— Оджи…
— Да.
— Почему они желали его смерти?
— Они…
— Некто, Оджи, — прервал я его, — а почему? Почему Беннет погиб?
— Он был довольно большой, мистер Дип.
— Да, он был большим деятелем. Это известно всем.
— А большой парень всегда имеет врагов и, следовательно, всегда становится мишенью.
— Но почему, Оджи?
— В этом случае я могу только догадываться.
— Попробуйте.
Он вновь заложил руки за спину и принялся слегка раскачиваться.
— В Синдикате шли разговоры…
— Беннет был в нем…
— Разговоры происходили за его спиной.
— И какого характера?
— Говорили, что Беннет был боязливым парнем. Синдикат склонялся к тому, что… невозможно иметь дело с боязливыми людьми.
— Да, догадка ваша любопытна, но она не попадает в цель.
Он вновь качнулся на носках своих ботинок и, глядя перед собой в пустое пространство, сказал:
— Я сообщаю вам сугубо личное мнение. Мистер Беннет был одним из тех, кто вместо того, чтобы управлять упряжкой легким прикосновением к вожжам, дергает и рвет поводья, заставляя упряжку-команду мчаться туда, куда ему хочется.
Он взглянул на меня и добавил:
— Но это, разумеется, только мое личное мнение.
— Само собой. Но в этом вашем предположении неверен исходный пункт. И если вы его еще не знаете, то уже начинаете хотя бы чувствовать фальшь.
— Что вы имеете в виду?
— То же, что я уже вам сказал. Это убийство организовал не Синдикат. Их методы никогда не меняются. Немыслимо даже предположить, чтобы они снабдили убийцу дамским револьвером 22-го калибра и посоветовали ему выстрелить в шею, да еще с расстояния в два фута. Это чистейшая фантазия, Оджи. Не говоря уже о многом другом. Зачем, скажем, синдикатскому убийце понадобилось бы перетаскивать убитого с одного места на другое? Абсурд. Я могу согласиться с вами в том, что Синдикат желал избавиться от Беннета, замышляя кое-что против него, но не он осуществил это убийство. Убийство не профессиональное. Вы знаете, сколько профессиональных убийств все еще не раскрыто?
— Некоторые мне известны.
— А вот это не принадлежит к их числу. Оно чисто кустарное, индивидуальное, судя по тому, что мне пока известно.
— Может быть, — сказал Оджи, пожав плечами.
— Кое-что из этих несуразностей, — продолжал я размышлять вслух, — могло быть попыткой замести следы, спутать их… Нет, не похоже…
— Все же сделано так, что разобраться не очень-то легко.
— Верно, но действовать они могли бы значительно умнее. Они или он…
— Или она?
— Сомневаюсь. Пока почти исключаю. Неправдоподобно.
— Полиция тоже в тупике.
— У нас, однако, преимущество перед ними, Оджи. Копы вообще не знают, что Беннет был убит не здесь и что его втащили сюда уже мертвым.
— Со временем они смогут докопаться и до этого, если ваше предположение справедливо и этот парень с часами не врет.
— Нет. Я ему верю. Но кто? Кто так желал его смерти, Оджи?
Оджи улыбнулся.
— Думаю, что многие, мистер Дип. Его дела не носили благотворительный характер.
— Но кто-то должен был особенно его ненавидеть.
— И это могло быть, — согласился Оджи и, подумав, добавил:
— Вообще-то никто еще из руководства клубом и Синдикатом не пользовался особой симпатией и расположением. Характер организации…
— Знаю, — кивнул я ему. — Поглядим-ка еще немного.
Я прошел в спальню, затем в ванную и в другие помещения. Всюду остались следы поисков. Основательных. Полиция перетрясла буквально все находившееся в доме и, тем не менее, присмотревшись внимательно, можно было заметить, что после полиции кто-то еще занимался розысками. Я подозвал Оджи и указал на царапины на полу, где кто-то сдвигал с места рефрижератор.
— Что вы об этом думаете, Оджи?
— Копы этого не делали.
— Но что могло находиться под рефрижератором или за ним?
Оджи пожал плечами, нахмурился и сказал:
— Десять-пятнадцать пакетиков героина, дюжина тюбиков опиума, к примеру. Не более. Но мистер Беннет никогда не держал здесь подобных вещей.
— Но есть и две другие возможности.
— А именно?
— Драгоценные камни, скажем, или просто наличные деньги.
Он нахмурился и вновь отрицательно покачал головой.
— Драгоценные камни исключаются. Он никогда с ними не имел дела. То же относится и к наличным. Мы располагаем всеми счетами и отчетами мистера Беннета. Он сообщал нам о всех сделках, изъятиях и вкладах и, вне всяких сомнений, был всегда абсолютно точен. Он ежегодно вкладывал большие суммы, но был совершенно чист в коммерческих делах. Нет, здесь не могли быть наличные. В рамках статутных ограничений он был чист.
— Документы?
— И это маловероятно. Его папка была слишком драгоценной, чтобы прятать ее в таком сомнительном месте. Впрочем… искать ее могли и здесь.
Некоторое время мы молча бродили по жилым комнатам.
— Но почему это место кажется мне таким знакомым, Оджи? — нарушил я молчание. — Что-то здесь есть такое, отчего кажется, будто я его покинул только вчера.
— Разве вы не можете вспомнить старое?
— Пробую… И кажется, начинаю понимать. Это же плюш! Яркие цвета! Коричневый тон! Все как в старом клубе, в подвале. Да, да! Сделать эти ткани устаревшими и изношенными, нанести сюда побольше грязи — и будет точная копия старого подвального клуба «Рыцарей совы». И еще расставить здесь свечи вместо электроламп.
— В этом-то все и дело, мистер Дип.
— Что-то я рассентиментальничался, Оджи.
— Нет, это естественно и часто бывает необходимо, — серьезно сказал Оджи.
В искренности его тона нельзя было сомневаться. Оджи прошел большой путь и хорошо знал свое место. Он был умный и крепкий человек, но не относился к числу тех, кто не останавливается перед убийством для достижения своих целей. Это обстоятельство всегда держало его на шаг-два позади лидеров гангстерских групп. Последние мои с ним встречи не поколебали, а, наоборот, укрепили мое мнение о нем.
— Я остановлюсь здесь, Оджи. Позаботьтесь о том, чтобы все было в порядке. Телефон, буфет. Пришлите кого-нибудь подмести и почистить.
— Об этом я уже позаботился, мистер Дип.
Прежде чем я успел ответить ему, задребезжал телефон. Я поднял трубку.
— Да? — сказал я.
На другом конце провода раздался взволнованный, проглатывавший слова голос Кэта:
— Дип? Хорошо. Так вот. Я выследил двух парней, которых я знаю еще по Филли. Лео Джеймс и Мори Ривс. Они нанимаются и обходятся очень дорого. И если они сюда прибыли, то… понимаете?
— Так. Дальше.
— Они остановились в «Вестгемптоне» под именами Чарли и Джордж Вагнеры, и, когда они отправились в свои комнаты, я сунул немного баксов куколке на коммутаторе. И сидел и ждал. Недолго. Один из них вызвал окружную, и телефонистка соединила его с номером, который я записал, но не ручаюсь, что точно. Парень, который отозвался на его вызов, не сказал ничего особенного, а только сообщил, что вы, Дип, находитесь сейчас в доме Беннета.
— Голос этого парня узнали?
— Нет, не мог. Очень жаль. Но они начали охоту за вами. Я их знаю. У них очень большой опыт, Дип, у этих двоих. И тренировка.
— Ничего, Кэт. У меня не меньшая.
Несколько секунд он молчал, что-то обдумывая.
— Не должен ли я приклеиться к ним, Дип? Выслежу все их шаги. А если желаете — могу им кое-что устроить, что приведет их в состояние собачьего бешенства, и на время они нас забудут.
— Нет, оставьте их пока в покое, Кэт. Они сейчас не будут слишком торопиться. Сперва они обеспечат себя комфортными условиями, а уже затем начнут присматриваться ко мне, набивая себе цену.
— Большой риск, Дип. А что мне делать?
— Отправляйтесь ко мне и отдохните. Поговорим немного позже.
Он тихо свистнул и повесил трубку.
Я предложил Оджи вызвать пару надежных парней из нашей старой когорты и подготовить их на случай неожиданных событий, а самому отправиться домой.
Минуту поразмыслив, Оджи сделал телефонные вызовы, взял свою шляпу и, махнув мне на прощание рукой, ушел. Из окна я видел, как он сел в свою машину и вскоре исчез вдали.
Я уселся на полу на мягком ковре у зуммера, связанного с наружной дверью, закурил и стал поджидать Кэта.
Минут через десять раздался тихий сигнал зуммера. Я включил механизм автоматического открывания наружной двери и вскоре услышал гул поднимавшегося лифта.
На резкий и короткий стук в дверь я крикнул «да» и затем обернулся.
Но это был не Кэт. На пороге стоял Советник Хью Педл со своими друзьями, двумя парнями, хорошо выдрессированными и формально считавшимися «советчиками» Педла.
Прежде чем подняться с пола, я кивнул им на стулья и сказал:
— Присаживайтесь, друзья, прошу вас. Вы должны извинить меня за несоблюдение мною формальностей. Я ведь никого не ждал.
