Киган достал с заднего сиденья чемодан, положил на колени и откинул крышку:
— Полюбуйся, детка.
У Дрены перехватило дух. Внутри аккуратно покоились пачки пятидесятидолларовых купюр… за всю жизнь она не видела столько денег!
— Здесь десять тысяч, — произнес Киган. — Красиво? Все твое, если справишься.
Он позволил Дрене еще несколько секунд любоваться пачками, потом закрыл чемодан.
— Скажи, что надо сделать. — Дрена прерывисто дышала. — Кроме убийства, я на все пойду, прелесть моя!
И Киган сказал.
Лечебница Гаррисона Уэнтворта располагалась на левом берегу залива Парадиз; из окон было видно море и причал для яхт вдалеке. Массивное здание занимало участок в три акра. Зеленые лужайки содержались в безукоризненном порядке. Лечебницу отделяла высокая стена; сторож в будке у ворот встречал посетителей со старомодной вежливостью.
Охрана здесь строгая. Каждого пациента запирают на два замка, во всех коридорах дежурят опытные санитары. В комнатах установлены кондиционеры, а окна из небьющегося стекла всегда закрыты. Вроде и не тюрьма, но только ни один пациент отсюда ни разу не сбежал.
Лечебница — одна из самых дорогих и привилегированных в мире — рассчитана на двести человек, в настоящий момент в ней проживают сто двадцать два пациента: это преступники, признанные невменяемыми. Все они люди с положением, есть и молодые, но большинство — старики. По крайней мере, пятьдесят человек — опасно буйные.
Кроме доктора Макса Херца, владельца лечебницы, в штат входят два врача, сестра-хозяйка и десять санитаров. Агенты Линдсея дали ему досье на каждого, и в конце концов он остановился на кандидатуре Фреда Льюиса. Агенты донесли, что Льюис молод, влюблен в танцовщицу из ночного клуба, отчаянно нуждается в деньгах и недоволен своей работой.
Линдсей знал, каким образом можно прибрать к рукам танцовщицу. Он был уверен, что она сумеет убедить Льюиса, если удастся поразить ее воображение крупной суммой денег. Вот почему Линдсей дал Кигану десять тысяч долларов наличными. За такие деньги женщины ее пошиба способны сотворить чудеса.
Льюису, невысокому, ладному брюнету, стриженному под «ежик», с круглым загорелым лицом, было лет двадцать семь. Со службы он уходил в восемь вечера.
Доктор Макс Херц, грузный лысеющий мужчина с добродушным мясистым лицом, откинулся в кресле и спросил:
— Все в порядке, Фред? Происшествий нет?
— Нет, сэр. Правда, мистер Машингем слегка нервничает. Я сказал сменщику, ему дадут успокоительное. Остальные ведут себя хорошо.
Он расписался в журнале и воткнул ручку в подставку на столе доктора.
— До завтра, — попрощался Херц.
— До завтра, сэр. Спокойной ночи.
Льюис прошел на стоянку, сел в свой видавший виды «бьюик» и подъехал к воротам. Из будки вышел сторож Гарри Эдвардс, полный человек лет семидесяти. В сторожах Эдвардс служил уже тридцать лет.
— Привет, Фред, — сказал сторож, раскрывая ворота. — Как поживает куколка, за которой ты бегаешь?
Фред попытался залихватски улыбнуться:
— Завтра расскажу.
— Не делай ничего такого, о чем нельзя рассказать мне. — Эдвардс завидовал молодости Фреда. — Но уж если сделаешь, тоже скажи, но по секрету.
И снова Фреду пришлось выдавить ухмылку, но, когда он вырулил на дорогу, которая, огибая пляж, вела к городу, ухмылка сразу испарилась. Льюис пожалел, что нахвастался Эдвардсу о своих отношениях с Дреной Френч. Но ведь надо же кому-то выговориться! По крайней мере, Эдвардс не подшучивал над ним, не то что другие.
Он познакомился с Дреной три месяца назад. Однажды вечером Льюису до такой степени опротивела его душная комнатенка, что он решил пройтись и забрел в «Веселый клуб». Кораблей на рейде не было, так что в клубе было пусто. Дрена обрадовалась, что подвернулся хоть какой-то парень, пригласила его танцевать и скоро поняла, что этот серьезный, приличный юноша не чета нахальным, распускающим руки «морским волкам». Во время танца Льюис держал ее словно драгоценную фарфоровую вазу, и Дрена заметила в его глазах трепетное преклонение перед ней. Такого в ее жизни еще не было.
Она пригласила Льюиса к себе — ей было интересно, каков этот парень в постели. Однако новый знакомый даже не попытался раздеть Дрену. Усевшись на краешке стула, он говорил и пожирал ее глазами. Он выпил всего рюмку виски, а в три часа утра поднялся и сказал, что ему пора домой. Дрена чуть все не испортила — ее так и подмывало предложить Льюису переночевать у нее. Однако она сдержалась и вышла проводить его в прихожую. У двери он поцеловал ей руку, что потрясло Дрену до глубины души. Ни один мужчина не целовал ей рук. Обычно ее похлопывали по заду или старались влезть в лифчик.
С тех пор Льюис просиживал в клубе все свободные вечера и тратил там уйму денег. Он танцевал с Дреной и преклонялся перед ней.
Через два месяца он сделал Дрене предложение.
— Мы могли бы пожениться, — с трудом выговорил Льюис, стиснув пальцами колени. — Я зарабатываю не так много, но прожить можно. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты ушла из клуба. Как ты на это смотришь?
Дрене никогда раньше такого не предлагали. Ее охватило волнение, но ненадолго. Она уже привыкла к Льюису. Ей нравились его ухаживания, но сама мысль о том, чтобы жить с ним в тесной, душной комнатенке, ходить за покупками и готовить ему обеды, показалась нелепой.
— Я еще не созрела для семейной жизни, Фред, — ответила Дрена.
Льюис смирился: хорошо, что не прогнала. Но шли недели, его влечение к Дрене возрастало. Нужно уволиться с работы, твердил он себе, найти доходное место. Но где? Эти мысли приводили его в уныние. Он понимал, что ему не хватает образования, и решил, что если заниматься по ночам, то можно подготовиться к экзаменам на звание врача. Он обсудил это с Дреной. Она не проявила особого интереса, сказала, что за доктора, может быть, и выйдет замуж, но тут же заметила, что он не сможет одновременно работать в лечебнице и учиться по ночам. А когда же им встречаться?
Льюис как раз вспомнил этот разговор, когда ставил машину у мрачного кирпичного дома, где он жил. Одолев три лестничных пролета, он вошел в грязноватую маленькую квартиру, включил свет. В холодильнике, занимавшем чуть ли не всю крохотную кухоньку, его ждали холодные макароны и кусок изрядно подсохшей ветчины, припасенной на ужин. Он принялся за еду. Неожиданно зазвонил телефон. Льюис удивился и снял трубку.
— Фредди? Это Дрена. — При звуке ее голоса кровь Льюиса забурлила. — Я хочу с тобой поговорить. Сейчас приеду.
— Сейчас? — Льюис был озадачен. — Но… ведь только десятый час. А как же работа в клубе?
— Да плевать, — отозвалась Дрена. — Скоро буду.
Сердце Льюиса забилось от восторга. Он торопливо проглотил остатки ужина. А вдруг и Дрена захочет поужинать? Он лихорадочно обшарил квартиру, нашел в ящике стола двадцать долларов и с облегчением перевел дух. Если ей захочется куда-нибудь пойти, деньги есть.
Но никуда идти не пришлось. Дрена сама принесла бутылку шотландского виски и пакет сандвичей. В облегающей синей блузке и мини-юбке она выглядела просто потрясающе.
Когда они устроились на диване и принялись за сандвичи, Дрена сказала:
— Фредди, мы могли бы пожениться, если ты не передумал.
Льюис раскрыл от изумления рот, не донеся до него сандвич. Он не верил своим ушам.
— Передумал? Дрена, как ты можешь так говорить?
— Да, поженимся, если ты не против, — мягко сказала Дрена. — На следующей неделе… после одного дельца.
Льюис робко коснулся ее руки:
— Ты не шутишь? Мы на самом деле сможем пожениться на следующей неделе?
— В таких случаях девушки редко шутят.
— Боже мой! Ну конечно! Но я не понимаю… ты сказала — после одного дельца?
— В гавани есть один ресторанчик, где подаются рыбные блюда. Около него часто швартуются корабли, так что это заведение у моряков прямо под носом. Хозяином там Джефф Хокинс, мой старый приятель. А жена у него — ревнивая образина, так что, естественно, все официантки в ресторане — старые жуткие хари. Ну, понятно, матросики и обходят это заведение стороной. — Дрена откусила кусок сандвича и продолжала говорить с набитым ртом. — Он хочет бросить дело. Если мы купим ресторан, то сделаем из него золотую жилу. Повара оставим — готовит он классно. Трех девушек возьмем из нашего клуба официантками, я сяду на кассу, а ты будешь управляющим. Просто блеск! Mo Мински, лучший вышибала в клубе, перейдет к нам, так что порядок будет, Фредди! Представляешь, как будет здорово! — Дрена сжала его руку, глаза ее сверкали. — Мы не прогадаем. Над рестораном — спальня и приличная гостиная. Конечно, нужен ремонт, но это не так уж и дорого обойдется. И музыкальный автомат поставим. Ну, как тебе моя идея?
Льюис безучастно смотрел на Дрену.
