— А все же двоих я скопытил, — упрямится Джо. — Разве это дело, что эти сволочи в меня стреляют, а я им не ответь!
Пока они спорят, я осматриваю расстилающуюся под нами долину. Там не очень–то просто укрыться. Пожалуй, только на склоне холма затеявшие на нас охоту люди Бэррэтта, могли бы подыскать укрытие. Когда они примутся взбираться на гору, тогда уже будет поздно. Они смогут подойти к хижине, без риска быть увиденными.
Заряжаю карабин, высовываю его в окно и, целясь в ночь, нажимаю курок. В ответ немедленно загремели выстрелы из кустарника в глубине долины — пули рикошетят о стены хижины.
— Они еще по ту сторону равнины. Но если мы позволим им перейти на эту сторону, нам крышка.
— Еще немного и взойдет луна, — говорит Мак. — Мы их будем видеть, как на ладони.
Мне показалось, что в долине какое–то шевеление. Прицеливаюсь и давлю на курок. Крошечная, едва различимая тень подпрыгнула и спряталась за кустом. Джо и Мак выстрелили одновременно и, когда стих гром выстрелов, до нас донесся затухающий крик. Эти приятели, хоть и не годятся в чемпионы по бегу, но, похоже, стрелки первоклассные.
— Одним меньше, — Джо просто сиял.
Кладу руку на плечо Мэри, притягиваю ее к себе и шепчу:
— Есть ли здесь еще какой–нибудь выход, кроме этой двери?
Мэри качает головой.
— А через крышу?
— Есть лестница, чтобы туда подняться, но и только.
— Вы в этом уверены?
— Ну, разве что спуститься на канате.
— Надо бы взглянуть, — говорю я. — Не найдется ли здесь подходящей веревки?
— Должна быть на кухне. Джо опять стреляет.
— Двадцать два! — вопит. — Они уже совсем близко!
И в самом деле, можно различить, как семь или восемь силуэтов передвигаются по долине. Спешим нажать курки: две фигурки падают, а остальные залегают в кустарнике.
— Давайте сюда канат, — командую Мэри, — да откройте люк. Возможно, нам придется скоропостижно драпать.
— Это что за похоронное настроение, — спрашивает с подозрением Джо.
— Готовим путь к отступлению, — отвечаю. — Будем уходить через крышу.
— Ох, какая богатая мысль, — в нем заговорила ирония. — Да они же тебя при лунном освещении расколят пулей, как цветочный горшок.
— А вдруг нам не останется из чего выбирать. Кстати, вот и луна появилась!
Еще каких–то три минуты — и долина залита бледным светом.
— Утешает одно лишь — они в таком же положении, как и мы, — вздыхает Мак, сидя на корточках. — Мы не имеем права их выпустить. Что они там замышляют, как ты думаешь? Ни выстрела за последние пять минут!
— Они же не полные идиоты, ждут, наверное, пока луна засветит вовсю, чтобы уверенно целить в хижину. Все к тому идет. Еще немного, и они смогут разглядеть нас через окна.
— Нашла веревку! — крикнула из соседней комнаты Мэри.
— Ладно, полезу на крышу, — говорю. — Будьте бдительны.
— Это тебе надо быть повнимательнее, — иронизирует Джо. — Только не рассчитывай, пожалуйста, что я стану носить цветочки на твою могилу.
Удаляюсь во вторую комнату.
В руках у Мэри карманный фонарик. Увидев меня, она светит на лестницу, ведущую к люку.
— Это опрометчивый шаг, — сетует она. — Они наверняка вас заметят.
Кричу парням:
— Вы не смогли бы затеять перестрелку, чтобы прикрыть меня?! Иду на крышу!
— Желаю тебе приятно провести там время! — смеется Мак.
Они открывают огонь. Прислушиваюсь, ответных выстрелов не следует…
— Знать бы, что они там затевают?! — шепчу про себя. — Ладно, будь, что будет. Может, сверху виднее.
Взбираюсь по лестнице и осторожно приоткрываю крышку люка. Рассматриваю ровную крышу. Она купается в свете. Видно, как днем. Замечаю над собой утес, взметнувшийся над долиной. Увы, он сулит слишком мало шансов на спасение. Чтобы прыгнув с крыши карабкаться по нему при таком освещении, надо быть потенциальным самоубийцей. Единственно возможное решение тут — ждать, пока луна зайдет за утес и он окажется в тени. Но, по–моему, мы таким временем не располагаем.
Спускаюсь вниз.
— Ничего обнадеживающего. Веревка нам пока совершенно ни к чему.
Слишком светло. Если бы мы могли продержаться хотя бы час, тогда бы появилась надежда, но в данный момент об этом нечего и думать.
— Через час мы будем уже кушать корни маргариток, — весело кричит из соседней комнаты Джо.
Предлагаю Мэри:
— Может быть, выпьем кофе? Кто знает, сколько нам придется здесь торчать? А пока вы приготовите кофе, я пойду понаблюдаю.
Возвращаюсь в большую комнату. Мак пожевывает погасшую сигарету, пристально вглядываясь в долину. Джо сидит на краешке стула, защищенный лишь оконной рамой.
Спрашиваю Мака:
— Вы там, в карьере, не заметили молодой девушки?
— Нет, а что такое?
— Со мной была девушка, ну, когда вы меня встретили. Я отправил ее за полицией.
— Нам это не поможет, — сообщает Джо. — Они ведь не стреляют. Не знаю почему, но факт есть факт. Если сюда не прибудет целого полицейского взвода, то они и не прознают, что здесь драчка. К тому же, я самолюбив и не жажду встретиться с полицией.
— Думаю, что в наших обстоятельствах я вполне готов позабыть о своем самолюбии, — говорит Мак, заходясь смехом. — Предпочитаю, чтобы меня сцапали легавые, нежели лапы Бэррэтта.
— Как ты думаешь, здесь опасно курить? — спрашивает Джо.
— Если ты так сильно хочешь курить, сядь на пол, а я стану на твое место.
— Ты настоящий друг, парень. Откровенно говоря, я даже рад, что не прикончил тебя.
— Я тоже.
Он садится на пол и закуривает.
— Что–то эти сволочи не чересчур активны, — сетует Мак. — Может, потому, что здорово обожглись?
— А ты бы вышел взглянуть на них, — советует Джо, — готов держать пари, что они готовят очередную пакость.
— Да и я так думаю. Пока в долине светло — они притаились, но как только опять стемнеет, они, несомненно, ринутся в атаку.
Входит Мэри с чашечками и кофе. Джо достает из кармана флягу, прикладывается к ней.
— А может, кому рому? — предлагает он.
Мак отпивает и протягивает флягу мне, но я отказываюсь.
— Черный кофе мне больше по вкусу.
— Ты что, надеешься выйти целым из этой переделки?! — спрашивает Джо, с шумом втягивая в себя то кофе, то ром.
— Конечно.
— Заткни пасть, Джо, — советует, нервничая, Мак. — Ты сеешь панику. Впрочем, понятно, ведь никто не пожалеет, если ты здесь лишишься своей шкуры.
— Врешь, — ответил с жаром Джо. — Моя старушка мама пожалеет меня. — Он поднимается, наливая себе еще чашечку кофе. — А еще остается немало девчат, которые станут меня оплакивать…
Раздается пулеметная очередь, и гулко разносит ее по долине голос эхо. В отдалении вспыхнул кустарник, и автоматы затянули свою песнь смерти.
Я крикнул:
— Всем лечь! — и сам упал на пол.
Джо делает на подкашивающихся ногах два шага к двери, затем медленно поворачивается к нам и валится на пол.
Мы замерли. Пулемет беспрестанно стучит. Пули со свистом влетают в окна, насквозь прошивают дверь, щелкают по стенам. И вдруг пулемет замолк!..
Говорю Маку:
— Гляди в оба!
И подползаю к Джо. Он встретил пулеметную очередь грудью.
— Убит? — спрашивает Мэри.
Голос ее взволнованно дрожит.
— Да.
— Такова судьба! Надеюсь, что выберусь отсюда и сообщу печальную новость его матери, — говорит Мэри. — Держу пари, что она только обрадуется! Она терпеть не могла этого негодяя!
— Не стойте перед окнами и не поднимайтесь! — предостерегаю.
Подползаю к Мэри, сидящей на корточках у окна. Пулемет снова принимается строчить. Пули носятся по комнате.
— Тревога! Они идут на прорыв! — вопит Мак.
Замечаю скачущие в лунном свете тени. Бегут они зигзагом и — в них попасть сложно. Мак снимает одного. Но остальные пятеро проскальзывают мимо холма и скрываются в зарослях.
— Плохо дело, — констатирую. — Они преодолели этот рубеж и теперь легко могут подойти прямо к нашим дверям, не опасаясь быть замеченными!..
— Как бы там ни было, но живыми они сюда не попадут, — клянется Мак. — А где ром Джо? Глоточек живительной влаги отнюдь не повредил бы мне.
На четвереньках подбирается к Джо, переворачивает его и достает из кармана флягу.
Треск пулемета прекратился. Использую эти минуты, чтобы перезарядить карабин и трижды выстрелить, целясь в куст, за которым таится пулеметчик.
Оттуда выскакивает человек и, не выпуская пулемет из рук, валится лицом в землю.
— Знай наших! — кричит Мак, вернувшийся на свою позицию у окна. — Теперь, если кто–либо из этих мерзавцев захочет поиграться той игрушкой, ему придется показаться в полный рост.
Стрельба становится все масштабнее. Пули безудержно проносятся сквозь дверь.
— Они уже где–то рядом, — шепчу Мэри, — ступайте в другую комнату.
