Картер Браун - Таинственная блондинка

— Я вам искренне признателен, лейтенант, — растроганно забормотал он. — Но чтобы продать галерею, потребуются месяцы! Приходится просто сидеть и ждать, пока появится состоятельный покупатель. А состоятельные покупатели картинных галерей появляются не слишком часто!

— — Так сделайте Дебору своим менеджером, и она присмотрит за галереей, пока не состоится продажа, — парировал я.

— Замечательная идея! — просиял Дюма. — Она очень способная девушка и по-настоящему хорошо разбирается в современном искусстве.

— А теперь у нее еще и сиськи есть, — сказал я без всякой задней мысли.

— Что такое, лейтенант? — не расслышал он.

— Забудьте! — Я пригрозил ему пальцем. — Вернусь сюда через неделю, — объявил я. — Если найду вас здесь, то раздену догола, выкрашу черной краской с головы до пят и сдам в ближайшую психушку как спятившего художника!

На дубовой двери красовалась скромная табличка с золотыми буквами: «Президент», а прямо под ней чуть побольше: «Джадсон X. Хиллбранд». Верная секретарша шефа осторожно постучала по дверной панели и тут же замерла, прижавшись ухом к двери. Через несколько секунд она облегченно вздохнула и выпрямилась.

— Мистер Хиллбранд говорит, что вы можете войти, лейтенант.

— Как вам это удается? — полюбопытствовал я.

— Это трудно, — признала она. — Понимаете, мистер Хиллбранд никогда не повышает голоса и при этом любит, чтобы дверь его кабинета была постоянно плотно закрыта.

Секретарша прижалась спиной к стене и, протянув руку, быстро повернула дверную ручку. Как только дверь немного приоткрылась, она снова прижалась к стене.

— Он что, не выносит даже вашего вида? — удивился я.

— Секретарей без необходимости не должно быть ни видно, ни слышно, — шепотом пояснила она. — Пожалуйста, входите, лейтенант. Мистер Хиллбранд просто ненавидит открытые двери!

Я слегка удивился, однако довольно решительно вошел в просторную комнату и тщательно прикрыл за собой дверь. И тут же чуть не до колен утонул в толстом темно-коричневом ковре. Царившую в кабинете президента мертвую тишину нарушало лишь громкое тиканье высоких напольных часов. Вдоль правой стены тянулись книжные полки из дорогого красного дерева. Противоположный конец комнаты занимал большой письменный стол красновато-коричневого цвета, тщательно отполированный до мягкого сияния. Когда я приблизился, сидевший за столом человечек встал и вежливо поклонился.

Темный костюм был ему великоват, а высокий воротничок белой рубашки свободно болтался на худой шее.

Картину дополнял узкий темно-синий галстук, завязанный крошечным узлом. Однако больше всего меня поразили две длинные тонкие пряди волос, артистически зачесанные назад на совершенно лысом и гладком черепе.

Скрытые старомодными очками в золотой оправе светло-голубые глаза не мигая уставились на меня.

— Мистер Хиллбранд? — Я остановился в шаге от письменного стола.

— Это я. — Тембр голоса этого человека совершенно не вязался с его обликом и напоминал надтреснутый звонок, звучавший всегда на одной ноте. — А вы лейтенант Уилер из службы шерифа округа? Присядьте, лейтенант. — Хозяин кабинета махнул худой до прозрачности рукой в сторону массивного кресла с неудобной спинкой.

Я уселся, но сиденье кресла нисколько не прогнулось.

— Не хотел бы отнимать у вас время, мистер Хиллбранд, — вежливо начал я, — но…

— Отнимать у меня время, лейтенант? — Он закряхтел, изображая смех. — Глупости! Первый раз меня навестила местная власть, отвечающая за порядок! И я рад, что удостоился вашего персонального посещения, мой мальчик.

— Спасибо, — смущенно поблагодарил я. — Я также хотел бы упомянуть о…

— Что вы думаете о моем новом заводе? — радостно хохотнул он. — Лучший из подобных во всей стране!

Обошелся мне в кругленькую сумму, но он того стоит.

Знаете, на нем работает около двух тысяч человек. — Он многозначительно поднял вверх указательный палец. — Но никто из моих работников не доставит вам никакого беспокойства, лейтенант. Могу лично вас в этом заверить. Кораблем командую я, и команда это понимает. Нашему семейному бизнесу более сотни лет, и на капитанском мостике всегда место только для одного. Каждый работающий у меня получает больше, чем предусмотрено профсоюзным тарифом, и он держится за свое место. Все также понимают, что я не потерплю никаких махинаций! Один неверный шаг и работник вылетает за ворота завода независимо от его квалификации!

— Я в этом уверен, мистер Хиллбранд. — Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание, но его было не остановить.

— Точное приборостроение, лейтенант. Хиллбранд — это лучшая марка во всей стране. Мы не признаем никаких плюс-минус, никаких допусков, мы — точные приборостроители!

— Не хотел тревожить вас, мистер Хиллбранд, — решительно затараторил я, — но я расследую дело об исчезновении одного из представителей вашей администрации.

— Что такое, мой мальчик? — От неожиданности он остолбенел, однако быстро оправился и, бросив взгляд на большую фотографию в рамке, стоявшую у него на столе, заерзал в кресле. — Нет, это невозможно, — закудахтал он. — Все на местах и готовы отчитаться; на борту любого корабля Хиллбранда регулярно проводится инспекторская проверка! Как вы сказали, его зовут?

— Мерсер, — впервые произнес я это имя. — Хэл Мерсер.

— Глупости! — громко фыркнул президент. — Он в Детройте, в командировке. Это входит в обязанности моего личного помощника. Я должен знать, что происходит на Восточном побережье. — Он свирепо уставился на меня, как будто я сказал что-то совершенно нелепое. — Не могу допустить, чтобы они там вообразили, будто, переехав на Запад, я размяк в жарком климате!

Кто сообщил об исчезновении Хэла?

— Его жена, — сымпровизировал я. — Вчера утром она позвонила ему по междугородному телефону в связи с каким-то личным делом и обнаружила, что Хэл так и не зарегистрировался в отеле прошлой ночью.

Хиллбранд нахмурился.

— Не похоже на Хэла. Менять отель, не известив нас! Представители Хиллбранда всегда останавливаются в Детройте в отеле «Плаза». Так было всегда со дня его открытия весной восемьдесят седьмого. Когда Мерсер вернется, мне придется с ним серьезно поговорить.

Все это плохо отражается на моральном облике его жены! Знаете, жены вообще играют очень важную роль.

Если их поведение не отличается безупречностью, это влияет на мужа.

— Мистер Хиллбранд, по-моему, вы не вполне понимаете ситуацию, — в отчаянии заявил я. — Полиция Детройта проверила все отели, и ни в одном из них Мерсер не регистрировался!

— Это очень дурно с его стороны. — Потирая руки, он снова захихикал. — Но, знаете, мальчики есть мальчики. Должен признаться, со мной это однажды тоже было. Летом тридцать второго. Или это было в тридцать первом? Мой отец послал меня в Онтарио проверить сбыт продукции. Я хорошо это помню. Я как раз собирался сесть в поезд, когда почувствовал, как солнце невыносимо печет мне шею. Я посмотрел вверх, увидел сияющее летнее небо и внезапно почувствовал, как я устал от графиков, расписаний и ответственности!

— Очень интересно, мистер Хиллбранд, но…

— Знаете, что я сделал? — перебил он, намеренно понизив голос до театрального шепота. — Я повернулся спиной к поезду и отправился удить рыбу. На целую неделю! — Джадсон улыбнулся, продемонстрировав неровный ряд желтоватых клыков. — Не волнуйтесь, мой мальчик. Я уверен, что Хэл проделал в точности то же самое. К концу недели он вернется смущенный и раскаивающийся. И самое главное, горящий желанием снова влезть в упряжку. — Хиллбранд погрозил мне пальцем. — Но Хэл, конечно, свое получит! Я не позволю своему личному помощнику выйти сухим из воды; это подорвет дисциплину.

Черт побери! Я понял, что мое дело было безнадежным с самого начала. Где-то, в каком-то месте его разум треснул вместе с голосом.

— Спасибо, мистер Хиллбранд, за то, что уделили мне время. — Я поднялся. — Надеюсь, как вы говорите, нам не придется слишком долго волноваться по поводу исчезновения Мерсера.

— Подождите, мой мальчик! — Президент «Корпорации точного приборостроения» торжественно взмахнул рукой. — Идите сюда, обойдите стол. Я бы хотел, чтобы перед уходом вы кое-что увидели.

Я покорно выполнил его просьбу, потому что, не считая возможности раскроить его череп о крышку этого самого стола, у меня не было выбора. Джадсон подошел вместе со мной к окну, из которого открывался вид на земельные владения, окружавшие его новый завод. В течение следующих пяти минут он обрушил на меня лавину статистических данных, касающихся точного приборостроения. Мой мозг полностью отключился уже на втором слове. Спустя некоторое время я вдруг осознал, что он перестал говорить и выжидающе смотрит на меня.