Я припарковался на стоянке и прошел внутрь. Платиновая блондинка, изображавшая собой секретаря, несколько смягчала сверкание стекла, глянцевой плитки, хрома и меди. Я сообщил девице свое имя, и она пропустила меня взмахом алого трехдюймовой длины ноготка.
Я нырнул в указанную секретаршей дверь, прошествовал через сверкающий отполированный коридор, где по бокам в открытых дверях можно было видеть хорошо одетых мужчин, безумно жестикулирующих, рычащих в телефонные трубки, затягивающихся толстыми сигарами. С большим облегчением я наконец нашел комнату, в которой спиной ко мне стояла женщина и рисовала на больших листах бумаги, стоявших на мольберте перед ней. Я понаблюдал за ней с минуту. Куском угля она проводила плавные линии, потом отступала от мольберта. Тут она оглянулась через плечо на меня.
— Привет, — кивнула она. — Проходите.
Я прислонился к двери.
— Я ищу в этих джунглях Билла Эдамса. В какой он тут камере?
— За следующей дверью, но он вышел на минуточку. В самом деле камера… Пожалуй, вы правы. — Она повернулась и наградила меня улыбкой. Средних размеров, с простеньким личиком за очками в черной оправе. Тоже блондинка, но скорее желтоватая, чем платиновая, и с гораздо более осмысленным выражением лица, чем секретарша. Она продолжила:
— У нас тут контора трудных, нетрудных и подмасленных продаж. Вы, должно быть, Шелл Скотт?
— Должно быть, в самом деле. Откуда вы знаете?
— Эд предупредил меня о вашем приходе. Когда выходил…
— Через окно?
— Естественно! — Она хихикнула.
— А что это? — Я показал на извилистые линии, которые она рисовала.
— Это эскиз нашей новой базовой модели. Называется «Обними-меня-крепче».
— Шутите?
— Серьезно.
— Вы, случайно, говорите не о корсете? Она сделала гримаску.
— Конечно, можно и так назвать. Но это грубо. А вообще-то, мистер Скотт, «Обними-меня-крепче» — это базовая модель одежды. Эд гордится этим заказом. Занимается им сам. Проект приоритетный, второй после «Мамзель». Вы ведь работаете на «Мамзель»?
— Верно. А вы мисс…
— Ферн Глэдд.
— О! — Я улыбнулся, чтобы смягчить свое удивление. — Не так ли звали девицу, которая обзванивала все конторы «Мамзель» и задавала кучу вопросов?
Она улыбнулась в ответ:
— Точно. А звонила, конечно, та маленькая женщина, которую убили.
— Зоу Авилла?
— Ну да. Она воспользовалась моим именем и моим телефоном.
Я показал ей две имевшиеся у меня фотографии, и она подтвердила:
— Та самая.
— Откуда вы знаете, что звонила она?
— Авилла находилась в моем кабинете… с моего разрешения. Я не видела в этом ничего предосудительного. Судя по всему, именно она звонила по моему телефону во все отделения «Мамзель» и воспользовалась моим именем, задавая вопросы, которые могли бы заинтересовать «Агентство Эда». Это единственное логичное объяснение, ибо я-то точно не делала этих звонков.
— А что вообще-то она тут делала? Почему вы думаете, что она обзвонила именно все отделения «Мамзель»?
Она не успела ответить. Сзади меня глубокий мужской голос произнес:
— Вы Скотт?
— Да, — ответил я, повернувшись.
— Я — Эд Эдамс. — Он крепко пожал мне руку. Приятно выглядящий мужчина лет пятидесяти, с густыми каштановыми волосами и карими глазами. На нем был изящный серый костюм, светлая рубашка и коричневый галстук.
— Как поживаете, мистер Эдамс?
— Эд. Зовите меня Эд. Так меня все называют. — Он бросил взгляд на свои часы. — Должен участвовать в мозговом штурме. Извините, Скотт, но сейчас у меня дел по горло. Вам придется подождать. О'кей?
Он уже направился в свой кабинет и окликнул через плечо:
— Заходи, Ферн.
Когда мы последовали за ним, он сказал мне:
— Если хотите, можете поприсутствовать, Скотт. Это не займет много времени. Но это совершенно необходимо. Джибсон уже волнуется.
— Ай-ай-ай.
— Присаживайтесь, Скотт. — Он показал на модерновый хромово-кожаный стул, похожий на крыло небольшого разбившегося самолета, — стоил он, наверное, не менее трех сотен.
Кабинет, в котором мы находились, был раза в четыре больше других здешних комнат, и в нем уже собралось девять-десять человек. Они сидели на сломанных крыльях у длинного стола. Потом появились еще двое.
Я спросил Эдамса:
— Полагаю, вы знаете, что я работаю на «Мамзель»?
Он кивнул:
— А что вас интересует?
— Зоу Авилла.
— Я так и думал. Копы уже побывали тут и расспрашивали об этой женщине. — Он опять нервно взглянул на свои часы и сказал мне:
— Займусь с вами, как только покончу с этим вопросом. Дело займет не больше минуты.
Я пожал плечами и, пока он шел к другому концу стола, сел на предложенный мне стул. Ферн Глэдд примостилась рядом, улыбнулась мне и мурлыкнула:
— Привет еще раз.
— Привет. Немного же у нас было времени для…
— Ш-ш-ш, мозговой штурм уже начинается. Эд включил магнитофон. Поговорим, когда он закончит. Эд… э… требует от нас полной сосредоточенности. — Она повернулась и посмотрела на шефа.
Эдамс поднялся на небольшой помост, поднятый примерно на фут над полом за дальним концом стола, и встал у мольберта с пачкой больших листов белой бумаги. Взяв кусочек угля, он повернулся лицом к собравшимся.
— Разогреемся на мелочевке, — предложил он, — разомнем мозговые извилины.
В его руках появился розовый лифчик — узенькая полоска без бретелек, предназначенная, совершенно очевидно, для прикрытия лишь нижней части того, что она должна прикрывать.
Эд начал:
— Нам нужно придумать, изобрести, выжать из себя название для этой штуки, или описательные фразы, или девиз. Платят за это немного, но название или девиз будут греметь по всей стране. Итак! Этот лифчик производит компания «Файндер», изготовитель тонкого нижнего белья. Это подтягивающий вверх или поддерживающий лифчик, и, как вы можете видеть, специально низко вырезан, чтобы его можно было носить со смелым декольте или платьем без бретелек. Продаваться он будет по цене ниже пяти долларов. А если точно, то за четыре доллара девяносто девять центов.
Он сделал паузу, оглядел присутствующих, потом продолжил:
— Итак, я жду название и девиз для этой штучки. Попытайтесь выжать за пять минут. — Он выжидающе замолк.
Я почувствовал интерес к тому, что могло из этого получиться. Вот она, настоящая жизнь, откровенная, лишенная грима, закулисная драма рекламы двадцатого века. Тишина продержалась не более пяти секунд. Потом молодой парень, сидящий через несколько стульев от меня, произнес:
— «Пш-пш».
Я не нашел в его выдумке ничего поразительного, но, вероятно, я был слишком придирчив. Я откинулся на спинку кресла и слушал. В следующие секунды были произнесены еще три названия: «Иностранная помощь», «Вторая порция» и «Секрет фирмы».
Они, похоже, здорово подогрели остальных. В следующую минуту посыпалось множество названий, слов и фраз, с промежутками не более секунды. В комнате нарастала взволнованность, и общая атмосфера захватила даже меня.
Кто-то воскликнул:
— «Космическая станция»… Нет: «Пикантная станция».
Охваченный всеобщим энтузиазмом, я прокричал:
— «Держалки Файндера!» Кто-то произнес:
— «Две пипки», то есть… гм! «Двойная титька…» Кто-то еще:
— «Двойной контроль».
Женщина на другой стороне стола взвизгнула:
— Девиз: «Сними тяжесть с груди». Я промурлыкал:
— «Политика бюстов — обман».
Потом почти одновременно прозвучало полдюжины названий и фраз, и я воспользовался короткой паузой, чтобы выкрикнуть:
— Сюзанна Редер!
Никто не отреагировал. Все продолжали бубнить названия и девизы.
Наконец Эд поднял вверх обе ладони со свисавшим с одной лифчиком и сказал, ухмыляясь:
— Порядок. Неплохо, леди и джентльмены, я думаю, этого достаточно. Вы разогрелись. Теперь мы действительно займемся бизнесом. Мы должны нафантазировать полный комплект для… — Он сделал паузу в несколько секунд для вящего эффекта. — «Обними-меня-крепче»! — Выслушав возгласы всеобщего одобрения, Эд продолжил:
— Как вы знаете, «Обними-меня-крепче» — качественно новая базовая модель, призванная привлечь внимание женщин, чуть пополневших, поправившихся, чуть потолстевших, скажем, от блинов с икрой. Тут мы должны расстараться, обыграть это утонченно, роскошно, с размахом, под стать высокому качеству. Предназначено для теле— и кинозвезд, для здоровых и богатых, что-то в этом духе.
Еще некоторое время он описывал товар, и выходило, что речь идет о последнем слове в области корсетов: эта штука поддерживает свою хозяйку и снизу, и сверху, и посредине… В заключение Эд постановил:
— Мы напечатаем это на отдельной полосе в «Базар», «Вог», «Глэймор», «Лайф», «Лук» и так далее. Сегодня нам предстоит сочинить полный набор, который можно было бы преподнести Джибсону. — Оглядевшись и взглянув на часы, он поторопил:
