В бытность свою полицейским Даффи отлично ориентировался на улице, знал, как тут все работает, как себя вести, разбирался в хитросплетениях власти. Подобное знание приобретается медленно; что-то рассказывают коллеги, но не менее важно то, что выясняешь сам, узнавая свой район не только физически, но и, в определенном смысле, эмоционально. Начинаешь чувствовать, как пульсирует здесь жизнь. Основная работа полицейского, конечно, состояла не в этом: не будешь же стоять посередине Сохо, таинственно нюхая воздух, как комиссар Мегрэ, а потом срываться с места и бежать по следу преступника. Дело было в знании обстановки. Но для Даффи это была неотъемлемая часть процесса.
Он допил кофе и вышел на улицу, чтобы снова ощутить атмосферу своего района. Прошелся по Олд Комтон-стрит, по Грик-стрит, вернулся по Фрит, потом по Дин-стрит, через дворики и бульварчики в Д'Арбле и к Бродвик (мимо «Уэст-Сентрал» на противоположной стороне улицы), по Брюэр-стрит, до того места, где она почти сплетается с Бервик-стрит в зловонный клубок уличных рынков, эскорт-агентств и кинотеатров, миновал бар «Реймондз» и вернулся на Дин-стрит. Съел лазанью с салатом в кафе на углу и отметил, что на этот день осталось еще восемнадцать фунтов (Маккехни, после недолгих протестов, выплатил ему семьдесят пять фунтов авансом).
За прошедшие четыре года район несколько изменился. Появилось больше книжных лавочек и секс-шопов с резиновыми огурцами в витринах. Массажные салоны, похоже, не сдавали позиций. Стрип-клубы находились в некотором упадке и порядком уступили дорогу порнокинотеатрам. Несколько лет назад в Сохо были обычные кинотеатры, но показывали в них фильмы фривольного характера, которые распространялись крупными компаниями: «Датский дантист за работой», «Визит медсестры», «Уловка 69», «Лисички за колючей проволокой» — и им подобные. Если хотелось посмотреть что-нибудь погорячее, единственным местом для этого был «Комтонский киноклуб» на Олд Комтон-стрит, а если и после него оставалось чувство неудовлетворенности, на выходе, если повезет, поджидали один-два продавца самого непристойного товара. Теперь же здесь находилась куча киноклубов с названиями вроде «Три икса», «Икс-таз», «Голубая луна», «Эротикон» и «Табу» и с кричащими вывесками, которые предлагали фильмы с грифом XXX гражданам, достигшим восемнадцати лет.
Полуденная жара не то чтобы навеяла Даффи непристойные мысли, но определенно настроила его на заинтересованный лад. Опустив голову, он завернул в магазинчик с порнопродукцией на углу Грик-стрит. Юноша средиземноморского типа за прилавком читал новости о скачках и приглядывал за полкой с фильмами. По обеим сторонам помещения громоздились стеллажи с журналами, расставленными по темам, согласно интересам покупателей: самая большая секция — «Натуралы», потом «Геи», следующие по величине — «Латекс» и «Садо-мазо», потом «Бандаж», «Большие сиськи» и «Школьницы» и, наконец, несколько полок с книжками в мягких обложках, Стратегия продаж в этих магазинах не изменилась: английские журналы — «Петушок», «Рапира», «Голубки», «Пташки», «Новые горизонты» и «Киска» — оставляли незапечатанными, чтобы покупатель мог их полистать и распалиться, а более дорогие американские издания запаивали в полиэтилен, так они казались солидней и заманчивей. Легкость, с которой клиенты по-прежнему покупались на эффектную обложку, завышенную цену и целлофан, этот безнадежный самообман, не могли не вызвать у Даффи улыбку. Он бросил взгляд на стеллаж с «Большими сиськами». В этой области издатели, похоже, проявляли наибольшую изобретательность в названиях. «Пятый номер» все еще держит позиции, отметил он, равно как «Мегасиськи»; были там и «Большие базуки» с явно милитаристской направленностью и новый журнал «Веселые молочницы». Даффи вспомнил еще один журнальчик, его начали издавать несколько лет назад под названием «Тетушки Чарли», тогда это казалось даже пикантным; правда, после пары номеров журнал зачах — клиенты, наверное, думали, что внутри фотографии гениталий пожилых дам крупным планом. Может, это изобретение вообще больше не используется в индустрии, подумал детектив.
Рядом с секцией «Бандаж» — пара экземпляров «Тугого узла» и столько же «Скованных страстью» — располагался проход, который вел к ряду кабинок. Объявление гласило: МИНИ-ПОРНОФИЛЬМЫ 10 ПЕНСОВ РАЗМЕН МОНЕТ В КАССЕ. Это что-то новенькое, раньше здесь такого не было. Даффи разменял деньги у прилавка и зашел в одну из кабинок; на двери — потрепанная крышка от коробки с кассетой со следующей рекламой: «ЛЕСБИЯНКИ-ЛЮБОВНИЦЫ — две красотки вовсю предаются пороку, играя в наездниц и открывая для себя столько нового!!»
Даффи присел на скамью и пошарил в карманах в поисках мелочи. Замка на двери не было. Чтобы держать ее закрытой, приходилось выставлять ногу, пока смотришь фильм, который проецировался на белую панель с обратной стороны. Даффи захлопнул дверь — стало не видно, куда бросать деньги; снова открыл — справа обнаружился металлический ящик. Десять пенсов, и фильм начался. Крупная темнокожая девица сидела в ванной и намыливалась, уделяя особое внимание лобку и груди. Пленка остановилась. Десять пенсов — и девица сняла с крючка душ и смыла пену с груди, потом с лобка, закатывая в процессе глаза. Кадр был немного не в фокусе, но дальше может оказаться интересней, подумал Даффи. А где же вторая девка? Десять пенсов — девица по-прежнему сидела в ванной, снова намыливая грудь и лобок. Даффи так и не понял: то ли фильм затянут, то ли после второй монеты пленка перемоталась и запустилась по новой. Даффи начал отвлекаться. Луч проектора высветил комментарии, нацарапанные на «экране» предыдущими посетителями: ХРЕНОВОЕ КИНО и АРМИЯ СПАСЕНИЯ.
Выходя из кабинки, Даффи поскользнулся. Все еще с горсткой мелочи, он решил заглянуть в другую кабинку. На этот раз на экране довольно ненатурально целовались две девицы. Десять пенсов — и они начали тереть друг другу груди, точно полируя серебро. Даффи задумался: стоит ли рискнуть еще монеткой? Ладно, все равно за счет Маккехни. Десять пенсов — и девицы принялись ласкать друг другу промежность и приоткрывать рты якобы от нежданного удовольствия. В этой кабинке резкость была получше, и Даффи обнаружил, что его члену шоу вполне по душе. Десять пенсов — и одна из девиц забралась на другую. Это было уже не так забавно. Еще за десять пенсов из душа выскочил тощий усатый тип, и девицы деланно завизжали. Десять пенсов — и тип начал хлопать их по задницам. Стало совсем не смешно; член сообщил, что с него достаточно.
Только Даффи вышел из книжного, к нему подскочила пухленькая, аккуратненькая девушка в круглых очках в золотой оправе. Она встала прямо перед ним и прицепила на лацкан значок. Даффи скосил глаза и увидел надпись: «Удачного дня». Девушка защебетала:
— Мы стремимся помочь бедным детям по всему миру. Вы наверняка захотите сделать пожертвование.
Такой смышленой, вежливой и настойчивой девушке отказать было трудно, но Даффи был на это способен. Зазывалы чертовы, подумал он, не могут оставить в покое бедных старых извращенцев, терзаемых чувством вины. Он отстегнул значок и протянул обратно; сборщица пожертвований уже доставала из сумки на плече папку:
— Мы хотим помочь неимущим детям. Вы наверняка захотите пожертвовать, — повторила она.
Даффи не смог удержаться и произнес то, что вертелось в голове:
— Сектантка чертова. — Он бросил значок и пошел прочь. Как только он повернулся к девушке спиной, та стукнула его папкой по голове.
Кажется, опять что-то новенькое, отметил про себя Даффи. Он прошел по улице мимо парочки порноклубов (как-нибудь в другой раз) и наткнулся еще на одну новинку. Вывеска гласила: ПИП-ШОУ, ГОЛЫЕ ДЕВУШКИ ТАНЦУЮТ ЖИВЬЕМ ВЫ СМОТРИТЕ. Даффи приблизился к заведению, слегка опустив голову, и скосил глаза на табличку: 50 ПЕНСОВ, и ниже: РАЗНЫЕ ДЕВУШКИ. Он прошел мимо, а потом исполнил классический трюк посетителя подобных заведений: резко повернул обратно и неожиданно заскочил внутрь. Внутри разменял пару фунтов у стойки и зашел в крохотную кабинку. Замок едва удерживал дверь, чтобы та не распахнулась. В противоположной стене на уровне глаз располагалось окошко величиной с почтовый ящик. На полу валялись бумажные салфетки; некоторые из них были мокрыми. Из мощной стереосистемы доносилось диско.
Даффи опустил полфунта в щель, и металлическая створка дернулась вверх, открыв застекленное окошечко. Он прижался носом к стеклу и увидел танцующую девицу. Кабинки образовывали вокруг нее почти замкнутый круг с небольшим проемом, откуда выходила танцовщица. Девушка была обнажена: худенькая фигурка, заметный шрам от аппендицита и грудь, похоже, накачанная силиконом. Во время танца она поигрывала сосками и терла промежность, следя за рядом окошек и поворачиваясь на несколько секунд ко вновь открывшимся. Даффи опустил еще пятьдесят пенсов, но теперь потратил часть времени, рассматривая остальные почтовые ящики с анонимными парами глаз.
