– Боюсь, что нет. Если… Простите, но у меня есть дела.
Инспектор нахмурился. Он не привык выслушивать такое от представителей низших классов.
– Хорошо, мисс Брюер. Возможно, мне еще понадобится повидать вас. Где я вас смогу найти?
– Я останусь здесь, – сказала Грейс, сжимая за спиной кулачки.
– Вы долго будете здесь?
– Да.
Она хотела добавить, что это его не касается, но его форма пугала ее.
– Еще одна вещь, – сказал инспектор, вставая. Теперь он был убежден, что эта особа не сестра Крейна. Никакого сходства, и ясно видно, что она тут не на месте, в этом роскошном бунгало. – Могу я у вас попросить удостоверение личности, мисс? Я имею право требовать удостоверение личности у всех посетителей, которые остаются в деревне надолго. Это иногда во многом помогает мне.
Грейс почувствовала, что бледнеет, комната начала кружиться у нее перед глазами. Она знала, что Джеймс наблюдает за ней со всевозрастающим интересом.
Но она сделала усилие над собой.
– Да, вы можете посмотреть на удостоверение, – сказала она, вяло поворачиваясь. – Если вы подождете немного… я принесу его вам.
– Извините, что причиняю вам неудобства, но это необходимо, – с сомнением в голосе произнес Джеймс, подумав, что, если эта женщина действительно мисс Брюер и если сейчас вернется Крейн, ситуация может стать очень неловкой.
Грейс вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. На мгновение девушка чуть не поддалась панике. Она хотела бежать, бежать, пока не поздно… Но вспомнила об Эллисе, который беспомощно лежал в кровати, и переборола свой страх.
Она в нерешительности стояла за дверью, не зная, что делать. Потом решила посоветоваться с Эллисом. Он может что-нибудь придумать. Она двинулась по коридору, но в этот момент дверь отворилась и вошел спокойный Крейн.
Грейс облегченно вздохнула и кинулась к нему. Он увидел, что она чем-то взволнована, и мягко втолкнул ее на кухню.
– В чем дело? – спросил он, и его зеленые глаза заблестели.
– Там… там полицейский! – прошептала она. – Я… я сказала ему, что я Джули Брюер, и… теперь он хочет посмотреть мое удостоверение.
Крейн улыбнулся.
– Инспектор Джеймс?
Она кивнула и вцепилась в него.
– Все в порядке, – сказал он и отвел от себя ее руки успокаивающим жестом. – Не бойтесь, я отвлеку его. – Он достал бумажник и извлек из него удостоверение. Несмотря на уверенный вид, руки его дрожали. – Возьмите это удостоверение Джули. Я не подумал, что оно может понадобиться. Изучите и приходите к нам. Дайте мне минутку поговорить с ним, а потом входите. – Крейн ушел в гостиную.
Несколько секунд Грейс смотрела на удостоверение.
«Джули Брюер. 47-с, Хейс-Мьюс, Беркли-сквер, Мейфейр».
Она подождала немного возле двери, жалея, что не может слышать, о чем там говорят, потом вошла. Ричард сказал, что все обойдется, и она верила ему и ни о чем не беспокоилась.
Инспектор Джеймс стоял посередине комнаты. Он выглядел смущенным. Крейн разговаривал с ним спокойно, хотя и сухо. Его обычное добродушие исчезло, и во взгляде сквозила злость.
– Не будем больше говорить об этом, инспектор. Я думаю, что свой долг вы уже исполнили. А вот и удостоверение мисс Брюер. Вам лучше взглянуть на него, иначе у вас могут появиться еще какие-нибудь вопросы. – Он повернулся к Грейс. – Покажи документ, Джули. Даже в этой маленькой деревушке есть бюрократы.
Грейс молча вручила инспектору удостоверение. Тот едва взглянул на него и тотчас же вернул.
– Спасибо, мисс, и примите мои извинения, – сказал он с жалобной улыбкой. – Мистер Крейн недоволен мной, но я выполнял свой долг. Возможно, к тому же я еще и любопытен. – Он посмотрел на свои огромные золотые часы и направился у выходу. – Прошу прощения еще раз, сэр, – сказал он Крейну.
Тот кивнул. Джеймс снова взглянул на свои часы, потом перевел взгляд на Грейс.
– Надеюсь, вы не больны, мисс?
– Нет, – ответила Грейс и отвернулась.
– Это хорошо. Может быть, вас заинтересуют мои часы? Они показывают не только часы и минуты, но и секунды, а также дни недели. И у них отличный бой. Они принадлежали еще моему прадеду. – Джеймс вложил часы в руки Грейс. – Многие обращают на них внимание…
Грейс почувствовала холодную тяжесть золота. Она взглянула на Крейна, который сделал ей предостерегающий жест, и торопливо вернула часы Джеймсу.
– Хорошие часы, – машинально сказала она, чувствуя, что случилось что-то неприятное, и удивляясь, как бережно Джеймс опускает часы обратно в карман.
– Очень, очень хорошие, незаменимые, – согласился Джеймс. – Ну, я должен идти. Пожалуйста, простите меня. – Он поклонился.
Когда дверь за ним закрылась, Крейн быстро подошел к Грейс.
– Надеюсь, ваше имя не фигурирует в тюремных архивах? – спросил он спокойно. – Он только что снял у вас отпечатки пальцев.
Все это время Эллис нетерпеливо прислушивался.
Что они делают? Почему не заходят? Он слышал голос инспектора, который сказал: «Очень мило с вашей стороны, мэм, что вы разрешили мне зайти». И Эллис назвал Грейс проклятой дурой. Он пытался встать, но не мог поднять даже головы, так как был еще очень слаб. Никогда он не чувствовал себя настолько беспомощным да еще в такой ловушке. Потом он услышал, как открылась и закрылась дверь гостиной, и подумал, что теперь уж инспектор обязательно войдет к нему. Эллис сжал кулаки, но ничего не случилось. Затем раздались шаги по коридору и стук открываемой двери. Он узнал шаги Крейна. Что же теперь будет? Снова молчание, потом голоса в холле. Он едва поверил своим ушам, когда инспектор сказал: «Ну, я должен идти, пожалуйста, извините меня».
Эллис хотел ринуться к окну, чтобы убедиться, что инспектор действительно ушел, но у него не было на это сил. Услышав, как Крейн сказал Грейс: «Надеюсь, ваше имя не фигурирует в тюремных архивах? Он только что снял ваши отпечатки пальцев». – Эллис яростно потряс кулаками. Эта маленькая дура попалась на старую полицейскую уловку, которая известна всему миру, и теперь все кончено… «Капут, – как говорил Харш. – Капут!» Это дело нескольких часов, и все из-за этой дуры.
– Эй, вы! – заорал он. – Идите сюда! Перестаньте там шептаться, черт бы вас побрал!
Пауза. Потом дверь открылась и вошел Крейн, а за ним тащилась потрясенная Грейс.
– Дорогой мой, вы не должны волноваться, – с упреком сказал Крейн. – Вы же больны.
– Я слышал ваш разговор, – огрызнулся Эллис. – Он снял ее отпечатки пальцев.
– Не стоит волноваться из-за этого. У них нет ее данных. – Крейн посмотрел на нее. – Ведь нет?
Грейс умоляюще посмотрела на Эллиса.
– Нет, – сказала она и бессознательно прижала руки к груди. – У них ничего нет.
Эллис смотрел на нее во все глаза. Он ее ревновал, эту девчонку, и едва узнавал ее теперь, когда на ней не было поношенной одежды и стоптанных туфель. Дорогая одежда и чистота преобразили ее. Он знал, что она теперь попалась в руки пижона. И она готова продать себя. Ну нет!
– Она лжет, – сказал он. Это был для него волнующий момент – видеть, как она изменилась в лице. Она забудет об этом принце и снова будет с Эллисом, когда Крейн узнает, что она уголовница.
– Она только что из тюрьмы! – торжествующе объявил Эллис. – Она карманная воровка.
Крейн стоял со спокойным видом, склонив голову набок. Его зеленые глаза потемнели. Он долго молчал, потом спросил:
– Это правда?
Грейс закрыла лицо руками и беспомощно заплакала.
– Конечно, правда, – сказал Эллис. – Сейчас ее ищет полиция.
Крейн не обращал на него внимания. Он взял Грейс за руку.
– Не бойтесь, – сказал он, когда она посмотрела на него. – Я помогу вам, но надо только знать правду. У них есть что-нибудь против вас?
– Продолжай лгать, – усмехнулся Эллис, – скажи, что ты святая.
Никто из них не смотрел на Эллиса. Теплая твердая рука Крейна ободряла Грейс. Она кивнула, сдерживая рыдания.
– Да.
Крейн шевельнулся, пытаясь овладеть собой. Он отпустил руку Грейс и поправил галстук.
– Это очень неприятно, – сказал он, и Эллис, который наблюдал за ним, заметил, что он боится.
– Выгоните ее отсюда, – потребовал Эллис. – Я хочу с вами поговорить.
Грейс повернулась к Эллису.
– Нет! Вы только солжете ему. Вы жестокий, ненавидящий всех человек. Вас не интересует ничего, кроме вашей собственной безопасности. Вы все скажете ему, чтобы спасти свою шкуру, – и что есть во мне, и чего нет!
Крейн прикоснулся к ее руке.
– Пожалуйста, пойдите в свою комнату и немного подождите. У нас мало времени, так что идите и не волнуйтесь.
– Но вы не знаете его, так, как я. – Голос ее дрожал. – Он такого наговорит вам обо мне… – Она резко замолчала, увидев его страдающий взгляд. – Хорошо, – сказала она. – Если вы не хотите слушать меня, я уйду. – Грейс снова заплакала. – Мне наплевать, что будет дальше со мной. Меня тошнит от всего этого. Никакой справедливости! Я устала. Устала!
