Однако кто может сказать с уверенностью? Политики и пресса? Куда там! У этих язык раздвоенный до такой степени, что они вполне могут использовать его вместо вилки. Сам Артур Брэдфорд говорить о жене отказывался, но это могло означать либо действительно незатухающую боль, либо ловкое манипулирование прессой. Цинично, но вполне вероятно.
Майрон продолжил просматривать старые статьи. В конце марта 1978-го история не сходила с первых полос три дня подряд.
Артур и Элизабет Брэдфорд полюбили друг друга еще в колледже и были женаты девять лет. «Любящая пара», одно из затасканных клише вроде того, когда погибшего юношу неизменно называют «гордостью школы». Миссис Брэдфорд упала с балкона третьего этажа особняка Брэдфордов и ударилась головой. Подробности не сообщались. Полиция пришла к единодушному выводу, что произошел несчастный случай. Шел дождь, было темно. Вымощенный плиткой балкон скользил. К тому же меняли перила, и они не везде оказались надежными.
Яснее некуда.
Пресса обошлась с Брэдфордами милостливо. Майрон вспомнил сплетни, которые ходили в школе. Какого черта Элизабет делала на балконе в марте? Напилась? Возможно. Иначе как можно свалиться со своего собственного балкона? Конечно, некоторые поговаривали, не помог ли ей кто. По крайней мере, в течение двух дней эта тема муссировалась в кафетерии. На то она и средняя школа. Гормоны играют, все только и думают, что о противоположном поле. Ах, сладкие мечты юности.
Майрон наклонился и уставился на экран. Снова вспомнил, что Артур Брэдфорд отказался комментировать смерть своей жены. А может быть, из-за того не захотел говорить, чтобы через двадцать лет не всплыло чего лишнего.
Гм. Так, Майрон, валяй дальше. Может, он стибрил ребенка Линдбергов.[13] Придерживайся фактов. Первое. Элизабет Брэдфорд мертва уже двадцать лет. Второе. Нет ни малейших признаков, что ее смерть не была случайной. Третье и самое главное для Майрона. Все это случилось за полгода до того, как Анита Слотер скрылась.
Вывод: здесь нет даже намека на связь. Во всяком случае, на первый взгляд. В горле у Майрона пересохло. Он продолжал читать публикацию в «Джерси-Леджер» от 18 марта. Окончание статьи было напечатано на восьмой странице. Майрон повернул ручку. Она протестующе взвизгнула, но повиновалась.
Вот оно. Внизу в правой колонке. Всего одна неприметная строчка:
«Тело миссис Брэдфорд обнаружила на заднем крыльце особняка Брэдфордов горничная, пришедшая в половине седьмого утра на работу».
Горничная, пришедшая на работу. Интересно, подумал Майрон, а как звали эту горничную?
Майрон сразу же позвонил Мейбел Эдвардс.
– Вы помните Элизабет Брэдфорд? – спросил он.
– Да, – после короткой паузы ответила Мейбел.
– Это Анита нашла ее тело?
Пауза подлиннее.
– Да.
– Что она вам об этом рассказывала?
– Подожди секунду. Мне казалось, ты собираешься помочь Хорасу.
– Верно.
– Тогда почему ты спрашиваешь об этой бедняжке? – несколько рассерженно спросила Мейбел. – Она умерла более двадцати лет назад.
– Сложно объяснить.
– Да уж наверное. – В трубке раздался глубокий вздох. – Я хочу знать правду. Ты и ее разыскиваешь? Аниту?
– Да, мэм.
– Зачем?
Хороший вопрос. Но ответ простой и ясный.
– Для Бренды.
– Девочке лучше не станет, если ты найдешь Аниту.
– Это вы ей сами скажите.
Мейбел хмыкнула, хотя ей явно было не до смеха.
– Бренда иногда бывает упертой, – заметила она.
– Думается, это фамильная черта.
– Пожалуй, что так, – согласилась женщина.
– Расскажите мне, что вам запомнилось.
– Очень немного. Она пришла на работу, а бедняжка лежала там, как тряпичная кукла. Вот и все, что я знаю.
– Анита больше ничего не говорила?
– Нет.
– Она казалась потрясенной?
– Ну конечно. Она работала на Элизабет Брэдфорд почти шесть лет.
– Нет, я имею в виду, кроме шока от такой находки?
– Не думаю. Она никогда об этом не говорила. Даже когда звонили репортеры, Анита просто вешала трубку.
Майрон переварил информацию, разложил ее по полочкам и в итоге получил один большой ноль.
– Миссис Эдвардс, ваш брат когда-нибудь упоминал об юристе по фамилии Кинкейд?
– Не припоминаю, – медленно произнесла Мейбел.
– Вы не знаете, он обращался за советом к адвокатам по какому-нибудь поводу?
– Нет.
Они распрощались. Телефон тут же зазвонил.
– Слушаю.
– Тут нечто странное, Майрон.
Звонила Лиза из телефонной компании.
– А что такое?
– Ты просил поставить телефон Бренды Слотер в общежитии на прослушивание.
– Правильно.
– Кто-то меня опередил.
Майрон едва не уронил трубку.
– Что?
– Он уже прослушивается.
– Давно?
– Не знаю.
– А выяснить не можешь, кто его подключил?
– Нет. И этот номер заблокирован.
– Это что еще такое?
– Закрыт доступ к любой информации. Даже старые счета по компьютеру нельзя посмотреть. Если хочешь знать мое мнение, за этим стоит кто-то из правоохранительных органов. Я могу попробовать разнюхать, но, боюсь, ничего не выйдет.
– Попытайся, пожалуйста, Лиза. И спасибо тебе.
Он повесил трубку. Пропавший отец, звонки с угрозами, возможно, слежка на машине, а теперь еще прослушивание. Есть повод занервничать. Будет ли кто-нибудь из власть имущих заниматься этим? И угрожать ей по телефону? Зачем они ее подслушивают? Чтобы найти отца или…
Одну минутку.
Разве один раз ей не велели позвонить матери? Но зачем? С чего вдруг это кому-то понадобилось? Более того, если бы Бренда на самом деле знала, где скрывается ее мать, те, кто прослушивал телефон Бренды, немедленно смогли бы найти Аниту. Кому и с какой целью все это нужно?
Кого они все-таки ищут? Хораса или… Аниту?
– У нас проблема, – сообщил Майрон.
Они сидели в машине. Бренда вопросительно посмотрела на него.
– Твой телефон прослушивается, – сообщил он ей.
– Что?
– Кто-то подслушивает твои разговоры. И, кроме того, за тобой установлена слежка.
– Но… – Бренда замолчала и пожала плечами. – Зачем? Чтобы найти отца?
– Скорее всего. Кто-то очень хочет добраться до Хораса. Они уже напали на твою тетю. Ты можешь быть на очереди.
– Значит, ты считаешь, что я в опасности.
– Да.
Она внимательно взглянула ему в лицо.
– И ты уже придумал, что мне следует делать.
– Придумал.
– Слушаю.
– Прежде всего, я хочу убрать из твоей комнаты все жучки.
– Это – пожалуйста.
– Во-вторых, я хочу, чтобы ты уехала из общежития. Там не безопасно.
Бренда немного подумала.
– Я могу пожить у подруги, Черил Саттон. Она капитан «Дельфинов».
Майрон покачал головой.
– Эти люди тебя знают. Они следили за тобой.
– Ну и?
– Они знают всех твоих друзей и подруг.
– Включая мисс Саттон?
– Весьма вероятно.
– И ты думаешь, они могут меня там найти?
– Этого нельзя исключить.
– Страшновато. – Бренда уставилась перед собой.
– Это еще не все. – Майрон рассказал ей про семью Брэдфордов и о том, как Анита нашла тело Элизабет.
– И что все это может значить? – спросила Бренда, когда он закончил.
– Может, и ничего, – ответил Майрон. – Но ты ведь хотела, чтобы я тебе все рассказывал.
– Верно. – Она наклонилась вперед и закусила нижнюю губу. – И где же мне тогда жить?
– Помнишь, я говорил тебе про своего друга Уина?
– Парня, которому принадлежит компания «Лок-Хорн»?
– Правильно, его семье. Мне сегодня надо заехать к нему по делам. Думаю, тебе следует поехать со мной. Ты можешь остаться в его квартире. У Уина вполне безопасно.
– Ты хочешь, чтобы я осталась у него?
– Только на эту ночь. У Уина повсюду есть надежные квартирки. Потом мы подберем тебе что-нибудь подходящее.
Бренда скорчила гримасу.
– Он действительно специалист по безопасности?
– Уина с первого взгляда можно недооценить, – заметил Майрон.
Она скрестила руки на груди.
– Я не собираюсь вести себя, как последняя идиотка. Я знаю, ты хочешь мне помочь, и не хочу создавать тебе трудности.
– Вот и славно.
– Но, – добавила она, – лига значит для меня очень много. И моя команда. Я не собираюсь их бросать.
– Я понимаю.
– Значит, надо устроиться так, чтобы я могла ходить на тренировки. Я смогу играть на открытии в воскресенье?
– Да.
– Тогда порядок, – Бренда кивнула. – И спасибо тебе.
Они подъехали к общежитию. Майрон ждал ее внизу, пока она собирала вещи. У нее была своя собственная комната, но она оставила записку соседке, живущей рядом, что пробудет несколько дней у друзей. На все про все ушло минут десять.
