Он сказал:
– Вот думаю, стоит ли сделать остановку в Бей-Пэрише и пополнить запасы горючего.
– Его не хватит, чтобы добраться до этой Баратории?
– Хватит. Если не попадем в заваруху.
– В заваруху?
– В шторм.
– Надвигается шторм?
– Не знаю, – устало ответил он. – В это время года они часто бывают в наших краях, но пока слишком темно, штормовые предупреждения для небольших судов не видны, а при сложившихся обстоятельствах спрашивать у Береговой охраны неразумно.
Мими все же доказала, что она самая обыкновенная женщина, задав свой первый глупый вопрос:
– Почему?
– По двум причинам, – добродушно объяснил Кейд. – Первая: ты в стране нелегально. Забыла? Вторая: существует небольшое дельце о трупе, сброшенном в воду. Насколько я понимаю, меня могут обвинить в убийстве.
Тем не менее он решил остановиться в Бей-Пэрише и увеличил скорость. Он не ошибся: огни на западном берегу обозначали Венис. Теперь показались и огни Бей-Пэриша. Кейд подобрался к берегу настолько близко, насколько позволяла безопасность, и бросил якорь. Судно закачалось на одном месте и остановилось, повернувшись носом по течению, поднимаясь и опускаясь на волнах.
– Отсюда я доберусь вплавь, – пояснил он Мими. – Не побоишься остаться на судне одна?
Она мотнула головой.
– Нет. Мне было очень страшно всю обратную дорогу. Но это не имеет значения. Вы КАПИТАН. И я останусь там, где прикажете.
Кейд ласково потрепал ее по плечу и тут же пожалел об этом. Ее тело притягивало его, как магнит. До Баратории-Бэй был еще долгий путь, чертовски долгий. Он надеялся, что сумеет держать себя в руках. А там видно будет.
Он завернул пистолет в промасленный шелк и сунул в боковой карман брюк.
– Я не должен пробыть слишком долго, вернусь сразу же, как только выясню обстановку и добуду горючее.
Вода выглядела черной, маслянистой и почему-то зловещей. Он понял, что чувствовала Мими, плывя к берегу. К тому же ей пришлось преодолеть стремнину.
Какое счастье, если тебя любит такая девушка, как Мими!
В последнюю минуту он протянул ей фонарик.
– Если я не смогу отыскать в темноте лодку, я окликну тебя. Тогда мигни фонариком, направив луч в воду к берегу, но один раз. Ясно?
– Сделаю все, что прикажете, – ответила она. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
– На счастье.
Кейд прижал ее к себе крепче и продержал в своих объятиях дольше, чем было необходимо. Получилась настоящая пытка. Так было только в его сладких мечтах о Джанис.
Мими деликатно высвободилась из его объятий.
– Мне не следовало этого делать.
Он стоял, борясь с собой. Он не опасался ее ножа. Он мог бы вышвырнуть его за борт, и Мими лежала бы на спине прежде, чем сказала бы "Каракас". Он мог бы взять ее на одной из коек, прямо на палубе или прижав к борту. В любом месте она дала бы ему то облегчение, которое было ему так необходимо. Однако он подорвал бы ее веру. Мими доверяла ему. Он ей нравился. Он был "капитаном". Старое офицерское правило: если звание давало какие-то привилегии, оно одновременно налагало обязанности. Офицеру и джентльмену нельзя было делать каких-то вещей. И до тех пор, пока эта очаровательная брюнетка считала себя замужем за Мораном, это было бы поспешным, бессмысленным слиянием двух тел и не имело бы никакого отношения к его грезам. Уж если ему требовалась просто женщина, он мог бы заглянуть в одно из многочисленных заведений в Новом Орлеане, где за пять – десять долларов получил бы желаемое.
– Я сожалею! Очень сожалею! – повторила она.
Кейд шагнул через борт и почти бесшумно вошел в воду. Холодная вода показалась ему приятной, но течение даже так близко от берега было сильным. Он преодолел последние футы мощным кролем, пробился сквозь водоросли, взобрался на дамбу и остановился, восстанавливая дыхание.
Судно затерялось во мраке ночи, но с дамбы хорошо был виден деловой квартал Бей-Пэриша и новая неоновая вывеска Сэла. Музыка доносилась даже сюда.
Он приметил место, где вышел на берег. Потом, достав пистолет, зашагал к красной вывеске и музыке бара. Сэл ему все расскажет.
За исключением освещенных окон, на боковых улицах городка было так же темно, как на реке. Кое-где ему попадались навстречу цветные мужчина или женщина. Он шел совершенно открыто, не пытаясь прятаться. Долгие годы службы в армии, когда он видел, как рядом люди умирали, а он оставался целым и невредимым, вселили в него твердость и уверенность. Когда придет твой час, ты умрешь. Не раньше и не позже. А до этого колесо фортуны может вращаться с бешеной скоростью, с тобой ничего не случится, разве что предаст неверная жена и ты встретишь девушку, к которой не посмеешь прикоснуться.
Бар и ресторан Сэла помещались в изолированном здании с двумя пустыми участками, с одной стороны, и апельсиновой рощей – с другой.
Кейд заглянул в одно из раскрытых окон. Бар был полон. Токо сидел в кабине со Сквидом и человеком лет тридцати с бронзовым лицом. Тяжеловесный югослав слегка постукивал по столу кулаком, но, кажется, это производило впечатление на одного Сквида.
Кейд решил, что незнакомец – либо летчик, либо моряк. Такой у него был вид.
Кейд обогнул здание и подошел к черному ходу. Дверь была распахнута, чтобы немного проветрить помещение. Сквозь занавеску он увидел Мамму Салватор, хлопотавшую у плиты; иногда она бросала работу, чтобы освежиться апельсиновым вином с плавающими в нем кубиками льда.
Кейд тихонько постучал.
– Мамма! Мамма Салватор! – позвал он толстуху шепотом.
Та подхватила свой стакан и неторопливо двинулась к двери, как будто хотела подышать свежим воздухом.
Отхлебывая вино, она тихонько произнесла:
– Не входи и говори потише.
– Почему?
– Токо и Сквид в баре.
– Знаю. Я их видел.
– А у тебя большие неприятности.
– Большие?
– Огромные. Тебя разыскивают власти. Токо добился ордера на твой арест, тебя обвиняют в том, что ты убил эту собаку... Джо Лейвела.
Он открыл было рот, но тут же закрыл его, почувствовав, что к горлу подступает тошнота. Справившись с приступом дурноты, он спросил:
– Откуда Токо узнал, что Джо убит?
– Охотник на акул выудил его тело сегодня во второй половине дня.
Мамма сияла от радости.
– Это ты убил его, Кейд?
– Нет.
– А кто?
– Полагаю, что Токо. Или приказал его убить. Труп Лейвела я нашел утром на своем судне. Он вполне мог подложить мне такую свинью!
Та покачала головой.
– Нет. Иначе Токо бы так не взбесился. Нет. Он слишком ценил Джо. Теперь у него нет никого, кто стал бы выполнять для него всю грязную работу.
– У него есть Сквид.
– У Сквида на плечах вместо головы кочан капусты.
– Тогда кто же убил Джо?
Толстуха сделала глоток.
– Кто знает? Джо давно надо было убить.
Она захихикала.
– Потому у тебя на вельботе девушка?
– А она тут при чем?
– Токо донес на нее. Еще утром, когда я встретила тебя возле почты. Токо позвонил в службу иммиграции и заявил им, что иностранка, жена одного из его бывших служащих, нелегально пробралась в страну, что он готов заплатить штраф, если они выпустят ее под залог, с тем что она будет находиться в его доме, пока не разыщет мужа.
– Я так и понял, когда увидел, как Токо и чиновник службы иммиграции мчатся по дамбе.
Мамма заговорщицки подмигнула:
– Она хороша?
Кейд покачал головой:
– Не знаю.
Мамма прыснула, прикрыв рот пухлой рукой.
– Ха!
– Я правду говорю.
Мамма сразу стала серьезной.
– В таком случае ты глупец. Для того и существуют молодые женщины. Этим занимался Токо с твоей женой. И Моран тоже. Весь город говорил об этом.
Он почувствовал, как снова взмок от пота.
– Ты уверена в этом, Мамма?
Толстуха покачала головой.
– В постели я их не видела. Но я женщина. Когда-то тоже была молодой. Есть много примет. Черных кругов под глазами не будет от того, что ты жаришь рыбу. Но что ты делаешь здесь? Мы с Сэлом надеялись, что ты уже очень далеко.
У Кейда сразу все заболело. "Полный покой" – так приказали ему медики.
– Я бросил якорь в реке, – объяснил он. – Плыву в Бараторию-Бей и мне нужно горючее.
– Обожди, – сказала она спокойно. – Стой здесь, я пришлю Сэла.
Он наблюдал, как толстуха, переваливаясь как утка, пересекла кухню и исчезла за вращающейся дверью. Это были полуграмотные, невежественные люди, но для него они были "свои". В дружбе они не знали расчетов, меркантилизма. Если ты к ним хорошо относишься, они платят тебе тем же.
Кейд услышал шарканье чьих-то ног по траве и быстро попятился в густую тень подальше от света, струившегося из открытой кухонной двери.
Смехотворно маленькая головка Сквида нелепо тряслась, когда он, вглядываясь в темноту, крался вдоль стены старого ресторана.
Кейда снова замутило, он вытащил пистолет.
Сквид уже загибал за угол, принюхиваясь, как охотничий пес, выслеживающий дичь... Кейд попытался уйти в тень еще дальше, и это было ошибкой. Правым каблуком он угодил в ящик с пустыми бутылками и вся пирамида со звоном и грохотом обрушилась вниз.
