет.
— В таком случае боюсь, что это невозможно.
Это прозвучало коротко и решительно. Чтобы я не сомневался в том, что меня просят убраться, она тут же вернулась к груде корреспонденции, которую сортировала.
Только на этот раз ей пришлось иметь дело не с той мышью Я обошел ее стол сбоку, наклонился и прошептал ей кое-что на ухо. Ее глаза выкатились из орбит, она мертвенно побледнела, потом внезапно румянец окрасил ее шею и лицо и из горла вырвался какой-то жалобный писк!
— Ну! — сказал я.
Голова ее дернулась, и она попыталась смочить сухим языком пересохшие губы. Она резко встала из-за стола и скрылась за дверью с надписью “Посторонним вход запрещен”, которая находилась позади стола. Через минуту она вернулась обратно. Давая мне возможность войти, придерживая дверь, она испустила крик ужаса, когда я улыбнулся ей.
Женщина, сидевшая на кушетке, оказалась совсем не такой, какой я себе ее представлял. Она была красива той красотой, которую приносит с собой только зрелый возраст, если, конечно, природа выступает в союзе с требованиями моды и умением следить за собой. Легкая седина придавала серебряный оттенок ее волосам, мягкими волнами обрамлявшим лицо с нежным загаром. У нее был чувственный рот с сочными губами, на которых играла приветливая улыбка.
Она отложила какие-то проспекты на кофейный столик и встала, сразу вызвав мое бессознательное одобрение тем изяществом, с которым черное платье облегало ее фигуру, высокую грудь и восхитительные крутые бедра. Но больше всего в ней поражали глаза: блестящие, неправдоподобно зеленого, изумрудного цвета, они так и искрились смехом.
— Мисс Макинесс?
Она улыбнулась, сверкнув белыми ровными зубами, и протянула руку.
— Что это такое вы сказали мисс Табор? Она в совершеннейшем ужасе.
— Я бы предпочел не повторять этого.
— Она даже не назвала вашего имени.
Рука у нее была твердая и теплая, и я пожал ее с энтузиазмом.
— Майк Хаммер, частный детектив.
— О, это что-то новенькое, — засмеялась она. — Неудивительно, что мисс Табор была так обескуражена. Скажите, не могла ли я читать о вас где-нибудь?
— Возможно.
Она вернулась к кушетке и опустилась на нее, протянув мне пачку сигарет. Я сел на стул возле нее, и мы оба прикурили от инкрустированной зажигалки.
— Ваш визит пробудил во мне любопытство. Что бы вы хотели от меня узнать?
Я выдохнул облачко дыма и вынул из кармана фотографию.
— Ничего особенного, просто я пытаюсь найти эту женщину, Грету Сервис — манекенщицу.
Она взяла фотографию и с минуту изучала ее.
— Она должна быть мне знакома?
— Может быть, и нет. Она обращалась в ваше агентство в поисках работы по совету Клео, но...
— Клео? — Она заинтересованно кивнула головой. — Клео — одна из лучших наших сотрудниц...
— Как вы думаете, у вас не может быть подобных снимков этой девушки?
— Наверняка есть. Одну минутку. — Она сняла телефонную трубку, нажала на рычаг и сказала: — Марта, посмотрите, нет ли в наших картотеках фотографий Греты Сервис. Нет, нет, она натурщица. Принесите их мне, пожалуйста.
Повесив трубку, Далси спросила:
— Она работала для нас?
— Мне кажется, что Грета... как бы это сказать... не слишком подходила для такой работы. Ведь у вас манекенщицы высокого разряда...
— К нашему счастью, нас интересует только мнение женской половины человечества. Что же касается вас, мужчин, то все, что вам нужно, это легкие приключения.
Я взглянул на нее и почувствовал, что губы мои скривились в усмешке. Она откинула голову и рассмеялась, глаза ее лучились.
— Нет, я тоже не высший класс, слава тебе господи. Мне вовсе не улыбается идея уморить себя голодом только ради того, чтобы носить шестой размер.
— Не думаю, чтобы это вам помогло. Если уж чем вас наполнила природа, то тут ничего не попишешь, нечего и пытаться.
— Такие речи редко услышишь под этими сводами. — Глаза ее была полны лукавого вызова. — Полагаю, что вы специалист по данному вопросу?
— До сих пор на меня никто не жаловался.
Она не успела ответить, ибо раздался стук в дверь и высокая худая девушка вошла в комнату. В руках у нее была папка, которую она передала Далси. Она тут же вышла, бросив на меня мимоходом тревожный взгляд.
— Вы произвели сильное впечатление в приемной, — сказала Далси и, посмотрев содержимое папки, протянула ее мне.
В папке я нашел отпечатанный на машинке листок с подробным описанием внешних и квалификационных данных Греты Сервис. Домашний адрес был указан в Гринвич-Виллидж. Там же было несколько вырезок из рекламных объявлений швейной промышленности. На этих фотографиях Грета была изображена в различных костюмах, лицо было полускрыто поднятым воротником пальто или широкополой шляпой. Было также четыре фотокомпозиции со штампом агентства Проктора на обороте.
