— Пока мальчики. Счастья вам и радости. Босс вам все объяснит.
Шерман сказал: — У тебя моя пушка.
— Она тебе не нужна. Ты одной своей рожей любого насмерть перепугаешь, так что тебе и стрелять не придется.
— Подожди, я найду тебя, — пообещал он.
— Ага, я тоже, ты, шпик, — сказал Кларк.
Я засмеялся.
— Занга, вы рискуете жизнью из-за их невоспитанности.
Босс грохнул кулаком по столу.
— Хватит черт побери! Заткнитесь все!
Он боролся за потерянный авторитет.
Я вышел без помех, но с ощущением, словно иду по натянутой проволоке. В холле я нажал на кнопку лифта; не выпуская из вида дверей Занга. Казалось я выбрался но, никогда не следует быть слишком уверенным,
Одно я знал точно. Если бы дверь открылась, я выпустил бы все патроны из обеих пистолетов. Но она не открылась.
Подошел лифт и я вошел в кабину. Очутившись на улице, я стал думать о Брехеме и Занга.
В Брехема стреляли дважды за один вечер. Кроме меня здесь был еще кто-то. Мы не имели ничего общего. Тот, другой, мог свести с ним бог весть какой давности счеты. Насилие сопровождало Брехема всю жизнь — в конце концов, его дважды пытались убить и раньше. Было возможным и правдоподобным, что появился кто-то из прошлого и убил его.
Оставалась еще одна возможность. Брехема приказал убить Занга, потому что тому не удалось добить меня, а я узнал его, что было опасно.
Ничего необычного. А почему бы и нет?
В половине второго я решил, что уже достаточно времени, чтобы звонить Эллен Грехэм, потому что она актриса.
К телефону подошла девушка с голосом, еще невнятным ото сна.
— Алло, да, это Эллен Грехэм. Я работал для страховой компании. Ваш адрес мне дала Элизабет Дженнингс. Я хотел бы встретиться и поговорить с вами.
— О чем вы хотите со мной говорить? — спросила она.
— Я ищу Вивиан Дженнингс. Это важно. — Подождите минуточку, я сейчас.
Трубка глухо стукнула, когда она положила ее на стол. Я слышал ее голос: «Черил, это тот человек, который звонил вчера ночью. Насчет Вивиан. Он говорит, что ищет ее». Черил спросил: «Кто это?». Не знаю, сказал, что из страховой компании или что-то вроде этого. Пауза. «Ты выпила весь апельсиновый сок?». Я услышал звук глотков. Потом Эллен заговорила снова:
— Алло, скажите пожалуйста, о чем вы хотите поговорить?
— Как я уже вам сказал, мне нужно срочно найти Вивиан Дженнингс, Ее мать посоветовала мне обратиться к вам,
— Серьезно? Она вам это посоветовала? А с чего вдруг она стала интересоваться Вивиан?
Я молчал, не зная, что на это сказать.
— Ладно. Дайте мне час. Мне нужно принять душ, привести себя в порядок. С Вивиан что-нибудь случилось? — спросила она.
— Я бы не сказал, — позорно солгал я. — Я приеду в половине третьего.
— Хорошо. Квартира 3—С, В холле нет моей карточки.
— Тысяча благодарностей, мисс Грэхем.
Надо было как-то убить час. Я позвонил своему информатору, еще раз спросил имя торговца наркотиками и опять ничего не узнал. Тогда я сказал ему, что оставлю для него 40 долларов в ресторане Пансона, потому что у меня нет времени вручить их ему лично.
— Ага, — сказал Барт, — так тебе уже не нужно знать адрес Брехема?
— Не нужен. Почему «ага»?
— Карла Брехема уже нет среди нас. Печальная история.
— Ага! А что, черт побери, значит твое «Ага»?
— Только то, что сначала ты звонишь мне и спрашиваешь, где найти Брехема, правильно я говорю?
— Правильно:
— Я говорю, что он в «Худышке». Мы договариваемся, что сегодня утром ты даешь мне 40 долларов и принесешь их мне.
— И что дальше?
— Но сегодня утром я слышу в последних известиях, что кто-то всадил в него 6 пуль. Так это или не так?
— Я вздохнул. Он набивал цену.
— Ага, — сказал я.
— 40 баксов за вчерашнюю информацию, пожалуй, маловато.
— Так, жалкий паршивец, значит ты меняешь правила игры. Теперь у тебя только одна жалкая возможность получить в свои жалкие лапки, жалкие 40 долларов. Пойдешь в ресторан Пансона. За кассой сидит на своей старой заднице старый Пансон, изучает расписание бегов и оскорбляет посетителей. Ты ему скажешь, что тот жалкий паршивец, который явился, чтобы получить 40 баксов, это ты.
— Но что он подумает обо мне?
— Он подумает, что ты жалкий паршивец.
— Не дури, Пит.
— Ага, — сказал я и повесил трубку.
Потом я позвонил еще раз, теперь в ресторан Пансона. Отозвался он сам. — Алло.
— Это Мак Грэт. Есть у тебя что-нибудь хорошее?
— В меню сегодня ничего, — о чем вообще стоило бы говорить.
Так развлекается по телефону старый чудак Пансон, но при этом его дело процветает, потому что кормит он отлично.
— Меню меня не интересует, — сказал я. — Что будете есть вы?
— А, что буду есть я? Я буду есть сказочную говядину на ребрышках с печеной картошкой. Закуска — салат скампи, а на десерт шоколадный мусс.
— Хватит ли у вас еды, чтобы поделиться с усталым путником?
— Если бы он — прибыл издалека и на двугорбом верблюде, — ответил Пансон.
Я приехал к Пансону и пообедал. Ребрышки были замечательны, от салата с чесноком слюнки текли, а мусс был густой, темный и нежный. Потом дал Пансону 40 долларов для передачи человеку, который представится словами: «Я жалкий паршивец, явился чтобы получить восхитительные 40 баксов».
Пансон рыгнул и похлопал себя по животу.
— Оригинальный способ представляться.
— Он хотел, чтобы я добавил ему после того, как мы договорились.
— Жулик, — сказал Пансон.
Он засмеялся и глаза его спрятались в складках толстого лица.
— Действительно, жалкий паршивец.
Я распрощался с Пансоном, купил газету и, пока такси ползло к дому Эллен Грехем, читал об убийстве Карла Брехема. На третьей странице была коротенькая записка: Карл Брехем был застрелен в своей квартире. Лишь некоторые соседи поняли, что это были выстрелы. Остальные слышали шум, но приняли его за выхлопы автомобилей. Полиция предполагает, что было сведение счетов между бандами. Следствие ведется в нескольких направлениях. Остальное место в статье было посвящено его деятельности. Грабежи, вооруженные нападения, изнасилования. Судим 25 раз, дважды был признан виновным. Славный парнишка! Без него на свете будет, пожалуй, лучше.
Копы были бы, наверное, благодарны, если бы я сообщил им что это он стрелял в моей квартире. Они побеседовали бы со мной часиков десять. У них могло бы возникнуть подозрение, что я пошел отомстить ему. При вскрытии обнаружат пять пуль одного калибра. и одну другую. Начнут размышлять. А если уже знали об этом, то помалкивают.
— Вот и приехали, — сказал таксист.
Окрестности были красивые, но дом, в котором жила Эллен Грехэм, оказался старым, облезлым и без лифта. Я поднялся на 4 этаж и позвонил.
Глазок в двери открылся и чей-то голос спросил:. — Да?
— Мисс Грехэм? Я Пит Мак Грэт.
Дверь приоткрылась на длину цепочки. На меня смотрела высокая девушка с расчесанными на пробор золотистыми волосами. Черные брови, черные брюки, черный свитер и восхитительный бюст. Большие зеленые глаза были широко расставлены.
— Можно войти? — спросил я.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение?
Я пожал ей руку и показал свою лицензию. Она внимательно изучила ее;
— Вы частный сыщик? — Да.
— Вы сказали, что вы из страховой компании и что ищите Вивиан Дженнингс. Для какой компании вы работаете?
Я видел, что она боится. Город велик. Никто еще не сосчитал в нем всех психов, сомнительных личностей и головорезов, которые пристукнут человека за пару баксов.
Но я не забыл сарказма в ее голосе, когда она спросила об Элизабет Дженнингс и ее неожиданной заботе о своей дочери. Иногда приходится ловить случай, когда перед твоим носом еще не захлопнулась дверь. Я сказал:
— Вивиан Дженнингс где-то бродяжничает с наркоманом, неким Ларкиным. Я хочу ее найти. Страховая компания — это по желанию матери, она хочет удержать в тайне подлинную причину.
— Ее мать наняла вас?
— Да. И мне пришлось выдумывать о страховой компании. Иначе бы она не позволила ходить и расспрашивать людей о Вивиан.
— Это похоже на нее. Она посмотрела на меня.
— Я принципиально не доверяю лгунам.
— Хороший принцип. У вас моя лицензия. Позвоните сержанту Хагену из отдела убийств. Я дам вам его номер. Можете так же позвонить в бюро окружного прокурора и спросить Лоуренса Сандерса.
Она протянула руку к цепочке, но потом передумала,
— Минуту, — сказала она и закрыла дверь. Пришлось ждать некоторое время, пока она не вернулась. Она улыбалась.
— Извините, вчера ночью на нашей улице было происшествие, — напали на какую-то девушку. Сержант Хаген попросил описать вас. Он сказал, что знает вас лично и что вам можно довериться.
