Я недоумевал, где она взяла деньги. Это меня сильно озадачивало. Я говорил себе, что она могла отправить телеграмму отцу, но, вспомнив наш с ним разговор, решил, что вряд ли эти деньги были получены от него.
Мы вошли в гостиную. Карлотти вежливо осведомился, не посижу ли я, пока они осмотрят дом.
Я сел и стал ждать.
Они провели некоторое время в спальне. Вскоре Карлотти вышел, держа в руках небольшую шкатулку, какие обычно покупают во Флоренции, чтобы подарить друзьям.
— Лучше вам этим заняться, — сказал он, ставя шкатулку на стол. — Надо передать ее синьору Чалмерсу. Может, вы дадите мне расписку?
Он поднял крышку. В шкатулке было два кольца: одно с большим сапфиром, другое — с тремя бриллиантами. Там также лежали ожерелье с бриллиантами и пара бриллиантовых сережек. Я не знал в точности, сколько все это стоит, но, насколько я мог судить, цена была немалой.
— Очень красивые вещицы, — сказал Карлотти. Когда он увидел драгоценности, в его голосе зазвучали тоскливые нотки. — Хорошо, что их никто не взял, пока вилла стояла без присмотра.
Я вспомнил высокого широкоплечего пришельца.
— Где вы их обнаружили? — поинтересовался я.
— Они были на туалетном столике — приходи и бери.
— Настоящие? Я хочу сказать — не фальшивые?
— Конечно, настоящие. — Он хмуро посмотрел на меня. — Я бы даже сказал, что они стоят не меньше трех миллионов лир.
Пока Карлотти составлял расписку, я рассмотрел шкатулку и ее содержимое. По моей спине пробежал холодок. Значит, пришелец, которого я видел, не был простым вором. Но кто он тогда был? Зазвонивший телефон заставил меня вздрогнуть.
Карлотти снял трубку.
— Си… си… си. — Некоторое время он слушал, потом что-то буркнул и положил трубку.
В комнату вошел Гранди. На его лице было озабоченное выражение.
Карлотти закурил сигарету.
— Подготовлено заключение о вскрытии, — сказал он мне.
Было видно, что он чем-то обеспокоен.
— Что ж, теперь вам известно, как она умерла, — проговорил я, пытаясь как-то заполнить возникшую паузу.
— Да, теперь в этом нет никаких сомнений.
Он отошел от телефона. Я почувствовал его напряжение, когда он махнул рукой.
— Что-нибудь еще?
Я осознавал, что мой голос звучит неестественно. Гранди повернулся ко мне.
— Да, есть кое-что еще, — усмехнулся Карлотти. — Она была беременна.
К трем часам Карлотти закончил обследование виллы и завершил беседу со служанкой.
Я ее не видел.
Мне был только слегка слышен ее голос, когда они разговаривали на кухне. Я оставался в гостиной, курил сигарету за сигаретой и все больше впадал в панику.
Итак, Хелен была беременна.
Это будет последним гвоздем, вбитым в мой гроб, если они выяснят, кто был Дуглас Шерард. Я-то знал, что не был виновен ни в ее смерти, ни в ее беременности, но если что-то о моем пребывании здесь выйдет наружу, мне никто не поверит.
Каким безмозглым кретином я был, когда с ней связался!
Кто же ее любовник?
Мне снова вспомнился таинственный широкоплечий пришелец, которого я видел накануне вечером. Это был он? Возможно. Теперь было ясно, что он не вор. Ни один вор не оставил бы на туалетном столике драгоценности стоимостью три миллиона лир.
Я продолжал размышлять над всем, что произошло, смотря на каминные часы и зная, что через полчаса мне надо будет в подробностях рассказать Чалмерсу о смерти Хелен.
Чем больше я об этом думал, тем больше осознавал, что любой мой неосторожный шаг будет означать для меня конец.
Карлотти вошел в гостиную, когда стрелки на каминных часах показывали три сорок пять.
— Возникли кое-какие осложнения, — мрачно изрек он.
— Я знаю. Вы уже говорили.
— Вы не думаете, что она была женщиной суицидального типа?
Этот вопрос меня насторожил.
— Не знаю. Говорю вам, я ничего о ней не знаю. — Я почувствовал необходимость это подтвердить и продолжил: — Чалмерс просил меня встретить ее в аэропорту и отвезти в отель. Это было около четырнадцати недель назад. После этого я ее почти не видел. Я действительно ничего о ней не знаю.
— Гранди полагает, что ее мог вывести из равновесия ее любовник, — сказал Карлотти. Кажется, мои слова не произвели на него особого впечатления. — Он полагает, что она могла броситься со скалы от отчаяния.
— Американские женщины так не поступают. Они слишком практичны. Хорошенько подумайте, прежде чем рассказывать такие теории Чалмерсу. Ему это вряд ли понравится.
— Я не собираюсь сообщать эти предположения Чалмерсу, я высказываю их вам, — промолвил Карлотти.
В этот момент вошел Гранди и сел. Он холодно и жестко посмотрел на меня.
— Высказывайте мне какие угодно предположения, — произнес я, глядя на Карлотти. — Вряд ли это вам поможет, но будьте осторожны с тем, что станете излагать Чалмерсу.
— О, — проговорил Карлотти, — я это понимаю. Но и на вашу помощь надеюсь. Кажется, здесь не обошлось без любовной истории. Служанка сказала мне, что эта женщина приехала сюда два дня назад. Она была одна и ждала своего мужа, который должен был приехать на следующий день, то есть вчера. Служанка не сомневается, что она его ждала. Она была очень весела. — Он прервался, чтобы посмотреть на меня. — Я вам передаю то, что сообщила служанка. Обычно женщины хорошо все это замечают.
— Продолжайте, — сказал я. — Я с вами не спорю.
— Этот мужчина должен был приехать из Неаполя в Сорренто в три тридцать. Синьорина говорила, что поедет встречать поезд, а служанка пришла около девяти утра, чтобы приготовить обед и убраться в комнатах. В одиннадцать часов она ушла. Между этим временем и тем моментом, когда синьорине надо было ехать встречать поезд, случилось что-то, что помешало ей его встретить или заставило передумать его встречать.
— Что бы это могло быть?
Он пожал плечами.
— Может быть, она каким-то образом узнала, что ее любовник не приедет. Ей могли позвонить.
— Это только догадки, — сказал я. — А Чалмерсу вам нужно будет излагать факты, а не предположения.
— Но у нас есть кое-какие факты. Я пытаюсь выстроить на их основе версию. — Он безостановочно ходил. Было видно, что он озадачен и недоволен тем, как развиваются события. — Согласно версии Гранди, она покончила с собой из-за депрессии.
— Имеет ли это значение? — спросил я. — Она мертва. Стоит ли все это разматывать, если это был несчастный случай? Есть ли необходимость всем рассказывать, что она была беременна, а?
— У судьи будет заключение о вскрытии. Это нельзя оставить в тайне.
— Ладно, у меня дела, — прервал нас Гранди. — Мне надо найти этого Шерарда.
Я почувствовал себя так, как будто кто-то воткнул мне сзади в шею стилет.
— Я собираюсь позвонить синьору Чалмерсу, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Он захочет узнать, что произошло. Что мне ему сказать?
Карлотти и Гранд и переглянулись.
— На этой стадии расследования разумнее всего рассказывать как можно меньше, — заметил Карлотти. — Видимо, было бы неразумным упоминать об этом Шерарде. Не могли бы вы сказать, что она сорвалась со скалы, когда занималась киносъемкой, что будет проведено дознание и полное расследование, и до тех пор…
Его прервал телефонный звонок. Гранди снял трубку, несколько мгновений слушал и потом посмотрел на меня.
— Это вас.
Я взял у него трубку.
— Алло?
— Мистер Чалмерс звонил десять минут назад, — сказала Джина. — Он сообщил, что немедленно вылетает и вы должны встретить его завтра в неапольском аэропорту.
Я медленно и глубоко вздохнул. К этому я не был готов.
— Он ни о чем не спрашивал?
— Он только сообщил время прилета и просил его встретить.
— О'кей, я там буду.
— Я ничем не могу помочь?
— Нет. Оставайся у себя, Джина. В ближайшее время ты мне не понадобишься.
— Если я все-таки буду нужна, то вечерами меня можно будет найти дома.
— О'кей, но я не буду тебя беспокоить. До свидания. — И я повесил трубку.
Карлотти наблюдал за мной, и глаза его были хмурыми.
— Чалмерс прилетает завтра в восемнадцать ноль-ноль в Неаполь, — сказал я. — Нечего и думать о том, чтобы говорить ему как можно меньше. Ему нужно будет рассказать все, и в деталях.
Карлотти поднялся на ноги и скривился:
— Мы должны во что бы то ни стало найти до завтрашнего вечера этого Шерарда, — сказал он и посмотрел на Гранди: — Оставьте здесь своего человека. Пусть он сидит тут, пока его не сменят. А нас можете отвезти в Сорренто. Не забудьте драгоценности, синьор Доусон.
Я взял шкатулку и положил ее себе в карман.
Когда мы шли по дорожке к полицейской машине, Карлотти сказал Гранди:
— Оставляю вас в Сорренто. Постарайтесь выяснить, не знает ли кто-нибудь Шерарда и не видел ли его в Сорренто. Проверьте, не приезжали ли вчера какие-нибудь американцы, особенно если этот американец был один.
