Он снова пошел к выходу, но остановился и внимательно посмотрел на нее. Снова ей показалось, что в глазах у него мелькнуло странное выражение, но он стоял спиной к свету, и она подумала, что ошибается.
– На двери есть задвижка, – сказал он. – Я люблю засовы, а вы? Они дают ощущение безопасности.
Он улыбнулся и вышел, мягко закрыв за собой дверь.
Грейс стояла у двери, испытывая какое-то беспокойство. Она быстро задвинула засов, заметив при этом, что тот легко скользит и недавно смазан.
Лежа в глубокой ванне, Грейс уже меньше думала об Эллисе. Мысли о нем ускользали, как мыло из рук.
Ванная была небольшой, но роскошной. Все было зеленым, только пол был выложен зелеными и белыми кафельными плитками. Половина пола была покрыта толстым зеленым ковром, у стены стоял небольшой туалетный столик, тоже зеленый. Там было множество косметики и парфюмерии. Грейс часто видела в кино подобную обстановку, но мысль о том, что она сама сможет побывать в таких условиях, не приходила ей в голову. Грейс была ошеломлена происшедшей переменой. Еще несколько часов назад она пряталась в канаве, воровала одежду, бежала от полиции. А теперь она в атмосфере чистоты, безопасности и доброжелательства.
Она читала, как влюбляются люди с первого взгляда, часто видела это в кино, но не верила, что это возможно. Теперь она догадывалась, что это происходит с ней. Она сказала Эллису: «Никто не был добр ко мне». И она была благодарна ему даже за то, что тот швырнул ей в лицо пирог, когда она умирала от голода. Она считала этот акт жестом доброты, поскольку выбора у нее не было. Потом в ее жизнь вошел Ричард Крейн. Он спас ее от полиции, привел в свой дом и дал насладиться невиданной роскошью. Да еще к тому же не заставлял отвечать на его вопросы и не обращал внимания на ее глухоту…
Не влюбился ли он в нее? Станет ли мужчина рисковать из-за девушки, о которой ничего не знает, если он в нее не влюблен?
Подобно большинству девушек из низших классов, Грейс была романтичной. Она жадно читала романы и смотрела фильмы, а потом все это переживала, представляя себя в роли героини. Сказочный парень находит ее и уносит от бедности к счастливой и здоровой жизни и любви. Потом она отрезвела, а с тех пор, как потеряла слух, поняла, что ее шанс заиметь мужа и квартиру ничтожен.
Но теперь в ней против воли вспыхнула яркая надежда. Несмотря на свой романтичный характер, Грейс была практичной девушкой и далеко не дурой. Она решила, что единственное объяснение странному поведению Крейна – это любовь.
– «Я некрасива, – говорила Грейс сама себе. – Но, может, он не считает красоту обязательной. Возможно, он видит, что такая девушка готова сделать для него все, готова любить его и хранить верность до самой смерти…»
Она вздохнула, закрыла глаза, вдруг наполнившиеся слезами при мысли о смерти. Потом она вспомнила о своей ответственности. Она не должна нежиться в ванне, пока Ричард – она уже называла его Ричардом – возится с Эллисом. Ее место рядом с ним.
Грейс вышла из ванны, торопливо обтерлась, но не могла не задержаться у зеркала. Нагая, с переброшенным через плечо желтым полотенцем… Даже критический взгляд признал бы, что у нее красивое тело. И у нее появилось дикое желание, едва сдерживаемое, – оказаться в объятиях Крейна. Но она тут же отогнала эту мысль. Широкий ремень отца оставил след в душе Грейс. Отец порол ее, не скрывая, что ее мать ложилась в постель к любому, кто взглянет на нее. Грейс поняла, что нет хуже греха, чем отдаться мужчине. С чувством вины она торопливо уселась перед зеркалом. Ее волосы после шампуня стали мягкими и волнистыми. Она колебалась, стоит ли красить губы, но, увидев в зеркале свой бледный рот, решила, что надо. Она выскользнула из ванной и стала подбирать себе подходящую одежду. Она выбрала платье голубого цвета с узким вырезом и длинными рукавами. Оно оказалось впору и очень ей шло – она едва узнала себя в зеркале.
Наконец она была готова и, отодвинув задвижку, вышла в коридор. Откуда-то долетел запах бекона, и Грейс пошла на этот запах к полуоткрытой двери. Внезапный страх охватил ее. Допустим, она посмотрит в глаза Крейна и не увидит в них никакой любви, и он даже не найдет ее привлекательной после всех неприятностей, которые она принесла с собой. Она робко толкнула дверь и вошла в прекрасно оборудованную кухню. Крейн стоял у электрической плиты и держал в руке вилку, а во рту сигарету. Он с улыбкой обернулся, услышав ее шаги, но улыбка тотчас же застыла у него на лице, и он содрогнулся. Наступила долгая пауза. Грейс похолодела, увидев, что его лицо стало серым. Ужас появился вдруг в его глазах, рот скривился; казалось, он потерял способность дышать. Стук упавшей вилки привел его в чувство. Он попытался улыбнуться, но ничего, кроме гримасы, не получилось.
– Я думал, что это Джули, – прохрипел он. – Я… я действительно подумал, что вы Джули.
Он быстро выскочил вон, оставив Грейс изумленной. Она с трудом сдерживала растущую панику. Механически подняла вилку и перевернула ломтики ветчины. Электрический чайник издал свисток. Девушка стала готовить кофе, не позволяя себе ни о чем думать, кроме завтрака. Она полностью взяла себя в руки и даже не вздрогнула, когда вернулся Крейн. Он уже успокоился, и добродушное выражение вновь появилось у него в глазах. Но Грейс отошла при его приближении.
– Я не могу передать вам, как мне жаль, что я так напугал вас, – сказал он. Она ощутила запах бренди и отошла еще дальше. – Простите меня, – продолжал он. – Я задумался и не слышал, как вы вошли. Это платье было одним из ее любимых, и… В общем, вы очень на нее похожи. Странно, что она и волосы укладывала так же. Вы испугали меня до глубины души.
– О… – сказала она, мгновенно пожалев его и доверившись ему снова, – простите меня тоже. Я не могла подумать…
Не представляя, что она делает, Грейс взяла его за руку.
– Это было глупо с моей стороны, – произнес он, вырывая руку и отступая.
Это было сделано без злости, но Грейс потрясло, что он избегает ее прикосновения.
– Видите ли, – продолжал он, – Джули умерла всего несколько месяцев тому назад, и я… Мне так не хватало ее… И, увидев вас так неожиданно, я подумал… – На мгновение спокойное выражение исчезло с его лица, и на нем опять проступил ужас, но, снова овладев собой, Крейн закончил: – что она вернулась.
Он взял кофейник.
– Ну, давайте есть и пить. Я умираю от голода и думаю, что вы тоже. – Он быстро взглянул на нее. – Вы так напугали меня, что я даже не сказал вам, как вы красивы.
Впервые с момента их встречи она подумала, что он неискренен, что он вовсе не думает, будто она красива, и что он хотел бы, чтобы она не надевала больше это странное платье.
– Вы возьмите тарелки, а я понесу кофе, – сказал он, направляясь к двери.
Грейс взяла тарелки и пошла за ним в длинную узкую гостиную. Крейн поставил кофейник на стол и сел. Она тоже села. Но Грейс чувствовала, что не сможет есть, пока не снимет это платье.
– Я ненадолго, – сказала она и кинулась в спальню.
Грейс торопливо стянула с себя платье, каскад волос рассыпался по ее плечам… Потом она быстро выбрала простое клетчатое платье, а волосы оставила распущенными. В этом наряде она не так привлекательна, но ей не нужны были неискренние комплименты, и она не хотела напоминать Крейну о погибшей сестре.
Она вернулась в гостиную. Крейн посмотрел на нее, и лицо его просветлело.
– Какая вы хорошая! – сказал он. – И все это беспокойство из-за того, что я вел себя как последний дурак. Идите сюда и садитесь. Вы знаете, вы очень привлекательная, миленькая… но, возможно, вам уже кто-нибудь говорил об этом?
Задыхаясь от счастья, Грейс приняла этот комплимент.
Крейн продолжил, прежде чем она успела что-то сказать:
– Я все еще не знаю, как вас зовут.
– Грейс, – начала она решительно, но, вспомнив, что в газетах сообщалось ее имя, решила солгать. – Грейс Стюарт.
Он улыбнулся.
– Прекрасное историческое имя. Можно мне звать вас Грейс?
– Да, – сказала она, опуская голову и краснея. – Да, пожалуйста…
Он рассмеялся.
– У нас еще будет серьезный разговор, Грейс, – сказал он, – но пока надо заниматься делами. Вы продолжайте завтракать. Как только мы поедим, я вынесу отсюда носилки. Не надо, чтобы их нашли здесь.
Она вспомнила об Эллисе.
– Как… он?
Крейн покачал головой.
– Плохо. Но я его уложил в постель. Вам лучше присмотреть за ним, пока я буду занят. Я ненадолго. Он без сознания и бредит. Вы знаете, что он говорит по-немецки? Он что, немец?
Она испугалась его настойчивого взгляда.
– О нет… Его зовут Дэвид Эллис. Я видела его удостоверение.
– Странно. Он говорит какую-то чушь по-немецки.
– Чушь?
– Не будем об этом, – резко произнес он, допил кофе и встал. – Я пойду, если вы не возражаете. Хочу убрать носилки, а также всю позаимствованную вами одежду. Когда я вернусь, мы поговорим.
