— Я никогда не говорю серьезно о трупах, — сказал я холодно. — Я пока еще более или менее нормальный, более или менее молодой человек.
— Я расскажу об этом шерифу. Он никогда в это не поверит.
Я прождал, может быть, еще секунд тридцать, пока голос Лейверса не заревел мне в ухо.
— Что там, черт возьми, вы сказали про труп? Да еще посреди ночи!
— Пока вы там спали, я работал, — сказал я с притворной обидой в голосе. — Да. Такова судьба полицейского. Я тут ходил по людям, зашел и к Харри Вейсману. Он дверь открыл, а вот сказать ничего не смог.
— Начните с конца!
— Именно так и поступил Харри. Он напоролся на конец ножа… получил им прямо в живот. Он мертв.
— Вы задержали убийцу?
— Он скрылся через окно в ванной и потом ушел по пожарной лестнице.
— А что вы делали, пока он скрывался?
— Слушал увертюру к опере ?Вильгельм Телль?.
— Послушайте! — Лейверс говорил таким голосом, словно его душили. — Прекратите крутить, Уилер! Если вы хотите сказать, что дали уйти убийце из-под самого вашего носа, то…
— Через окно в ванной, а не из-под носа, — поправил я его. — Я в это время жал на кнопку звонка по другую сторону входной двери. Пока я, простите, не обладаю рентгеновским зрением, шериф, и не могу видеть сквозь двери. Но уже работаю над этим.
— А я-то думал, что вы уже достаточно напрактиковались на этом в прошлом, — недовольно буркнул он. — Вейсмана зарезали?
— Кинжалом, который выглядит как близнец того, каким была убита Джулия Грант.
— Но это невозможно. Вы сами принесли его в офис, и он лежит сейчас закрытым у меня в сейфе.
— Возможно, что кинжалы были тройняшками, а не двойняшками, — предположил я. — Между прочим, вы не пришлете сюда Полника?
— Конечно, — сказал он. — Парни из Городского совета умрут от смеха! Еще бы, Большой Белый шериф Пайн-Сити заверял, что сможет справиться с этим делом без помощи отдела по расследованию убийств, а у нас появилось еще одно! И этот проклятый Учитель должен завтра исчезнуть с закатом солнца. Возможно, прихватит с собой сотню новеньких! — Голос звучал почти умоляюще. — Скажите, Уилер, ну есть у вас хоть какое-нибудь продвижение по делу?
— Нет, — сказал я услужливо.
— Ради всего святого! Газеты выльют на меня ушаты грязи, как только пронюхают о втором убийстве. Неужто у вас нет хоть каких-то идей на этот счет?
— Парочка есть, — сказал я. — Но не стоит на них сильно рассчитывать. Я дождусь здесь Полника, а потом поеду навестить кое-кого.
— Может быть, ваши женщины подождут, пока вы добьетесь хоть чего-то путного? — заорал он.
— Я и не собирался разъезжать с галантными визитами, — укоризненно произнес я.
— Что бы вы ни надумали делать, действуйте быстро, — сказал Лейверс. — Если мы не размотаем это дело к завтрашнему вечеру, мне придетс обратиться за помощью в отдел по расследованию убийств. Даже если лицо у меня от стыда будет как помидор.
— А у меня?
— Меня не волнует цвет вашего лица! — рыкнул он. — Зеленое, синее или багровое — вам подойдет любой цвет. Вам все как с гуся вода!
Приятная прохлада обнимала тебя на вершине Лысой горы в этот поздний час. Я припарковал свой ?хили? рядом с белым крытым ?континенталем? и увидел, что моя догадка верна. В кабинете Беннета горел свет, поэтому сразу же направился к его двери и постучал. Меня пригласили войти.
Беннет сидел за столом. На его лице было написано выражение крайнего удивления.
— Лейтенант Уилер! Что привело вас к нам так поздно ночью?
— Я хотел поговорить со Стеллой Гибб, — сказал я. — И прямо сейчас.
Беннет, казалось, смутился.
— Но уже довольно поздно, лейтенант. Далеко за полночь.
— Я знаю, — сказал я. — В полицию не берут тех, кто не может с ходу назвать точное время. Спрашивают даже, какой день недели на дворе. Так где я могу ее найти?
— Ну, если это так важно, то я позвоню ей. Он потянулся к телефону, снял трубку, набрал двузначный номер и стал ждать.
— Стелла, — наконец сказал он, — мне очень неудобно вас беспокоить, но здесь — лейтенант Уилер. Он хочет немедленно поговорить с вами… что, что? Но я никак не могу передать ему ваши слова! Это важно, вы должны… — Он какое-то время в растерянности смотрел на трубку, затем положил ее на рычаг.
— Что она сказала? — спросил я.
— Велела передать вам, чтобы вы… — Он изобразил какой-то странный жест. — Ну, она говорит, что занята.
— И с кем?
— Я честно старался, лейтенант!
— Конечно, — сказал я. — Она в том же домике?
— Да, но вы же не можете…
— Сейчас увидите, — сказал я ему.
Но выйти я не успел. Дверь была уже открыта, и на пороге стоял Чарли, раскачиваясь из стороны в сторону, — весь такой кругленький.
— Ба, да это коп. — Он оскалился в идиотской улыбке. — Что новенького? Приехали к нам позагорать? Малость не вовремя… Ночь на дворе.
— Заткнись, Чарли! — прошипел Беннет, едва сдерживаясь. — Лейтенант здесь по делу. И вообще мы заняты, у нас конфиденциальный разговор. Так что проваливай.
— Да, да, конечно! — Чарли неистово замахал руками и чуть-чуть не упал. — Только одно небольшое дельце, Ральф. Мне нечего выпить.
— О'кей. — Беннет тяжело вздохнул и вынул из своего ящика еще одну бутылку — три четверти литра. — На, забирай!
— Спасибо, друг, — невнятно пробормотал Чарли. — На моего друга, Ральфа, всегда можно положиться.
— Стой на месте, Чарли, — сказал я. — В таком состоянии тебе до стола не дойти. Я доставлю ее тебе.
— Благодарю. — Он расцвел в улыбке. — Это так мило с вашей стороны, лейтенант. Так мило.
Я подошел к столу и взял бутылку. Беннет посмотрел на мен извиняющимися глазами. Я развернулся и сказал: ?На-ка, Чарли, лови!? Я мигом подбросил бутылку вверх — с таким расчетом, чтобы она опустилась ему на голову.
Он поймал ее легко и уверенно — одной рукой.
— Да, Чарли, — сказал я, — хорошая реакция для парня, который так набрался.
Он уставился на меня, ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Что из этого следует? — тупо спросил Беннет.
— Надо спросить Чарли, — сказал я. — Он заинтересовал меня с первого дня нашего знакомства. Уж слишком парень смахивал на пьяницу, чтобы быть им. Если б он и впрямь с такой быстротой уговаривал по бутылке виски, как он здесь демонстрировал, то давно бы отдал Богу душу. Чистое представление. Вот только интересно, с какой целью? Чарли, может, расскажешь нам?
— Да, — мягко согласился Беннет, — мне бы тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос.
Чарли долго рассматривал нас обоих. Затем на его лице появилась легкая усмешка.
— Можно сказать, — произнес он нормальным голосом, — расколол ты меня.
И вышел, притворив за собой дверь. Беннет тупо уставился на меня:
— Не понял.
— И я тоже, — согласился я с ним. — Это интересно будет выяснить. Почему бы вам не спросить его?
— Уж спрошу, будьте покойны, — решительным тоном пообещал Беннет. — Слишком долго он водил меня за нос.
— Думаю, это было несложно, — сказал я как можно любезнее.
Я открыл дверь и вышел в ночь на свежий воздух. Предстояло все же навестить Стеллу Гибб и задать ей несколько существенных для дела вопросов. И если уж я выбрал для визита неподходящий момент, то все же скорее ее парню, а не мне суждено оказаться в неудобном положении.
В двадцати футах от меня дверь домика неожиданно распахнулась, и кто-то вышел наружу. На секунду он оказался в лучах света. Но я и без того в любом месте и при любом освещении узнал бы этого человека с бородкой и в набедренной повязке. Кто сказал, что нет пророка без чести, разве только в отечестве своем?
Затем дверь вновь закрылась, и ?пророк? мгновенно растворился в ночной тьме. Я сделал по направлению к домику несколько шагов, как вдруг меня как будто что-то тряхануло, и я понял, что тоже оплошал. Домик, из которого только что вышел Учитель, вовсе не принадлежал Стелле Гибб — был почти вдвое меньше домика Стеллы.
Я на минуту задержался, чтобы подумать обо всем случившемся, как вдруг в голове у меня стало так же темно, как и вокруг. Я упал на землю и смутно, как будто откуда-то издалека, услышал злобное шипение:
— Поделом тебе, умник!
Сколько времени я провел за шторами тьмы, я не помню. Первое, что почувствовал, когда очнулся, была приятная прохлада ночного воздуха у меня на лице и что-то мягкое и теплое — под головой.
Я медленно открыл глаза и понял, что мой затылок покоился на весьма конкретной груди, намного более мягкой, чем грудь матери-земли. Я слегка приподнял голову и увидел наблюдающие за мной темные, прозрачные, как вода, глаза.
— Вы в порядке? — нежно спросил женский голос.
— Чувствую себя прекрасно, — пробормотал я. — Только позвольте мне полежать тут еще парочку часов, пока голова не пройдет.
— Мне кажется, вам действительно стало лучше, — сказала женщина. — Мой домик находится всего в нескольких шагах отсюда. Как вам кажется, вы сможете дойти?
