– Это – мысль, – сказала она. – Не могу сказать, что меня это безумно беспокоит. Кто эти люди, которых вы упомянули?
– Клайд Амни – адвокат, который нанял меня следить за вами, по указаниям адвокатской конторы из Вашингтона. Элен Вермильи – его секретарша.
Росс Гобл – сыщик из Канзас-Сити, который говорит, что ищет Митчелла. – Я описал его.
Ее лицо окаменело:
– Митчелла? Зачем ему нужен Ларри? – Я задержался на углу Четвертой и Гранд-стрит: старик в инвалидной коляске поворачивал налево со скоростью пять километров в час. В Эсмеральде таких полно. – Зачем ему понадобился Ларри Митчелл? – спросила она горько. – Почему все не могут оставить всех в покое?
– Ничего мне не рассказывайте, – сказал я, – только задавайте вопросы, на которые у меня нет ответов. Это полезно для моего комплекса неполноценности.
Я сказал вам, что мое задание окончилось. Почему я здесь? Это понятно. Я целю на эти пять кусков по второму заходу.
– Поверните на углу налево, – сказала она, – мы поедем в горы. Там открывается восхитительный вид. И множество шикарных домов.
– Черт с ними, – сказал я.
– И место тихое. – Она вынула сигарету из пачки и прикурила, – Уже вторая за два дня, – сказал я, – круто вы на них налегаете. Я сосчитал ваши сигареты прошлой ночью. И спички тоже. Я обшмонал вашу сумочку. Я становлюсь пронырой, когда мне вешают лапшу на уши. Особенно когда клиент вырубается и оставляет меня держать младенца.
Она повернула голову и посмотрела на меня:
– Это, должно быть, снотворное и выпивка, – сказала она. – Я была немного не в себе.
– В «Ранчо Дескансадо» вы были в отличной форме. Тверже гвоздей. Мы должны были смыться в Рио и жить в роскоши. Видимо, и в грехе. Все, что мне нужно было сделать, – избавиться от трупа. Что за лажа! Трупа нету.
Она все еще смотрела на меня, но мне надо было следить за дорогой. Я остановился и свернул влево. Я въехал в тупик с ржавеющими трамвайными рельсами.
– Поверните налево, вверх. Внизу какой-то коттедж.
– Кто и в кого стрелял?
Она сжала виски краями ладоней.
– Я думаю, кроме меня, было некому. Я, наверно, спятила. Где он?
– Пистолет? Он в целости и сохранности. На всякий случай, если сон станет правдой и мне придется его предъявить.
Мы подымались вверх. Я поставил ручку переключения скоростей в такое положение, чтобы «олдс» оставался на третьей скорости. Она посмотрела с интересом. Затем на сиденья, покрытые светлой кожей, на приборы щитка.
– Как вы можете себе позволить такую дорогую машину? Вы не так уж много зарабатываете, не так ли?
– Они все дороги в наши дни, даже дешевые. Можно с тем же успехом иметь машину, которая еще и едет к тому же. Я где-то читал, что сыщику нужна простая незаметная, темная машина, на которую не обратят внимания. Этот парень, видимо, никогда не бывал в Лос-Анджелесе. В Лос-Анджелесе, чтобы на тебя обратили внимание, нужно ездить на «мерседесе» с солнечной площадкой на крыше и с тремя кралями в купальных костюмах.
Она хихикнула.
– И еще, – развивал я тему, – это хорошая реклама. Может, я мечтал уехать в Рио. Я мог бы продать ее там дороже, чем здесь она обошлась мне новая. На грузовом судне перевезти не накладно.
Она вздохнула:
– Ох, хватит язвить. Мне не так-то весело сегодня.
– Видали своего дружка? Она застыла.
– Ларри?
– У вас есть и другие?
– Вы могли иметь в виду Кларка Брандона, хотя я с ним едва знакома.
Ларри был очень пьян вчера вечером. Нет, я не видела его. Видимо, он отсыпается.
– Он не отвечает на звонки.
Дорога раздваивалась. Белая линия свернула налево. Я поехал прямо, без всякой причины. Мы проехали мимо старых испанских особняков, построенных высоко на горе, и нескольких современных вилл пониже, с другой стороны.
Затем дорога плавно поворачивала налево. Покрытие казалось новым. Дорога шла к мысу и тут же завершалась широким кольцом. Друг против друга, с двух сторон кольца, стояли два больших особняка. Их украшали тонны керамики, а выходящие на море окна сверкали зеленым стеклом. Вид был потрясающий. Я смотрел не отрываясь целых три секунды. Затем остановился у обочины и выключил мотор. Мы были на высоте триста метров. Весь город раскинулся перед нами, как на аэрофотоснимке.
– Может, он болен, – сказал я. – Может, он уехал. Может, он умер.
– Я уже сказала... – Ее трясло. Я взял у нее из рук окурок и положил в пепельницу. Поднял стекла машины и положил руку ей на плечи, притянул ее голову и положил себе на плечо. Она расслабилась, не сопротивлялась, но по-прежнему дрожала.
– С тобой уютно, – сказала она, – но не торопи меня.
– В бардачке есть виски. Хочешь глоток?
– Да.
Я достал бутылку и исхитрился сорвать железный поясок пробки одной рукой и зубами. Я держал бутылку между коленей и свинтил колпачок. Поднес горлышко к ее губам. Она глотнула, ее передернуло. Я завинтил колпачок и убрал бутылку подальше.
– Терпеть не могу пить из горлышка, – сказала она.
– Особого шику в этом нет. Я не клеюсь, Бетти. Я беспокоюсь. Что я могу для тебя сделать?
Она помолчала секунду. Затем сказала уверенным голосом:
– Что сделать? Можешь взять себе эти чеки. Они были твои. Я их тебе отдала.
– Никто никому не дает пять кусков просто так. Такого не бывает.
Поэтому я вернулся сегодня из Лос-Анджелеса. Я приехал сюда рано утром.
Никто не увивается вокруг типа вроде меня, не обещает полмиллиона долларов, не предлагает поездку в Рио и домашний очаг со всеми удобствами. Никакая женщина с пьяных или трезвых глаз не сделает это только потому, что ей померещился мертвец на балконе, и, пожалуйста, скорее приходите и швырните его в океан. Что ты от меня ожидала, что я подержу тебя за руку, пока ты спишь и видишь сны?
Она отшатнулась, забилась в уголок сиденья.
– Хорошо. Я солгала. Я всегда была отчаянной вруньей.
Мой взгляд скользнул по зеркалу над рулем. Небольшая темная машина выехала на дорогу за нами и остановилась. Я не мог разглядеть водителя.
Затем она резко развернулась и укатила тем же путем, что и приехала. Кто-то, видимо, сбился с дороги и случайно заехал в тупик.
– Пока я полз наверх по этой чертовой лестнице, – продолжал я, – ты наглоталась снотворных и притворилась засылающей, а затем со временем и впрямь уснула, я полагаю. Хорошо, я вышел на балкон. Ни трупа, ни крови.
Если б он был, я смог бы перепихнуть его через ограждение – трудно, но возможно, если знаешь, как взяться. Но шесть дрессированных слонов не смогли бы добросить труп до океана. До забора около 12 метров, а по крайней мере через забор его нужно было перекинуть. Думаю, что такой тяжелый предмет надо было бы бросить метров на пятнадцать, чтобы он перелетел через забор.
– Я уже сказала: я солгала.
– Но не сказала, почему. Поговорим серьезно. Предположим, на балконе был мертвец. Что ты хотела, чтобы я сделал? Отнес его вниз по черной лестнице в свою машину, отвез в лес подальше и закопал? Все-таки нужно доверять людям, когда вокруг валяются трупы.
– Ты взял у меня деньги, – сказала она без выражения, – ты мне подыгрывал.
– Чтобы узнать, кто из нас спятил.
– Ты узнал. Радуйся.
– Ничего я не узнал – даже кто ты, я не знаю. Она рассердилась.
– Я же говорю, что была не в своем уме, – сказала она быстро. – Страх, виски, снотворное... Почему ты не оставишь меня в покое? Я уже сказала – возьми обратно эти деньги. Что тебе еще нужно?
– Что я должен сделать за это?
– Просто возьми, – закричала она на меня. – Взял и пошел, пошел куда подальше.
– Я думаю, тебе нужен хороший адвокат.
– Внутреннее противоречие, – усмехнулась она. – Был бы хорошим, не стал бы адвокатом.
– Ara. Горький опыт по этой линии. Ты мне еще расскажешь, или я сам докопаюсь со временем. Но я говорю на полном серьезе. Ты в беде. Не говоря уж о том, что у тебя было-не-было с Митчеллом, тебе стоит нанять адвоката.
Ты сменила имя. Видимо, тому был резон. Митчелл тебя шантажировал. И у него был резон. Юридическая фирма из Вашингтона ищет тебя – и у них есть резон. И у их клиента был резон натравить их на твой след.
Я смолк и оглядел ее как мог в ранних, сгущающихся сумерках. Океан внизу голубел свежим ультрамарином, который почему-то не напомнил мне глаз мисс Вермильи. Стая чаек пролетела на юг. Вечерний рейс из Лос-Анджелеса прошел над побережьем, с огнями справа и слева по борту; затем загорелась мигалка под фюзеляжем, и самолет повернул к морю для долгого, ленивого поворота, выруливая на аэродром имени Линдберга.
– Значит, ты просто наводчик для жулика-адвоката, – сказала она обидно и схватила еще одну из моих сигарет.
– Не думаю, что он большой жулик. Он просто слишком усердствует. Но не в этом дело. Можно отдать ему несколько долларов без крика. Дело в так называемых полномочиях. У частного детектива нет полномочий защищать клиента от полиции и закона, а у адвоката есть. Если адвокат нанял детектива в интересах своего клиента, тогда и у детектива есть полномочия.
