Ознакомительная версия.
Андрей проводил ее до машины. Белый «Мерседес».
Она не обманула; проехала до конца дома, повернула налево и остановилась у следующего кондоминиума. Позвонила, ей открыли.
Андрей вернулся в дом, зашел в ее комнату.
На прикроватной тумбочке зарядное устройство для телефона и сумочка. Он туда заглянул. Ему можно, он телохранитель. Внутри чековая книжка, какие-то бумаги, кошелек с деньгами, три купюры по десять баксов, две кредитных карточки и две пачки презервативов.
Тот, кто думает, что спальное место дивы похоже на ложе любви, ошибается. Кофты, джинсы, топы, разбросанные на незастеленной и вряд ли в последние дни застилавшейся кровати, выглядели картиной абстракциониста. Тот же нехитрый гардероб по полу. В углу спортивная сумка и какие-то флакончики. В сумке синяя с позолотой кофточка и коньки.
Словом, ничего особенного.
– Надо спать, – решил Андрей. – От рыжего вернется она нескоро.
Проснулся он среди ночи. Было жарко. Влажно и жарко. Спускаться на первый этаж и подвинуть стрелку кондиционера не хотелось. Он снял пижамную рубашку и в пижамных шортах завернулся в простыню.
* * *
Разбудили его крики. Исходили они из милых уст юной чемпионки. Та стояла около его кровати, и слова ее в его адрес лучше читать в переводе на английский. Самые приличные из них характеризовали его как «horseradish detective» (хреновый детектив). Юная леди кричала и размахивала руками:
– Пока ты дрых, «horseradish detective», жулики обчистили дом!
– Где? Когда?
Андрей соскочил с кровати.
– Иди сюда.
Действительно сумка, где хранились коньки и ее синяя кофточка, была пуста.
– Да кофточка ладно! Хотя, между прочим, она от Пако Рабана для номера «Кармен». Я в ней получила золотую медаль в Калгари. Коньки они украли! Коньки, пока ты… Лучше бы я тебе бабу на ночь привела… Что я буду делать!
Она вся тряслась и, если бы груди ее были хоть сколь значительного размера, они непременно бы вывались из надорванного декольте.
Кошмарная мысль пришла Андрею в голову. Он ринулся в комнату, где спал. Его брюки, хоть и не от Пако Рабана, но свои, исчезли. Он поднял подушку. Бумажника тоже не было.
Свою реакцию на произошедшее он сформулировал в одной короткой фразе на русском языке, которую интеллигентные мужчины обычно произносят в таких случаях.
Однако горести продолжались недолго. Дарья пошла на кухню и сразу же закричала:
– Иди сюда, детектив несчастный!
Когда Андрей спустился на кухню, она сидела на полу и хохотала. Дверца холодильника была открыта. На верхней полке лежали ее коньки, ее сумка и его бумажник. На нижней – его штаны и ее кофта.
Денег воры не взяли, только ее презервативы оказались в его бумажнике. Кроме того, у его штанов была отрезана одна штанина, а у ее кофты отрезаны оба рукава.
Это уже походило не на воровство, а на издевательство.
– Как они проникли в дом?
– Не знаю. Когда я подошла к дому, дверь была приоткрыта. Ты закрыл засов?
– Да.
– Это точно?
– Точно.
Андрей начинал верить в чертовщину.
– Жарко.
Она расстегнула пуговицу на спине, платье упало. Она осталась в одних трусах c розовыми кружавчиками, которые даже при богатом воображении трудно назвать трусами. Отсутствие бюстгальтера ее, очевидно, не волновало. Впрочем, Андрея оно не волновало тоже.
Ни плечи, ни мускулы не выдавали в ней спортсменку. Загорелое тело, загорелое даже в районе грудей, бюстгальтер, видимо, давно уже рассматривался юным дарованием как обременительное излишество. Обычная девчонка. Только ниже спины шрам.
– Постой. Я хочу внимательнее рассмотреть твой шрам.
– Ты что, чокнулся?
– По нему я смогу узнавать, что ты это ты. Откуда он у тебя?
– Ревность одной негодяйки. Вместе тренировались, она вроде бы случайно. Три года назад.
– И еще. Покажи мне зубы.
– Будешь смотреть, как цыган на лошадь?
Две пломбы слева.
– Вообще-то у меня еще шрам. – Чемпионка решительно спустила трусы.
Действительно на мягком месте был небольшой шрам.
– Производственная травма. О борт катка. Выпить хочешь?
«Хороша будет картина! – подумал Андрей. – Длинный дурак в пижамных шортах и совсем голая девица утром пьют виски. Успех на любом вернисаже гарантирован».
– Одевайся, иди в магазин, купи мне штаны.
Она натянула трусы, надела платье. Андрей заметил, что платье порвано не только спереди, но и сзади.
– Приставал?
– Если бы!
Через полчаса чемпионка вернулась в джинсах и голубой футболке «Lake Placid». Андрею она купила джинсы и такую же футболку. Теперь они будут как из одной команды.
155. В Ледовом дворце. Глава из романа А. Рогаликова
Подъехали они шикарно. На белом «Мерседесе». Оба в одинаковых джинсах и одинаковых голубых футболках.
– Это Большой ледовый дворец, – Дарья показала на здание из бетона и стекла. – Он построен к Олимпиаде восьмидесятого. Есть еще старый дворец. Он построен к олимпиаде тридцать второго. Но мы все тренируемся в Большом. Что сейчас в старом, не знаю. Но туристов туда водят. А это бюст Сони Хени. Видел «Серенаду солнечной долины»?
– Да. Ее снимали здесь?
– Да нет. В Скво Велли. Это в Калифорнии. Я там была. Отлично откатала. Первое место. Китаянку обогнала почти на два с половиной балла. Хотя в произвольной упала в двойном акселе.
Вошли в здание. Дарья подвела Андрея к тете, с трудом уместившей свои сто килограммов на вращающийся стул.
– Это муж моей сестры. Ему нужен постоянный гаджет, – на совсем не дурном английском распорядилась чемпионка. – Расходы на мой счет.
Толстая леди грузно повернулась и ткнула пальцем на стоящий рядом стул.
– Садись и не улыбайся, – скомандовала Дарья. – Сейчас тебя сфотографируют на гаджет.
Через минуту запечатанный в пластик гаджет висел у Андрея на шее.
– А где твой гаджет? – спросил он Дарью.
– Вот, – она провела пальцем вокруг своего лица. – Перекусим? Здесь есть нечто.
Нечто оказалось вполне пристойным кафе. Андрей взял пару кусков жареной ветчины и две сосиски, налил себе кофе. Чемпионка ограничилась двумя бананами и йогуртом, принесла из буфета стакан с апельсиновым соком.
– У меня через полчаса стрелка. Здесь, в буфете. Придет один тип. Будет меня на фотку брать.
– Что за тип? Ты его знаешь?
– Встречалась. У него с моей тренершей заморочка вышла. Она хотела пятьдесят процентов за каждую фотку. Пятьдесят процентов! Теперь, когда она в Монреале поправляет здоровье с каким-то самцом-одиночкой, он сюда прискакал. Знаешь, сколько будет дважды два? – И сама ответила. – Дважды два – четыре, но только в твоей квартире. А в моей квартире, сколько раз захочу, столько и будет четыре.
Она захохотала.
В буфете появился новый клиент, существо мужского пола, что можно было заключить только по небритой физиономии, всё остальное: мятые джинсы, рубашка и длинные волосы до плеч могли принадлежать и особям другого пола.
– Мистер Мария, – приветствовала вновь пришедшего Дарья.
– Владик, – представился он. – Можно к вам за стол? – И, не ожидая разрешения, сел.
– Сергей, – назвал себя Андрей и уточнил: – муж Анны, Дашиной сестры.
– Тоже катаешь?
– Нет, я журналист.
– Что пристал? – возмутилась Дарья. – Лучше начни как всегда. Спроси, не запишу ли я на свою кредитку твой завтрак и скажи, что не ел два дня. – Потом повернулась к Андрею: – Он всегда так говорит, чтобы меня разжалобить.
Владик не спускал глаз со стола с едой:
– Последний раз я ел вчера утром, когда ты меня покормила.
– Ладно, ешь.
Не успела она закончить фразу, как Владик вскочил и кинулся к столу с едой.
– Голубой? – поинтересовался Андрей у чемпионки.
– Нее… Розовый.
– Что это такое?
– Не знаешь? Спроси у него. Он расскажет. Спроси. Он не опасный. Мне его жалко, кормлю завтраками. Он в России, чтобы откосить от армии, поменял пол, стал девицей. А теперь собирает деньги, чтобы снова стать мужчиной.
– Кретин!
– Кретин, – согласилась чемпионка.
Розовый Владик вернулся с двумя наполненными до краев тарелками.
Ел он аккуратно, не спеша, не как умирающий с голоду бродяга, а как очень проголодавшийся интеллигент, ел вилкой с ножом, иногда вытирая рот бумажной салфеткой. И вел светскую беседу:
– Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, ужин отдай врагу.
– Это он намекает на то, чтобы ты его покормил обедом.
– Дарья, ты меня компрометируешь перед своим родственником. Однако, если у него возникнет такая идея, я буду признателен. Вы знаете, – он повернулся к Андрею, – я не испытываю чувства унижения, когда меня кормят. Я считаю, что помогаю людям чувствовать себя благодетелями. Если бы у меня было много денег, мне было бы тоже приятно кого-нибудь накормить. Если Аня такая же добрая, как и Даша, тогда вам повезло. Кто она по профессии?
– Филолог, – ответил Андрей.
– О…о… – обрадовался розовый Владик. – Я тоже был бы филологом. Но меня выгнали из Университета. Я политический диссидент.
Ознакомительная версия.
