— А знаешь, Дэв, статья показалась мне занятной! Во всяком случае, что-то новенькое.
Когда Дэв к вечеру вернулся домой, его четырехлетняя дочь сидела в комнате на ковре и возилась с кубиками. Увидев отца, она потребовала, чтобы Дэв помог ей строить дворец.
Вошла Кэт.
— А, наконец-то ты пришел. — Она была в красивом платье, поверх которого повязала передник.
— Ты ждешь гостей? — поинтересовался Дэв.
— Элл и Маргарет. Они придут к ужину. Сбил бы коктейли, Дэв, — попросила она.
Маргарет приходилась Кэт родной сестрой. Элл был ее мужем. Очень милые люди, но сейчас Дэву лучше бы остаться одному.
— Что с тобой? — спросила Кэт.
— Ничего. Почему ты спрашиваешь?
— Дэв, у тебя неприятности! Я наблюдаю за тобой последнее время и все замечаю.
— Ничего серьезного. Неприятности по службе относятся у нас к профессиональным заболеваниям.
Зазвонил телефон. И Кэт вышла. Дэв уже развязал галстук, когда она вернулась.
— Тебя...
— Кто спрашивает?
— Не знаю, — ее тон заставил Бэньона поднять глаза.
— Что случилось, Кэт?
— Ничего, — ответила она. Лицо ее было белее мела.
В два прыжка достиг Дэв телефона.
— Бэньон слушает.
— Бэньон... Дэв Бэньон... здоровый малый из уголовной комиссии? — тихо, но с издевкой спросили на другом конце провода.
— Что нужно? — коротко ответил он.
— Ты бросишь дело Карровэй, ты понял?
— Продолжай.
— Я полагаю, ты понял меня, и раз у тебя отобрали это дело, ты в него больше носа не сунешь, ясно? У тебя здоровая глотка, но если ты не заткнешь ее сам...
Дэв бросил трубку на рычаг. Кэт сидела в комнате на ковре и собирала кубики.
Он бегал по комнате, засунув руки в карманы брюк. Бешенство его росло, принимая опасные размеры. Коп не имеет права иметь жену, иметь ребенка — что теперь делать, черт побери! Наконец взял со стула шляпу и пальто и сказал Кэт:
— Я надеюсь, что поспею к ужину, дорогая.
Она взглянула на него и ни о чем не спросила.
— Было бы очень мило с твоей стороны.
— Будь уверена, что если чей вечер и будет испорчен, то не наш, — сказал он и вышел.
Бэньон выехал за городскую черту и теперь находился в уютном квартале Джермантоун; его холмистая площадь с вытянувшимися вдоль улиц высокими деревьями и домами, спрятавшимися в глубине садов, вклинивалась в обширные лужайки.
Здесь жил Майк Лагана, жил в доме из шестнадцати комнат, по устройству напоминавшем дома английских земельных магнатов. На шести моргенах земли садовник-бельгиец с целым штатом помощников разбил парк, содержавшийся в образцовом порядке.
Дэв поставил машину на стоянку и вышел.
Полисмен, стоявший перед воротами, через которые Лагана въезжал в свой двор, направился прямо к нему.
— Вы к кому? — осведомился он.
Бэньон показал свое удостоверение, и коп улыбнулся.
— Все в порядке, сержант.
Уже перед самой дверью Дэв еще раз оглянулся.
— Сколько вас здесь человек?
— Трое. Я здесь, двое за домом.
— Все двадцать четыре часа, конечно?
— Да. Но ночью нас бывает четверо.
Горько улыбаясь, Дэв проговорил:
— Десять полисменов в день для защиты Майка Лагана! Тебе по душе твоя служба?
— Я делаю, что мне велят.
Бэньон поднялся на несколько ступенек, позвонил в дубовую дверь. Он ждал, оглядывая пышные маслянисто-зеленые листья кустов, окружавших дом.
Наконец дверь открыла темноволосая молодая девушка.
— Входите, пожалуйста.
— Спасибо. Могу ли я видеть вашего отца?
— Думаю, да. Я ему сейчас скажу.
Бэньон вошел в холл.
В это мгновение отворилась одна из многочисленных дверей и показался Майк Лагана: он был низкоросл и щупл, кожа лица имела неприятный землистый оттенок, а щеки отливали синевой. Курчавые волосы изрядно поседели, а маленькие черные усики были тщательно подбриты. В нем нельзя было отметить ничего бросающегося в глаза: разве что чрезмерно дорогие одеяния. Он мог бы сойти за преуспевающего торговца, если бы не выражение глаз. Они казались абсолютно безжизненными и производили впечатление двух отполированных до блеска стеклянных шаров, вставленных в глазницы безразлично-холодного лица.
— Мое имя — Дэв Бэньон. Я из уголовной комиссии, — сказал сержант.
— Очень приятно! — Лагана протянул руку; он, казалось, имел склонность к юмору. Майк Лагана улыбнулся. — Прошу вас, входите. Как, простите, ваше имя?
— Бэньон.
— Я слышал о вас. — Он взял Дэва под локоть и повел его в большую, роскошно обставленную комнату. Вокруг стояли глубокие кресла, письменный стол выглядел так, словно за него иногда садились, в одной из стен был камин, широкие стеклянные двери открывали вид на парк, на клумбы с цветами. На мраморной каминной доске стояли портреты жены Лагана и его дочерей, юношеская фотография: сам Лагана и его родители, все трое в дешевом платье.
— Что на сегодня? Благотворительный базар? Вспомоществование вдовам и сиротам? Деньги для бедных стариков?
— Я здесь по поводу убийства, — заявил Дэв Бэньон.
Лагана явно удивился.
— Я думаю, вы сможете мне помочь.
Лагана был в замешательстве:
— Кто ваш начальник? Уилкс?
— Да, Уилкс. Я пришел к вам из-за девушки по имени Люси Карровэй, убитой на прошлой неделе. Сперва ее зверски мучили, а потом выбросили из едущей машины. Это старомодный способ «ликвидации», и я подумал...
Майк Лагана оборвал его речь коротким взмахом руки.
— Что вы там еще подумали, дьявол вас забери! Вы вообще не имеете права сюда являться и вы знаете это. — На лбу его появилась злая морщина. — Я в любое время готов помочь вашим парням, если я могу, но для таких дел существует мой офис. На этот раз я забуду, что вы здесь были, я допускаю, что вы могли не знать моих правил, но чтобы впредь подобное не повторялось — понятно?
— Я полагал, что вы поможете мне при любых обстоятельствах?
— Боже мой, вы что — оглохли? — закричал Лагана. — Где, по-вашему, вы находитесь? В участке, в пивной или где? Здесь дом Майка Лаганы! Здесь живу я, здесь живет моя семья, здесь скончалась моя мать! — Он остановился, жадно вдыхая воздух. — А в настоящий момент я весьма занят и прошу меня больше не задерживать.
— Ваша помощь понадобится мне уже сегодня вечером.
Лагана впился в лицо Бэньона, пытаясь отгадать его мысли. Морщина между его блестящими глазами сделалась еще глубже.
— О'кей, значит вы из тупоголовых. Что вам от меня нужно?
Полностью владея собой, Бэньон начал:
— Убита девушка, по имени Люси Карровэй. Возможно, одним из людей Макса Стоуна. Его зовут Бигги Бурроу, он приехал из Детройта. Я хочу, чтобы вы знали: он мне нужен и я его получу. Я вам уже говорил, что ликвидация была проведена старомодно: грязно, зверски. Вам, как и мне, также небезразлично, что подобные вещи происходят в нашем городе, — они не укладываются ни в какие рамки. И поэтому я надеюсь, что вы мне поможете.
— Все?
— Нет. Еще кое-что. Я здесь потому, что несколько минут назад мне позвонили; и я полагаю, один из ваших парней. Вы знаете, что он имел в виду. И вот я здесь, хотя я прекрасно знаю, что это не место, куда мне следовало бы являться. Но до завтра еще много времени, а помощь мне нужна срочно. Вы мне поможете?
— Почему вы решили, что девушку убил Бурроу?
— Это результат моих наблюдений.
— О которых вы даже не упомянули! Послушайте, вы, осел! Я дважды повторил вам, что хочу забыть о вашем посещении, в третий раз я этого не повторяю, и у вас нет больше никаких шансов. — Он подошел к письменному столу и нажал на кнопку.
Через несколько секунд на пороге стоял человек в шоферской ливрее. Это был коренастый, крепкий человек с бледным широким лицом и взглядом профессионального вышибалы. Он двигался легко и бесшумно, ливрея грозила вот-вот лопнуть на его широченных плечах. Резким диссонансом к его сильной фигуре прозвучал его высокий голос, когда он спросил:
— Да, сэр?
— Джордж, вышвырни этого человека и доставь его в машину!
Легким шагом, почти элегантно, Джордж приблизился к Бэньону.
— Пойдем, парень, — сказал он, лицо его оставалось белым и безразличным.
Бэньон предупредил:
— Я обойдусь без помощи!
— А я говорю, пойдем. Ты что, меня не понимаешь? — спросил шофер и дернул Дэва на себя, все еще держа его за руку. Бэньон лишился самообладания. Резким неожиданным взмахом руки он швырнул Джорджа на стену с такой силой, что на пол упала фотография в рамке.
— Джордж! — закричал Лагана.
— Да, сэр! — это прозвучало так же безразлично, как прежде. Джордж отвалился от стены и смерил Бэньона оценивающим взглядом.
— Хорошо, парень, — ухмыльнулся он. — Теперь я тебя знаю!
Он сделал вид, что хочет нанести удар левой под ложечку, и вдруг, молниеносно развернувшись, попытался сокрушить Дэва ударом в подбородок. Но тот отбил удар и изо всех сил ударил Джорджа в лицо. Это был страшный удар, не удивительно, что Джордж упал на пол с раскачивающейся головой и свисающей набок челюстью.
