Его мрачное настроение стало еще мрачнее. Он выловил ее в реке, кормил, одевал, спас от Токо Калавича. Из-за нее его могли обвинить в убийстве. И вот благодарность! Она дрожит от нетерпения увидеть наконец негодяя, которому отдала свою чистоту и невинность, от предвкушения того, что ее ждет.
– Холодно? – насмешливо поинтересовался он.
Она помотала головой и с трудом улыбнулась:
– Нет. Страшно.
Он остановил такси.
– Отель "Ройал Крессент".
Водитель понимающе перевел взгляд с Кейда на Мими и кивнул головой.
– Я знаю этот отель, – сказал он, подмигнув Кейду.
Это не понравилось Кейду. Он сразу понял, какова репутация отеля. Очевидно, Джанис не была так привередлива и разборчива, как в те времена, когда он оплачивал ее счета. Тогда она требовала все самое лучшее.
Мими смотрела прямо перед собой.
– У меня не было времени поблагодарить вас. Вы были очень добры ко мне, очень. – Она приложила правую руку к сердцу.
– И вы всегда будете у меня здесь.
Такси остановилось перед светофором на Канал-стрит.
Она негромко продолжала:
– Я понимаю, что создала для вас много проблем. Вы настоящий друг. Но вы мужчина. А я женщина. И тут ничего не поделаешь. Я замужем. Я не могу вам... дать то, что хотела бы дать. В глубине души вы тоже не хотели, чтобы было не так, как было. Не все мужчины такие. Но вы по-настоящему порядочный человек.
Несмотря на мрачное настроение, Кейда поразила глубина ее рассуждений.
Она нашла и сжала его руку.
– Если бы наши отношения сложились по-другому, мы оба чувствовали бы себя дешевками.
Он стал перебирать ее пальцы.
– Ты думаешь, Моран был верен тебе?
– Это его проблема.
– А если он тебя больше не хочет?
– Это уже моя проблема.
– Да, конечно, – сухо произнес Кейд.
Он откинулся на кожаное сиденье такси, стараясь перебороть головную боль и думая о том, что будет с Мими, когда она узнает, что ее "муж" живет с его бывшей женой.
Любопытная может получиться сценка!
Отель оказался таким, каким он его себе представлял. Рядом со входом – тускло освещенный бар. Заржавевший орнамент из кованого металла давно следовало покрасить, а украшенный мозаикой пол и двойные стеклянные двери нуждались в самой обыкновенной горячей воде и мыле.
Когда Кейд стал расплачиваться с водителем, Мими положила ему руку на локоть.
– Спасибо. Огромное спасибо за все. Но вы не должны входить со мной. В конце концов прошел целый год, и я предпочитаю встретиться с Джимом без свидетелей.
Он протянул водителю пять долларов и дождался сдачи.
– Ой-ля-ля!
Мими пришла в замешательство.
– Ой-ля-ля?
Он положил сдачу в карман, затем сунул руку Мими себе под локоть.
– Это значит: "Ничего не поделаешь". А как же мои деньги?
– Деньги?
– Да! За горючее, которое я потратил, чтобы доставить вас сюда, за одежду.
– Ах, да... – она вздернула подбородок, – Джим с радостью расплатится с вами.
Кейд крепче прижал ее руку.
– Возможно. Но как бы там ни было, мы идем вместе.
Мими гневно посмотрела на него, но промолчала.
Вестибюль соответствовал наружному виду отеля. С полдесятка искусственных пальм торчали в кадках с песком, а вот стулья, обитые кожей, были новыми. Очевидно, прежние пришли в такое состояние, что их вынуждены были заменить.
Даже запах у отеля был характерный для подобных заведений.
Молодой портье оказался бойким и речистым. Он посмотрел на белую капитанскую фуражку Кейда, на белую рубашку, на которой брызги воды оставили пятна, на его брюки, потом перевел взгляд на высокую грудь Мими.
– Слушаю вас, капитан. Комнату с ванной, я полагаю? Скажем, примерно за восемь долларов?
Мими покраснела.
– Нет. Нам не требуется комната. Я разыскиваю своего мужа. Глаза портье погасли.
– Ах так?
– Мистер Джим Моран. Он приехал сюда из Бей-Пэриша.
– О, да, – сказал он. – Мистер Джеймс Моран.
Она ухватилась дрожащими пальцами за стойку.
– Будьте любезны, позвоните ему в номер и сообщите, что внизу его ждет Мими.
Тот слегка удивился.
– Боюсь, что это невозможно, мисс.
Она взглянула на телефон на стойке.
– Почему?
– Потому что мистер Моран больше не живет здесь. Он уехал из отеля более двух недель назад.
Она ахнула.
– Он переехал в другой? Здесь, в Новом Орлеане?
– Этого я не могу знать, мисс. Мистер Моран не посвятил меня в свои планы. В конце концов я всего лишь дежурный портье.
Мими опустила на стойку свои маленькие кулачки.
– Но вы должны знать, где он. Я приехала сюда из Каракаса.
На портье это не произвело никакого впечатления.
– Послушайте, мисс, даже если бы вы приехали из Сент-Луиса, это мало что может изменить. Мне неизвестно, где находится мистер Моран. Я говорю правду. Он уехал немногим более двух недель назад и не оставил адреса на случай, если на его имя придет корреспонденция.
Портье ткнул пальцем в набитую конвертами сетку для писем на доске с номерами.
– Если вам удастся разыскать вашего мужа, передайте ему, чтобы он зашел сюда и забрал всю эту кипу писем. Я буду зам бесконечно признателен.
Кейд оперся локтем о стойку.
– А блондинка из соседнего номера? Она тоже выехала?
Утратив бдительность, портье спросил:
– Вы имеете в виду миссис Кэйн? Да, она вместе с Мораном...
Портье спохватился, что сказал лишнее, и замолчал.
Мими перенесла свой гнев на Кейда:
– Вы знали! Вы все время знали, что Джим с другой женщиной. Кто такая эта миссис Кэйн?
Он с трудом произнес:
– Моя жена. То есть, моя бывшая жена.
Бармен ничего им не мог сказать. Рост пять футов четыре дюйма, вес сто пятнадцать фунтов, блондинка, глаза серые, возраст – тридцать с небольшим, очень красивая? Бармен покачал головой.
– Нет, я в самом деле не знаю, поверьте. Красивых блондинок здесь пруд пруди...
Он с остервенением протирал стакан и, взглянув на Мими, продолжил:
– И высоких брюнетов тоже. Если они заходили сюда, я их несомненно видел. Но ваше описание внешности мне ничего не дает.
Мими закусила нижнюю губу.
Кейд выпил свой ром и почувствовал, что проголодался. Да и что удивительного: они ведь не ели с самого утра.
– Здесь можно получить что-нибудь горячее?
– У нас лучший стол в городе, если не считать баров Антуана или Арно. Только пройдите, пожалуйста, в кабину. Официантка примет у вас заказ.
Кейд взял свой двойной ром и нетронутую рюмку бренди, заказанную для Мими, и они зашли в одну из кабин.
Глаза девушки погасли, она была явно подавлена.
– Вы знали.
Он усадил ее, после чего сказал:
– Толком я ничего не знал. В Бей-Пэрише мне говорили, что они оттуда уехали вместе. Между Мораном и Токо была потасовка.
– Из-за вашей жены?
– Бывшей жены.
– Из-за вашей бывшей жены?
– Так мне сказали.
– Токо – это тот толстый господин, который посоветовал спросить адрес Джима на почте?
– Да.
– И это он бежал по дамбе, когда мы отошли от пирса?
– Да, он.
– А вдруг он узнал адрес Джима и хотел его сообщить? Почему вы их не подождали?
– С трупом в кубрике?
– Хотя бы и с трупом.
– В таком случае придется и мне задать тебе один вопрос. Ты видела второго человека, который бежал с Токо?
– Да, он был в форме.
– В форме иммиграционной службы США.
Она чуть не задохнулась.
– Понятно, – сказала она, с трудом переводя дух. – Я снова должна благодарить вас.
Он не знал, стоит ли ей рассказывать об истинных причинах, заставивших Токо донести на нее иммиграционным властям, и решил, что не стоит. Она и без того была на грани срыва, а у него и так голова пухла от проблем.
– Естественно, что появление в нашем маленьком Бей-Пэрише такой хорошенькой девушки, как ты, не может остаться незамеченным. Сразу возникают вопросы, откуда ты приехала, к кому и каким образом. – Глаза ее по-прежнему смотрели печально, на лбу пролегли морщины, она вертела в пальцах свою рюмку. Он обрадовался, когда официантка положила перед ними меню. Что делать дальше, он не знал, но сначала надо поесть, а там видно будет, решил он.
Меню было по-французски. Кейд заказал роскошный обед, о котором мечтал два года вынужденного поста.
Когда официантка ушла, Мими спросила:
– Что мы будем есть, Кейд? Названия какие-то непонятные...
– Да нет, ничего необыкновенного. Рыба, запеченная в фольге, цыпленок, салат, мороженое и кофе.
И они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.
Еда действительно была приготовлена отлично.
Возможно, хуже, чем у Антуана или Арно, не говоря уже о Мамме Салватор, но это был первый вкусный обед за долгое время, когда он обходился без привычной пищи, и он ел с большим удовольствием.
Подавленность и разочарование не сказались на аппетите Мими. Она справлялась со всем, что подавалось на стол, и Кейд невольно любовался ее изысканными манерами в сочетании с воистину латиноамериканским темпераментом. Все, что Мими делала, она делала обворожительно. Он вспомнил ее спящей на своей койке, почти совсем обнаженной, и замотал головой.
