— Конечно. Я предложу тебе кое-что, когда ты вернешься. Кстати, если твоя невеста хороша так, как ты говоришь, почему бы тебе не прислать несколько ее снимков? Я их куда-нибудь пристрою.
Но Кэд не хотел, чтобы фото его невесты попало в газеты.
— Нет, — ответил он. — Я не хочу этого.
— Ну, если не хочешь… Развлекайся хорошенько. Я позвоню после десятого, — и он повесил трубку.
За спиной послышались шаги Хуаны, она подошла и сказала:
— Я хочу быть твоей и только твоей, навсегда…
В тот момент, прижимая Хуану к себе, Кэд верил в это…
* * *
Их медовый месяц получился не слишком удачным. Кэд раздражался, видя, какой интерес Хуана вызывает у американских туристов. Они пользовались любым предлогом, чтобы оказаться рядом, и вертелись вокруг, как мухи. Хуане это казалось забавным, но Кэд был в ярости. Они не могли побыть наедине: в ресторане, на пляже, в бассейне, — американцы постоянно останавливались рядом, чтобы поболтать, а на танцевальных вечерах тут же похищали Хуану, и Кэд, наконец, решил, что большую часть времени они будут проводить в номере. Но тогда начала скучать Хуана. Она с тоской вспоминала о своем домике и машине, так что вскоре новобрачные решили прервать медовый месяц и вернуться в Мехико.
Кэд с удивлением обнаружил, что хоть женитьба и казалась ему, безусловно, заманчивым делом, все же теперь он не свободен, как раньше. Когда Кэд не снимал, он должен был ходить по городу в поисках интересной натуры, неожиданных житейских сценок, ярких красок. Хуана просилась с ним, но ходить с ней было совершенно невозможно. Она ненавидела пешие прогулки, и Кэду стоило большого труда убедить Хуану не брать машину. Хуана капризничала. Тогда Кэд решил не тратить больше времени и позвонил Сэму, чтобы начать работу.
— Привет, приятель! — воскликнул Сэм. — Хорошо развлекся?
У Кэда не было настроения шутить.
— Ты нашел мне работу? — начал он. — Я готов приступить.
— Но ведь ты говорил о десятом числе, а сейчас только второе. Впрочем, у меня есть кое-что для тебя. Ничего особенного: триста долларов и расходы. В процессе сам поймешь, что к чему.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Твои дела не так уж хороши, Вал. Мне позвонил директор твоего банка. Ты перерасходовал четыре тысячи долларов. Я посоветовал ему продать несколько твоих акций, и теперь он говорит, что их у тебя больше нет.
Кэд напрягся. Он никогда не испытывал недостатка в деньгах. Когда-то у него были неприятности с банком. Вот тогда Венд и посоветовал ему быть менее доверчивым. Он предложил Кэду купить пакет акций и оставить на текущем счету лишь тысячу долларов.
— Когда истратишь эту тысячу, — сказал Сэм, — ты продашь акцию. А когда снова получишь деньги за снимки, купишь еще одну акцию. У тебя никогда не будет перебора, а деньги принесут прибыль. Я займусь этим, если хочешь.
Они так и сделали.
— Что случилось? — продолжал Венд. — Еще месяц назад у тебя было акций на сорок тысяч. Только не говори, что ты их продал.
Кэд провел рукой по волосам. Обычно он писал на чеках: «Если мой счет исчерпан, продайте одну акцию», но ему ни разу не удосужились сообщить сумму издержек. Кэд думал, что располагает солидным пакетом бумаг… Впервые мысль о расходах обеспокоила его. Машина, бриллиантовый браслет, домик, норковая шуба, которую он подарил Хуане, десять дней, проведенные в самом дорогом отеле… Но сорок тысяч долларов?!
— Ты еще здесь? — спросил Венд.
— Помолчи немного, — сухо произнес Кэд. — Я пытаюсь подсчитать.
Через минуту он пришел к выводу, что действительно истратил сорок тысяч, и это заставило его задрожать.
— Сэм, эти три тысячи долларов… ну, за корриду. Мне уже заплатили?
— Да. Десять дней назад. Ты сразу истратил их. Что с тобой происходит, скажи ради бога!
— Ты говоришь, перерасход четыре тысячи.
— Да. Теперь послушай…
— Подожди минутку…
Он взял карандаш и занялся вычислениями.
Еще были машина и моторная лодка, которые он нанял на Косумеле, снаряжение для подводного плавания, которое он купил вместо того, чтобы взять напрокат. Ах, да! Потом этот сервиз из серебра, который так понравился Хуане… Как может нравиться такой сервиз? Он должен был не соглашаться, кто будет пользоваться этим дурацким сервизом? Просто глупый каприз!
— Послушай, Сэм. Нужно продать часть моих акций. Мне необходимо пять тысяч долларов, чтобы отдать этот долг, и на жизнь.
— Дела на бирже никогда еще не были так плохи. Сейчас наступил момент, когда надо покупать, а не продавать.
— Это всегда так, когда очень нужны деньги. Тем хуже. Но продать все же придется. Ты же понимаешь, что я на мели.
— Ладно. Я посмотрю, что можно сделать.
— Моя платежная ведомость должна быть составлена через месяц или два, не так ли?
— Да. Я думаю, что это будет что-то между восемью и девятью тысячами долларов.
Кэд вздохнул.
— Тогда к чему эти треволнения?
— Вот и я о том же, — сказал Венд. — А теперь давай-ка о работе. Музей археологии Востока заказал серию снимков Чичен-Ица. Я пришлю тебе список. Что ты об этом думаешь?
— Но ведь я только что вернулся с Юкатана.
— Конечно, это мое упущение, но ведь ты не сказал, куда едешь.
— Три сотни долларов и расходы?
— Да. Но расходы на одного. Ты можешь взять жену, но только за свой счет. А лучше оставь ее дома: там работы дней на восемь.
— Восемь дней вкалывать за триста долларов? Пусть они идут к черту!
— Не валяй дурака! Тебе нужны деньги.
Венд никогда не говорил так с Кэдом.
После секундного размышления он ответил:
— Хорошо. Я согласен. Плата сразу же?
— Безусловно. Чао, Вал. И повесь замок на свой бумажник.
Кэд пошел на кухню, где хлопотала Хуана.
— Я только что разговаривал с Сэмом, — сказал он. — Срочная работа. Я должен вернуться на Юкатан.
Она наморщила носик:
— Это действительно необходимо, амиго?
— Увы.
— Когда?
— В конце недели.
— Ну, что ж. Мы будем там недолго?
Кэд в замешательстве потер подбородок.
— Я должен поехать один, — сказал он. — Это очень сложная работа, и мне нужно сосредоточиться.
Хуана посмотрела на мужа с удивлением:
— А… Это значит, что ты больше не хочешь меня?
— Ты с ума сошла! Это не так. — Кэд обнял ее. — Меня не будет неделю. Это очень важная и срочная работа. Я буду скучать без тебя. А ты? Что станешь здесь делать ты?
— Я бы предпочла поехать с тобой. Я бы не надоедала тебе днем. Только ночью… Ты не хочешь?
Кэд заколебался.
— Дело в том, что заказчик оплачивает расходы только на одного человека.
Хуана с любопытством посмотрела ему в глаза.
— Я думала, у нас куча денег…
— Конечно, но лучше их не транжирить. И потом сейчас я немного стеснен в финансах… Через месяц или два я получу гонорар по ведомости, и дело пойдет совсем хорошо.
— Ты потратился на меня?
— Послушай, — сказал Кэд твердым голосом. — Занимайся домашним хозяйством и предоставь мне заботиться о деньгах. Я знаю, что делаю. Будь терпелива и подожди меня здесь, а через месяц или два мы снова отправимся путешествовать.
К его облегчению, снова зазвонил телефон.
Это снова был Венд.
— Я проверил курс, — сказал он. — Если ты продашь их сейчас, то потеряешь тридцать процентов.
— Никаких разговоров, возьми под залог в банке.
— Ты что, забыл, что у тебя нет там кредита?
Кэд занервничал. Он не привык к обсуждению подобных вопросов.
— Хорошо, — сказал он. — Что такое какие-то дурацкие тридцать процентов после всего этого? Продай акции. Мне необходимы деньги.
— Не настолько. Восполни перерасход и в ожидании поступления постарайся обойтись двумя тысячами.
— Делай, что я тебе сказал. У меня нет настроения спорить, — ответил Кэд. — Спокойной ночи.
И повесил трубку.
* * *
Теперь, когда Кэд был в курсе своих денежных затруднений, он стал следить за расходами, вникая во все мелочи, которые раньше его не занимали: бензин для машины, ремонт холодильника, дюжина бутылок скотча, духи «Джойс», которые он имел неосторожность взять, не поинтересовавшись ценой, плата Альмейдо за пользование его темной комнатой, четыре пары туфель, заказанные Хуаной… Впервые в жизни он боролся с цифрами, видя, с какой ужасной быстротой исчезают те четыре тысячи долларов, которые должны были остаться после того, как он покроет перерасход в банке.
В конце недели Хуана отвезла его в аэропорт. Казалось, она тоже была огорчена. Всю дорогу они молчали. В аэропорту Кэд сделал над собой усилие и безмятежно Спросил:
— А что ты собираешь делать, когда останешься одна, дорогая?
Хуана пожала плечами.
— Чем-нибудь займусь… Я хотела бы поехать с тобой, одной мне будет очень плохо.
Они расстались у входа на летное поле. Кэд готов был зарыдать. Он поцеловал жену и сказал:
— Я буду звонить тебе каждый вечер. Береги себя. А теперь иди. Я позвоню тебе сегодня после восьми.
