Мы расстались, и я отправился на площадь, посидел часок на скамейке, а потом с боем захватил место в автобусе, идущем на Тихуану.
После пятнадцати миль езды по пыльной дороге — вшестером мы сидели на трех сиденьях — и минутной задержки на пропускном пункте я вышел из автобуса у входа на ипподром. Бега уже начались, но турникеты продолжали лихо вращаться, проталкивая неиссякающий поток зрителей. Я повернулся к воротам спиной и направился к ряду дряхлых, обшарпанных такси, выстроившихся перед «Монте-Карло» — большим деревянным казино, сел в одну из колымаг и поехал в Старый город.
Старый город был безлюден. Почти все отправились на бега Войдя в «Золотую подкову», я увидел веснушчатую физиономию Гормена над стаканом с мескалем. Ну что ж, будем надеяться, что со здоровьем у него все в порядке: надо иметь очень хорошее здоровье, если собираешься сесть на диету из этого кактусового самогона.
Завсегдатаи «Подковы» приветствовали меня как своего Даже бармен с прилипшей ко лбу прядью улыбнулся.
— Где Лала? — спросил я.
— Хочешь потолковать с Эдом? — Крупная молодая шведка глянула на меня вполне благосклонно. — Постараюсь ее найти.
В эту минуту через заднюю дверь вошла Лала. Она тут же бросилась ко мне на шею, начала обнимать, тереться щекой о мою щеку и все такое прочее.
— Снова приехал гульнуть?
— Нет, — ответил я, препровождая ее в одну из кабин. — На этот раз по делу. Где Эд?
— На севере. Его жена откинула копыта, вот он и поехал прибрать остатки.
— А тебе досадно?
— Еще как! Жутко досадно, что парень огребет солидный куш!
Я глянул на нее краем глаза, — этак с хитрецой.
— И ты думаешь, Эд притащит этот куш тебе?
Она взглянула на меня довольно хмуро:
— Что ты болтаешь?
Я загадочно усмехнулся:
— Могут случиться две вещи: либо Эд даст тебе отставку… об этом он давненько уже подумывает… либо выскребет все до последнего цента, чтобы спасти свою шею…
— Ты проклятый лжец!
Наши плечи соприкасались. Быстрым как молния движением ее левая рука скользнула под короткую юбку. Я толкнул Лалу плечом и с силой крутанул. Нож, который она метнула, глубоко вонзился в середину стола. Нож с толстым клинком, отбалансированный так, чтобы его можно было бросать.
Она лягнула меня, угодив острым каблучком по щиколотке. Я успел зажать ей локоть в тот момент, когда она вырвала нож из столешницы.
— Какого черта вы тут делаете?
Я поднял глаза.
По другую сторону стола стоял, зловеще уставившись на меня, мужчина. Высокий и жилистый, с широкими плечами, из которых вырастала длинная, худая, желтая шея, поддерживающая маленькую круглую голову. Он стоял, широко расставив ноги и держа руки на поясе. Глаза у него были как черные пуговки на туфлях и располагались очень близко друг от друга над маленьким, расплющенным носом.
— Что ты делаешь с девушкой? — рыкнула на меня эта милая личность.
Он выглядел слишком опасным, чтобы вступать с ним в спор.
— Если ты официант, — сказал я, — то принеси бутылку пива и что-нибудь для девочки. Если ты не официант… то отваливай.
— Я тебе сейчас…
Девушка вырвалась из моих рук и остановила его:
— Для меня виски.
Он что-то буркнул, взглянул на нее, показал мне еще раз свои нечищеные зубы и неторопливо отполз.
— Кто это?
— Лучше держись от него подальше, — посоветовала она, не ответив на вопрос.
Потом спрятала нож под юбку и повернула ко мне лицо:
— Что ты там болтал о каких-то неприятностях у Эда?
— Читала об этих убийствах в газете? — Да.
— Так что еще я должен тебе сказать? Единственный выход для Эда — свалить все на тебя. Но сомневаюсь, что у него это получится. Если же нет, то ему хана.
— Ты спятил! — крикнула она. — Не так уж ты нализался, чтобы не знать, что во время убийства мы оба были с тобой.
— Я не настолько спятил, чтобы не знать, что это ничегошеньки не доказывает, — ответил я. — Но вполне достаточно для уверенности, что возвращусь в Сан-Франциско с убийцей на поводке.
Она расхохоталась. Я тоже хохотнул и встал.
— Еще увидимся, — бросил я и направился к двери.
Я возвратился в Сан-Диего и послал телеграмму в Лос-Анджелес с просьбой прислать еще одного агента. Потом перекусил, а вечер провел в своем номере в отеле, ожидая Гормена.
Появился он поздно, от него так несло мескалем, что запах можно было учуять, находясь в Сент-Луисе, но голова у него была в полном порядке.
— Одно время дела складывались так, что я готов был вынуть пушку, чтобы вытащить тебя из той конуры, — усмехнулся он.
— Брось эти глупости! — прикрикнул я на него. — Твое дело глядеть в оба. Что ты видел?
— Когда ты смылся, девушка и тот тип сели рядышком, нос к носу. Они были возбуждены… сплошные нервы. Вскоре он вышел из кабака. Я оставил девушку и последовал за ним. Он пошел в город и послал телеграмму. Я не мог приблизиться к нему настолько, чтобы увидеть адрес. Потом вернулся в «Подкову».
— Кто он, этот тип?
— Судя по тому, что я слышал, приятным парнем его не назовешь. Зовут его Флинн Гусиная Шея Служит вышибалой в том же кабаке.
Значит, Гусиная Шея был в «Золотой подкове» стражем порядка, а я его ни разу не видел за те три дня Не мог же я так надраться, чтобы не заметить такое чучело А ведь именно в один из этих трех дней миссис Эшкрафт и ее прислуга были убиты.
— Я телеграфировал в твою контору, чтобы они подбросили нам еще одного агента, — сказал я Гормену — Он будет помогать тебе Поручи ему девушку, а сам займись Гусиной Шеей. Сдается мне, что на его совести три убийства, так что не зевай.
— Есть, шеф! — ответил он и пошел спать. Следующий день я провел на скачках — ставил по маленькой то на одну клячу, то на другую и ждал ночи.
После последнего заезда зашел перекусить в японский ресторанчик, а потом перебрался в казино, находившееся в другом конце того же здания. Жизнь там била ключом — свыше тысячи посетителей всех мастей и сортов, казалось, были охвачены единой страстью — спустить с помощью покера, игральных костей, колес фортуны, рулетки и прочих хитрых штучек деньги, оставшиеся после скачек, или все, что выиграли. Я не принимал участия в игре. Я бродил в толпе, охотясь на вполне определенных, нужных мне людей.
Вскоре я высмотрел первого — загорелого мужичка, похожего на поденщика, нарядившегося в воскресный костюм. Мужичок проталкивался к выходу, а на лице его было выражение той особой пустоты, которая отличает любителей азартных игр, проигравшихся до того, как игра закончилась. Таких гнетет не столько проигрыш, сколько то, что пришлось прервать игру.
Я преградил поденщику дорогу.
— Облапошили? — спросил сочувственно. Он ответил смущенным кивком.
— Хочешь получить пятерик за пятнадцать минут работы? — спросил я.
Разумеется, он хотел, но что там за работенка?
— Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Старый город и присмотрелся к одному человеку. Потом получишь деньги. Это все.
Мое объяснение не совсем удовлетворило его, но пять долларов на полу не валяются; к тому же он мог в любую минуту дать задний ход, если бы ему что-то не понравилось. Он решился попробовать.
Я велел завербованному подождать у двери и пошел искать следующего. Им оказался толстый коротышка с круглыми, исполненными несокрушимого оптимизма глазами. О да, он с превеликой охотой готов заработать пять долларов таким легким способом. Следующий, к которому я обратился, был слишком боязлив, чтобы играть в такую странную и непонятную игру. Затем я завербовал филиппинца, очень щеголеватого в своем палевом костюме, и толстого грека, который, по всей видимости, добывал свой хлеб или в кабаке официантом, или в парикмахерской.
Этого было достаточно. Квартет в полной мере отвечал моим намерениям. Парни не выглядели слишком интеллигентно, но и не казались негодяями или пройдохами. Я усадил их в такси, и мы поехали в Старый город.
— Теперь послушайте, — приступил я к инструктажу, когда мы прибыли на место. — Я иду в кофейню «Золотая подкова». Подождете несколько минут, потом войдете, закажете выпивку. — Я дал «поденщику» пятидолларовую бумажку. — Этим расплатишься за всех четверых… В ваш заработок это не входит. Там увидите высокого плечистого мужчину с длинной желтоватой шеей и маленькой гадкой рожей. Уверен, что вы ни с кем его не спутаете. Присмотритесь к нему хорошенько, но так, чтобы он не сообразил, что вы его пасете. Когда убедитесь, что запомнили его и всюду узнаете, кивните мне и идите сюда за деньгами. Только не ловите ворон. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подсек меня, заметив, что мы знакомы.
Это показалось им странным, но пять долларов маячили перед глазами, а в казино еще шла игра, и, поставив пять долларов, при наличии капельки удачи можно было… Остальное дорисуйте себе сами. Они начали задавать мне вопросы, которые я оставил без ответа. Но ни один из парней не сбежал.
