Еще некоторое время он описывал товар, и выходило, что речь идет о последнем слове в области корсетов: эта штука поддерживает свою хозяйку и снизу, и сверху, и посредине… В заключение Эд постановил:
— Мы напечатаем это на отдельной полосе в «Базар», «Вог», «Глэймор», «Лайф», «Лук» и так далее. Сегодня нам предстоит сочинить полный набор, который можно было бы преподнести Джибсону. — Оглядевшись и взглянув на часы, он поторопил:
— О'кей, поехали.
Тут же кто-то произнес:
— «Сильфидообразный…», «Сильфида».
Ферн наклонилась вперед и сказала:
— «Сильфидин контроль».
Третий подхватил идею, добавив: «превосходный» к «Сильфидину контролю». Тут слова, фразы, строчки и названия посыпались с обеих сторон стола: «Путь к звездам», «Заставим это весить», «Обнимает как любовник», «Не плачь по прежней гибкости», «„Обними-меня-крепче“ делает тебя худой», «Ты захочешь обнять саму себя в „Обними-меня-крепче“».
По мере того как со всех сторон сыпалось все больше названий, уголек в руке Эда мелькал по белому ватману как очумелый. Он нарисовал пару цифр, добавил слова и фразы, потом сорвал первый лист, подержал его в левой руке, перенес некоторые фразы на второй лист, потом смял первый лист. Он добавлял куски фраз, подчеркивал отдельные из них, сорвал еще лист, потом еще один.
Наконец Эд повернулся и воздел руки:
— Этого достаточно. — Присутствующие постепенно затихли. — Думаю, получилось. Во всяком случае, на сегодня хватит. Мы это зафиксируем, но я полагаю, что наш результат полностью удовлетворит Джибсона. — Он показал пальцем на свои наброски.
Хоть и только наброски, они были хороши. Они будут еще улучшены, особенно после расшифровки магнитофонной записи. Но даже в этом первом приближении я мог вообразить, как привлекательно подадут все это художники агентства.
Эд нарисовал тонкими, чистыми линиями фигуру стройной женщины с длинными ногами и в корсете — именно в «Обними-меня-крепче», — и даже на рисунке это выглядело соблазнительно. Эд выбрал только несколько слов и фраз и соединил их с легкостью настоящего эксперта. У него получилось:
«Ради такой гибкости, которая лишит дыхания его, но не тебя, ради превосходного сильфидиного контроля поднимись по звездному пути к Любви… Приключению… Экстазу в твоем, новом „Обними-меня-крепко“!»
Я вынужден был признать: этот текст позволит продать кучу корсетов.
Но при этом я почувствовал тошноту.
После нескольких кратких напутственных фраз «творцы» были отпущены. Через минуту в большой комнате остались только Эд, Ферн и я.
— Итак, с этим покончено. Вы пришли сюда, чтобы выяснить, что мы знаем о Зоу Авилла, так? — Я кивнул, и он продолжил разговор — серьезный парень, он даже не дождался, когда я закончу свой кивок. — Нам она представилась писательницей. Якобы желала познакомиться с настоящим рекламным делом. Это ей понадобилось для книги — так она утверждала. Ну, я кое-что показал ей, потом сдал ее с рук на руки мисс Ферн.
— Она назвалась Зоу Авилла?
Он покачал головой:
— Она сказала, что ее зовут Гэйл Мэннерс.
— Что именно хотела она узнать, мистер Эдамс?
— Эд, — резко поправил он меня. — Ее вопросы казались вполне разумными. Спрашивала она о вещах, которые, я полагаю, вполне могли интересовать писателя. Какие у нас заказы, какова техника рекламы, как осуществляется руководство и тому подобное.
— Хм. Я полагаю, ее особо интересовало состояние ваших заказов?
— Ага. Включая и заказ от «Мамзель». Тогда это был — да и сейчас остается — наш заказ номер один. В общем, это не выглядело странным, я имею в виду ее расспросы о «Мамзель». Теперь же, когда она мертва и все такое, мне кажется, что она была чересчур любопытна.
— Вы могли бы как-то объяснить ее любопытство?
— Нет. Может, мисс Ферн сумеет быть вам более полезной?
Я повернулся к блондинке:
— Мы с вами уже говорили о звонках этой женщины в конторы «Мамзель». Как вы о них узнали?
— На следующий день мне позвонили из отделения «Мамзель» в Майами. Девушка из этой конторы попросила к телефону меня, то есть Ферн Глэдд, и сообщила, что подготовила остальные сведения, о которых я просила. Я не делала никаких звонков ив конце концов сообразила, что это писательница звонила от моего имени. Тогда я не обратила на это особого внимания. Но когда сегодня утром здесь появилась полиция и показала нам фотографию убитой, я узнала ту женщину, которая пользовалась моим кабинетом, назвавшись Писательницей. Так я вспомнила о странном звонке из Майами. Я справилась в нашем коммутаторе, и у них оказались зарегистрированными звонки в другие пять городов, кроме Майами, где есть отделения «Мамзель». Тогда я сообщила об этом мистеру Лоуренсу.
— Вы знаете, что за сведения подготовили для нее в Майами?
Ферн покачала головой:
— Я уже не помню.
— Может, доходы в отделении Майами? Ферн заморгала:
— Ну да, я припоминаю теперь. Речь шла о прибыли отделения за предыдущую неделю.
Ни Ферн, ни Эд никогда не встречали эту женщину до того, как она появилась в агентстве. Еще раньше по требованию полиции были опрошены все служащие агентства — с тем же результатом. Через минуту — на протяжении которой Эд трижды посмотрел на часы — я поднялся и поблагодарил их обоих за помощь и отдельно Эда за возможность увидеть, как делается реклама, и понять, что заставляет крутиться мир коммерции.
Мне уже незачем было торчать тут, и я не мог придумать, о чем еще спросить Эда. Он держал в руке лист ватмана с окончательным вариантом рекламы «Обними-меня-крепче». Показав на него, я заметил:
— Впечатляющая демонстрация. Если хотите знать мнение профана, я скажу, что классная получилась реклама.
Он расплылся в улыбке:
— Спасибо. По правде говоря, я и сам так считаю. У нас получился вполне убедительный текст.
— Однако меня интересует одна вещь.
— Что именно?
— Вы сами-то верите в это?
— Чего? — Он озадаченно посмотрел на меня. — Верю во что?
Я снова показал на текст рекламы:
— Вы верите в то, что здесь говорится? Вы думаете, это правда?
— Правда? — Он был совершенно озадачен. — При чем тут это?
Я оставил его в большой комнате стоящим у длинного стола, окруженного ультрамодными стульями с растерянным и раздраженным видом.
Я сидел в машине и размышлял о событиях дня, и мои мысли, естественно, вернулись к недавней стычке с Роем Тоби. Его попытка завладеть силой частью дохода «Мамзель» могла быть просто типичным рэкетом. Но оставалась и вероятность того, что мне неизвестна истинная подоплека его действий. Судя по всему, Арк, Флэвин и Лемми по его приказу сели мне на хвост сразу после телепрограммы Рэндольфа, в которой по Тоби здорово прошлись. Но лишь после того, как Арк узнал, что я расследую убийство Зоу Авилла, Тоби велел им убить меня.
Некоторое время я раздумывал над этим, потом вытащил из кармана пиджака свою записную книжку и проверил записанные там сведения о Зоу Авилла. Я планировал посетить дом, в котором она жила, и что-то в ее адресе — улица Вязов, 1346 — показалось мне знакомым. С минуту я рыскал по своей памяти, пока не понял, в чем дело. Улица Вязов была одним из тех мест, которые посетил Рой Тоби в тот день, когда я следил за ним. Я поспешно завел двигатель.
Задолго до того, как я добрался туда, я уже был уверен, что это именно тот дом, о котором я думал. Я припарковался на другой стороне улицы. Довольно большой дом, розовый от штукатурки, перед ним зеленая лужайка, обрамленная аккуратно подстриженной живой изгородью. Когда я отслеживал Тоби, он заходил сюда, пробыл около часа, потом поехал стрелять кроликов. Я не проверил, кто живет в этом доме, поскольку тогда мне это казалось не важным. Но теперь это оказалось очень даже важным и интересным.
К дому подошел почтальон в форме с кожаной сумкой на плече. Оставив несколько писем в соседнем доме, вернулся на тротуар, поравнялся с номером 1346 и поднялся по ступенькам к двери. Пока он опускал письмо в ящик и возвращался на тротуар, у меня родился вопрос: сколько лишних миль вынужден вышагивать почтальон за двадцать лет работы, чтобы не топтать газоны? Он дошел до угла и скрылся за ним, а я все размышлял, что бы мог значить этот визит почтальона и почему Тоби побывал по этому адресу незадолго до убийства Зоу Авилла. Он мне клялся, и довольно убедительно, что не знает никакой женщины по имени Зоу Авилла.
Раздумывая над этим, я выкурил сигарету. Я знал, что по идее полиция должна была оставить постового в доме, и уже решил пойти и попросить его разрешения осмотреть дом, в котором обитала покойная. И тут снова появился почтальон. Это показалось мне странным, однако я не обратил на него особого внимания.
Потом я увидел, что это другой почтальон. Парень был гораздо выше, шире в плечах и, насколько я мог разглядеть, с привлекательной внешностью. Разумеется, бывают и почтальоны высокими, широкоплечими и с привлекательной внешностью, но уж очень этот парень был не похож на почтальона. Да и появление второго почтальона в этом же квартале было более чем необычным. И еще чем-то он показался мне знакомым…
