— С такой мордой, — усмехался Муни, — можно распугать всех клиентов.
Но Гарри знал, что портрет получился замечательный. Он понял, что это еще раз доказывает, что он незаурядный фотограф. Поэтому Гарри отказался убрать портрет своего компаньона с витрины.
Он вернулся к своей прежней работе и снимал прохожих на улицах. Том и Джон больше не работали на них, Дорис же уйти отказалась, предпочитая жить на половину зарплаты в ожидании лучших времен. Муни все время предрекал катастрофу и предлагал закрыть фотографию.
Но удача пришла.
Однажды Рикк находился в конторе вместе с Муни. Шел дождь, и он сидел в раздумье, выходить на работу или нет, когда элегантный мужчина остановился перед портретом Муни. Гарри с завистью посмотрел на мужчину. Ему было не больше сорока лет, у него был вид преуспевающего человека.
— Кто сделал этот портрет? — спросил он, подходя к ним.
— Я.
— У вас есть еще такие же?
— Нет, к сожалению. Я только начал работать в этом жанре.
— Не хотели бы вы делать портреты для меня? Может быть, вы слышали обо мне, если интересуетесь театральной жизнью.
Гарри взял визитную карточку, которую ему протянул неизвестный.
Аллан Симпсон! Самый известный режиссер в Лондоне!
— Да, с удовольствием, мистер Симпсон.
— Хорошо. Приходите после полудня в наш театр со своим материалом и сделаем несколько пробных снимков. Если портреты получатся, мы сможем договориться.
Это произошло три месяца назад, и теперь Гарри работал у Симпсона, получая двадцать пять фунтов в неделю. Это было почти невероятно. Гарри с трудом верил в свою удачу.
Каждый раз, когда Симпсон запускал новый спектакль, у фотографа было много работы. Но в промежутках между спектаклями ему практически нечего было делать. Но он подписал с Симпсоном контракт, в котором оговаривалось, что Гарри нигде больше работать не будет.
Поскольку удача пришла к нему благодаря работе у Муни, Рикк добился у Симпсона работы для старика за пять фунтов в неделю. Гарри добавлял ему еще пять фунтов из своего заработка, и Муни занимался установкой прожекторов. Гарри также нанял и Дорис, которой тоже платил пять фунтов в неделю из своего кармана, и у него еще оставалось пятнадцать фунтов, то есть больше, чем он зарабатывал до этого. Ему удавалось экономить несколько фунтов каждую неделю. Он сохранил свою комнату у миссис Вестерхэм, и единственным серьезным его приобретением был маленький «моррис», купленный по случаю за тридцать четыре фунта. Это была не лучшая покупка, так как машина постоянно ломалась. Однако Гарри ездил на ней, когда у него была работа ночью, и он довез его вот до этих ворот, откуда должен был увезти Клер.
Она сказала, что он забудет ее. Но он не забыл. Пусть Клер ему лгала, пусть была воровкой, но он ей все простил. Гарри был уверен, что она его любила, и лгала только из-за любви.
Любит ли она его еще? Это волновало его больше, чем прошлое Клер. Будет ли она счастлива с ним или будет стыдиться своего прошлого? А может быть, она рассердится, когда его увидит?
Он сказал Муни, что поедет за Клер. То, что она была воровкой, его не трогало. Ведь она отдалась в руки полиции, чтобы освободить Гарри от подозрений. Муни находил этот поступок благородным.
— Девушка, способная поступить так, замечательная девушка, — заявил он. — Иди за ней. Даже если сейчас ей это не доставит удовольствия, она оценит это позднее. Женщины любят, когда им уделяют внимание.
Минуты текли медленно.
Было пять минут шестого. Вдруг послышался скрип двери и на мокрой дорожке появилась Клер. Она выходила из тюрьмы такой же, как вошла: высоко подняв голову и сжав губы. На ней был тот же дорогой серый костюм, который она одевала на сеанс фотографирования, в руках — маленькая шляпка.
Вышел охранник, дружески сказал ей что-то и похлопал по руке, но Клер не обратила на это никакого внимания.
Она быстро направилась к машине, стоявшей у тротуара.
Сердце Гарри забилось изо всех сил. Он с трудом дышал. Казалось, он вот-вот потеряет сознание, и только когда Клер подошла к автомобилю, ему удалось собраться, и выходя из машины, открыть ей дверь.
Она мгновенно остановилась, и они молча посмотрели друг на друга.
— Здравствуй, Клер, — хрипло сказал Гарри.
— Здравствуй, Гарри, — ответила она ледяным тоном. — Что ты делаешь здесь?
Он остановился, едва удерживаясь от желания обнять ее.
— Ты меня не ожидала, Клер? Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.
— У меня нет дома, — сказала она холодно.
— Не стой под дождем, промокнешь. Я уверен, ты хочешь покурить.
Хотя она и пыталась сохранить на лице твердое выражение, губы ее задрожали.
— Нет… нет… Я не сяду в твою машину. Я пойду пешком.
Он взял ее за руку. Она дрожала, но не вырвалась и не оказала никакого сопротивления, когда он усадил ее в автомобиль.
Гарри закрыл дверь и, обойдя вокруг автомобиля, сел за руль.
— Бери, — сказал он, кладя сигаретную пачку и зажигалку ей на колени. — Я заведу мотор. На это нужно время.
Возясь со стартером, он смотрел в пустоту, чувствуя настроение Клер, которая дрожала рядом с ним, не прикасаясь к сигаретам.
Вдруг она сжала руки и зарыдала.
Не глядя в ее сторону, он взял Клер за плечо, и девушка прижалась к нему.
— Ничего, милая, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Я с тобой и я тебя люблю. Все устроится. О, Клер, любовь моя…
К счастью, у миссис Вестерхэм была свободная комната рядом с комнатой Гарри. Он решил снять ее и с помощью Дорис и Муни привести ее в порядок. Она, конечно, не была похожа на прежние апартаменты Клер, но, несмотря на потертый ковер и старые обои, выглядела вполне сносно.
Гарри вошел с Клер в ее новое жилище.
— Это временно, пока не найдем лучше, — сказал он. — Я уверяю тебя, что кровать здесь очень удобная. Я уже ее испытал.
Клер едва оглядела комнату. Бросив сумочку на кровать, она подошла к окну.
За все время пути они не сказали друг другу ни слова. Клер во все глаза смотрела на дома, прохожих, улицы, магазины, словно видела все впервые. Этого зрелища бедняжка была лишена целых девять месяцев. Гарри не пытался завязать разговор. Он удовлетворился тем, что сидел рядом с ней, смотрел на нее время от времени и вел машину по Леннокс-стрит.
— Я оставляю тебя на секунду, — сказал он. — Ты, наверное, хочешь привести себя в порядок? Когда будешь готова, приходи в мою комнату. Это как раз напротив. Я пока приготовлю кофе.
— Хорошо, — сказала она, не оборачиваясь.
Гарри прошел в свою комнату, наполовину притворил дверь, снял плащ, повесил его в шкаф, зажег сигарету и посмотрел на улицу.
Была половина десятого.
Ему казалось, что он провел всю ночь на ногах.
«Вполне естественно, что она взволнована, — думал он. — Нужно быть терпеливым. Но лучше бы она обратилась за поддержкой ко мне, чем оставаться такой далекой и холодной».
Гарри подождал полчаса, потом у него появился страх. Он подошел к двери.
Ни звука.
Он зашел в ее комнату. Клер все так же неподвижно стояла у окна. Рикк подошел к ней и, взяв за плечи, повернул к себе.
— Не надо расстраиваться, милая, — сказал он. — Все кончено. Садись и успокойся. У тебя усталый вид.
Гарри сел в кресло, она села ему на колени, положив голову ему на плечо, вдруг сказала:
— Я была уверена, что ты меня забудешь. Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя, выходящим из машины.
Он взял ее за руки.
— Ты меня не забыла, как же я мог забыть тебя.
— Ты — другое дело, — сказала она, — У тебя есть любимая работа и много друзей и знакомых.
— И тем не менее, я не забыл, — спокойно сказал Гарри. — Я считал дни. В моей комнате есть календарь, где я отмечал каждый день разлуки с тобой.
Она поднялась и посмотрела ему в лицо.
— Ты все такой же, Гарри, совсем не изменился. Милый, не похожий на других. Я так боялась, что ты можешь измениться.
Рикк не мог не заметить, что сама Клер сильно изменилась. В ее взгляде появилась жесткость и беспокойство. Она казалась уже не такой молоденькой и хорошенькой: две жесткие складки по обеим сторонам рта придавали ей горькое и циничное выражение.
— Ты можешь сказать это вслух, — произнесла она, словно владела телепатическими способностями. — Я знаю, что изменилась. Ты бы тоже изменился, если бы тебя заперли на девять месяцев в клетку, как дикое животное.
— Все устроится, милая, — сказал он, беря ее лицо в руки. — Попытайся забыть.
Он прижал ее к себе, пытаясь пробудить желание, но она оттолкнула его. Поднялась и снова подошла к окну.
— Не нужно, Гарри. Будь терпелив. Я совсем холодна и нужно, чтобы ты был терпелив.
Он молчал несколько секунд, чтобы подавить в себе разочарование.
— Извини, милая. Ты права. Всему свое время.
Она повернулась к нему.
— Я не знаю, что бы со мной было, если бы я не думала о тебе. Позднее, Гарри. Я тебе обещаю, но дай мне время прийти в себя.
