Оставалось ползти дальше. Теперь я видел уже край лужайки. Дальше двигаться нельзя. Я лежал, внимательно разглядывал местность и вот тут внезапно заметил его.
Ботинок, затем нога, наполовину прикрытая веткой, метрах в двадцати от меня. Потом высунулась вторая нога.
Подлесок здесь был густой, как и на холме, но если немного подняться вправо, то можно будет его хорошо разглядеть.
Я глубоко вздохнул. Будто стальной обруч сдавил мою грудь. Один из нас, вероятно, проживет еще минуту-другую. Я мог бы запугать его пистолетом, но что будет, если он не испугается?
Я тут же подумал о трех сейфах в Санпорте. Нет, обратного пути нет! И пополз вниз по склону.
Парень не двигался. Карабин с оптическим прицелом лежал перед ним на стволе маленького дерева, а сам он наблюдал за домом.
Я старался не задеть какой-нибудь ветки – малейший хруст все испортит.
В трех метрах от него я встал на колени, вытащил из-за пояса пистолет, навел его на затылок парня и негромко скомандовал:
– Эй, ты! Брось оружие и повернись!
Он резко обернулся и схватился за карабин.
– Не успеешь, – заверил я.
Он ошалело уставился на меня, но я был прав: лежа на животе, он не имел ни малейших шансов.
– Вынь обойму! – приказал я. – И ни одного лишнего движения! Отбрось ее!
Все свое внимание я обращал на парня, и, когда услышал шум позади, было почти поздно. Все же я успел отклониться, и дубинка, только скользнув по голове, ударила по руке. Тупая боль пронзила локоть.
Парень вскочил на ноги, но я здоровой рукой схватил нападавшего сзади и швырнул его на парня, как узел с бельем. Они столкнулись и повалились на землю. Я нагнулся и поднял выпавший из руки пистолет.
Это была блондинка, тот самый ангелочек. Глаза ее сверкали от ненависти, она размахивала руками и длинными ногами, пытаясь подняться. В волосах запутались еловые иголки, а из ранки на коленке сочилась кровь.
Я поднял карабин, разрядил его, вытащил обойму и забросил ее далеко в кусты, а оружие ударил о дерево. Приклад разлетелся, оптическое стекло разбилось.
– Где машина? – спросил я.
Наверное, в его пустом желудке уже давно урчало. Это было видно по его горящим глазам и по тому, как дрожали его руки, когда он провел ими по губам.
– Кто вы? – прохрипел он. – Что вам надо?
– Машину. Я ведь достаточно ясно выразился, разве нет, малыш?
В них обоих было что-то странное. Когда я присмотрелся, мне стало ясно, что это брат и сестра. Он был выше и намного моложе, вероятно лет двадцати двух. У обоих светлые волосы, и они были очень похожи. Чертовски красивые и чертовски опасные.
– Живым вы все равно отсюда не уедете! – выкрикнул вдруг парень. – Я ее убью! И вас тоже.
Я направил на них пистолет:
– Вставайте! Ну!
Он чуть помедлил, глядя на меня, затем встал. Блондинка продолжала сидеть.
Я схватил ее за руку и, резко дернув, заставил подняться. Она хотела вцепиться ярко накрашенными ногтями мне в лицо, но я сильно ударил ее по руке и отшвырнул к брату.
– Если она не пожелает идти, понесешь ее, – предупредил я.
Он посмотрел на пистолет:
– Куда?
– К дороге. Я сказал, что мне нужна машина.
Она презрительно посмотрела на брата:
– Ты боишься этого подлеца?
– А что я могу сделать? – угрюмо возразил он. – У него пистолет.
– Кончайте, – сказал я. – Ссориться будете в другой раз.
– Что вы сделаете с миссис Батлер? – Ее глаза злобно сверкнули.
– Удочерю ее. Я без памяти в нее влюблен.
– Видно, вы не знаете, с кем связались. Ее ищет полиция. Она убила своего мужа.
– Это уже моя забота, детки, – сказал я. – Отправляйтесь к машине. Ну-ну! И побыстрее! Видите ли, у меня из-за вас совсем не осталось времени.
В злобном молчании, не глядя на меня, они пошли по песку. У подножия холма, в кустах, я увидел машину, ту самую, на которой ангелок подъезжал к дому.
– У кого ключи? – спросил я.
Девушка снова с ненавистью взглянула на меня.
У нее не было сумки, значит, не было и ключа.
Я вопросительно посмотрел на брата:
– Ну, где ключ?
Парень достал его из кармана.
– Ты сядешь за руль, сыночек, – сказал я. – А эта куколка поместится между нами.
Мы сели в машину и выехали на дорогу.
– Спускайся с холма и подъезжай к дому, – приказал я и предупредил: – И чтоб без фокусов!
Девушка повернула ко мне свое очаровательное личико:
– Грязный подонок!
Я погладил ее ногу:
– Как насчет мистера Гиллеспи, куколка? Вы нашли его? И уплатил ли он взнос за плиту?
Мы остановились возле дома. – Выходите, – приказал я. Они нехотя повиновались и поднялись на веранду. Я услышал, как Мадлон Батлер отодвигает засов, – очевидно, увидела из окна.
Дверь открылась, и блондинка вошла в дом, братец за ней. Я держался позади и на секунду ослабил внимание. И это была моя ошибка. Их номер чуть не прошел.
С громким криком парень ворвался в дом, а блондинка попыталась запереть дверь перед самым моим носом. Но, видно, удача была в этот раз на моей стороне. В последний момент я успел сунуть ногу в проем, рванул дверь и влетел в дом. Блондинка упала.
Братец уже сцепился с Мадлон, и они покатились по полу. Обеими руками он душил ее. Она сопротивлялась, но молча, а он издавал дикие вопли.
Я сунул пистолет за пояс и, улучив момент, ударил парня. Он отпустил Мадлон и удивленно уставился на меня. Я снова ударил и расшиб об него пальцы.
Он встал пошатываясь, словно не мог решить, куда падать, и тогда я еще раз его стукнул. Парень рухнул на пол рядом с сестрой. Я ощупал свою руку. Она болела, но пальцы, видимо, были целы.
Мадлон поднялась. Ее волосы стояли дыбом, глаза сумасшедше горели. Она подскочила ко мне и ухватилась за пистолет, торчащий из-за пояса. Я схватил ее за руку и оттолкнул от себя.
– Прекратите безумствовать! – крикнул я. – Сядьте!
Но она, казалось, ничего не слышала, и тогда я силой усадил ее на стул. Поднялись и братец с сестрицей. Я указал им на стулья в другом конце комнаты.
– Садитесь там, – распорядился я. – У меня нет больше желания разбивать о вас свои руки. В следующий раз я воспользуюсь пистолетом.
У парня дрожали губы, слезы текли по лицу.
– Я убью ее, – монотонно повторял он, – я убью ее.
– Тихо! – прикрикнул я и снова указал на стулья.
Они наконец сели.
Я поставил стул между ними и Мадлон и сел сам. Пистолет положил на колени и закурил.
В комнате наконец стало тихо, так тихо, что я услышал собственное дыхание. Затем тишину нарушил голос блондинки.
Она так вцепилась в край стола пальцами, что они побелели вокруг ногтей. Жила на шее напряглась, а ее голос был больше похож на горячечный шепот. Она говорила быстро и сбивчиво, но одна из вещей, о которых я услышал, была для меня новой…
Пока она говорила, Мадлон разглядывала ее с откровенным отвращением и брезгливостью, словно кучу дерьма. Когда наконец она выдохлась, Мадлон бросила:
– Вы – грязная маленькая крыса!
Блондинка молча уставилась на нее и вдруг обратилась ко мне:
– Что вы собираетесь с ней делать? Я молча курил сигарету.
– Дайте мне пистолет! – воскликнула она. – Только на пять секунд! Дайте мне пристрелить эту гадину! Потом вы можете убить меня или передать в руки полиции, но прошу вас, дайте мне пристрелить ее!
– Успокойтесь, – махнул я рукой, – а то у вас заболит живот.
– Что вы с ней сделаете?
Мадлон Батлер закурила сигарету и смотрела на нее сквозь дым. Парень сидел согнувшись и молчал.
– Мы возьмем вашу машину и прокатимся, как только стемнеет. Если вы ничего не имеете против.
– Сколько она вам платит?
– Кто сказал, что она мне платит? – спросил я.
– Конечно платит, иначе бы вы не стали так стараться!
– Я делаю все из чистой симпатии.
– Сколько?
– Кончайте, мне это надоело, цену вы все равно не угадаете.
Блондинка повернулась к брату:
– Видишь, Джек, видишь? Эта грязная баба даже не слушает нас. Мы говорим и говорим, а ее это как будто не касается.
– Прекратите! – перебил я разбушевавшуюся девицу.
– Она тебя дурачит и будет дурачить! И оставит ни с чем сидеть в луже!
– Закрой пасть!
Но она не умолкала:
– Неужели тебе может нравиться эта грязная баба?
Я ударил блондинку по лицу, и она наконец замолчала.
Было начало второго. Мы могли тронуться в путь после наступления темноты. Значит, мне придется сидеть здесь по меньшей мере еще шесть часов и следить, чтобы эти трое не поубивали друг друга.
Я устал. Уже тридцать часов я не смыкал глаз, а впереди был длинный день и долгая ночь. Неизвестно было также, удастся ли нам вернуться в Маунт-Темпль и войти в дом, избежав встречи с полицией. На улице в чужой машине нас вряд ли остановят, но с домом дело наверняка обстоит иначе. Я был уверен, что его охраняют.
Надо было что-то делать с пленниками. Я указал на дверь кладовой:
