И вот в пять часов утра Гарри, заложив руки за голову, наблюдал за демонстрацией туалетов.
Клер надевала одно платье за другим, дефилировала перед фотографом и принимала различные позы. В конце концов они остановились на платье с большими цветами и глубоким декольте и шляпке из белой соломки с лентой. Они решили, что Клер придет в студию к пяти часам и переоденется там.
Гарри с удовольствием видел, что она очень увлечена и забыла и о Паркинсе, и о Брэдли.
Когда Муни пришел в студию чуть позже девяти часов, он застал там Гарри, который занимался установкой прожекторов.
— Что ты делаешь? — спросил он, останавливаясь на пороге.
— У меня есть модель, которая придет сегодня сфотографироваться для портрета. Сделаем большой снимок для витрины. Это будет привлекать клиентов.
— Подружка?
— Она самая. Придет вечером, часов в пять.
— Жаль. Если бы я знал, то одел бы чистую рубашку и побрился, — сказал Муни после того, как посмотрел в зеркало.
— Незачем стараться, — усмехнулся Гарри, — она любит только молодых.
Муни подскочил и обернулся. Увидев, что Гарри улыбается, он тоже улыбнулся.
— Такие старики, как я, могут тебе дать еще сто очков вперед.
— Хорошо, старый бабник, — пошутил Гарри. — Садись на этот стул, а я отрегулирую свет.
— А Дорис? Разве она не может сделать это?
— Дорис проявляет вчерашние снимки. Я тебя о многом не прошу, достаточно сидеть и не шевелиться.
— Ладно, — согласился Муни. — Я протестовал просто из принципа. Это не работа для основного компаньона.
Гарри ничего не ответил и принялся передвигать прожекторы. Ему понадобилось довольно много времени, прежде чем он добился нужного светового эффекта.
Муни начал вертеться, задолго до того, как Гарри кончил.
— Старик, если ты будешь тратить так много времени на каждый портрет, мы наверняка прогорим.
— Не беспокойтесь, — сказал Гарри, передвигая прожектор. — Все это готовится только для портрета. Место для освещения устанавливается раз и навсегда. Для каждого нового портрета нужно будет только четко навести.
— Боже, эти проклятые прожектора слепят меня.
Гарри продолжал работу, не обращая внимания на жалобы компаньона. Когда он закончил, то не отпустил Муни.
— Нужно сделать дюжину пробных снимков, которые Дорис сразу же проверит. Необходимо также подобрать подходящую выдержку.
— Тебе нужно, чтобы я улыбался? — пробурчал Муни.
— Нет. Держи голову, как тебе нравится. Единственное, что меня интересует, это выдержка. Можешь даже кривляться, если хочешь.
— В таком случае, я попытаюсь угадать выигрыши в программе скачек, — ответил Муни, беря газету. — Пошевеливайся.
Гарри делал снимки, записывая каждый раз экспозицию.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Все в порядке. Я отдам это Дорис. Освещение оставляю без изменения для Клер.
— И это все, что я заработал в качестве благодарности, — пробурчал Муни, поднимаясь со стула и садясь в кресло в углу. — Я так не работал уже много месяцев.
После обеда Гарри зашел посмотреть в лабораторию фотографии.
— Замечательно, — сказала Дорис, — изумительный портрет.
— Тем хуже для оригинала, — сказал Гарри, подходя к ней. — Меня интересует только время выдержки.
Дорис достала один из отпечатков.
— Вот лучший результат. Но остальные фото все равно изумительные.
Гарри посмотрел на фотографию и чуть не подпрыгнул. Дорис была права. Ему никогда еще не удавалось делать таких качественных снимков.
Муни не готовился к эксперименту и не знал, снимает ли Гарри или нет. Получился изумительный портрет. Это было изображение человека, разочаровавшегося в жизни. Выражение лица, манера держать голову, шляпа, сдвинутая на затылок, расстегнутый жилет и потухшая сигара, — все это в целом создавало обобщенный образ неудачника.
— Замечательно, — воскликнул Гарри. — Наше дело будет процветать, если так будет продолжаться. — Он хлопнул себя по лбу. — Подумать только, я даже не вспомнил о Муни!
Он взял снимок и критически посмотрел на него.
— Нужно увеличить его до размера шестьдесят на восемьдесят на бумаге высшего качества и повесить фото в витрине. Ни слова мистеру Муни. У нас есть хорошая бумага?
— Три пачки, их нам прислали как образцы, — ответила Дорис. — Взять?
— Только немного. Нужно быть очень внимательной и не испортить ни одного листа.
— Я попробую на полоске бумаги. Не беспокойтесь.
Гарри знал, что он может доверять Дорис.
Он вернулся в студию, где Муни дремал в кресле.
— Все в порядке? — спросил тот, открывая глаза.
— Да, Дорис проявляет, — ответил Гарри, притворяясь безразличным.
Он сел на край стола и вытащил из кармана портсигар, который подарила ему Клер.
Муни вскочил и широко раскрыл глаза.
— Это из золота? Ты нашел самородные россыпи? Откуда это у тебя?
— Подарок, — ответил Гарри, небрежно засовывая портсигар в карман.
— Ты, парень, не промах. Это она тебе подарила?
— Если это тебя сильно интересует, то да.
Муни вытащил из кармана золотые часы на цепочке и потряс ими.
— Это не фальшивка. Их мне когда-то, лет тридцать назад, подарила одна малышка. Забавные существа — женщины. Смотри не потеряй портсигар, малыш. Придет время, когда надо будет заложить его в ломбард, если останешься пустой, как барабан.
— Я никогда не понесу его в ломбард.
— Никогда, это слишком долго, — сказал Муни, расслабляясь и закрывая глаза. — Я надеюсь, что с портретами дело пойдет. Наши дела идут все хуже и хуже. Эти двое сволочей проводят дни в кафе вместо того, чтобы фотографировать прохожих.
— А чего ты валандаешься? Пойди и посмотри, что они делают. Том должен быть на Оксфорд-стрит, а Джон — на Стренд. Это не займет много времени. Если сачкуют, выгони!
— Что? — воскликнул Муни в возмущении. — Я?
Пока Клер переодевалась в маленькой импровизированной раздевалке, Муни подошел к Гарри, настраивающему аппарат.
— Эта девушка хороша, — заявил он. — Но как ты ее подцепил, не могу понять. Я, кажется, произвел на нее впечатление. Ты можешь мне не верить, но когда я был такой молодой, как ты, девушки просто вешались мне на шею. Я был невысок, но у меня была отличная техника и скажу тебе откровенно, если бы я был немножко повыше, то смог бы увести твою красотку прямо сейчас.
— Не пытайся даже, старый греховодник, — сказал Гарри с улыбкой. — Но я доволен, что вы нашли общий язык. Вот и она.
Клер вошла в студию, держа шляпку в руке и улыбаясь.
— Так пойдет? — спросила она у мужчин.
— Замечательно, — ответил Гарри. — Хочешь сесть сюда?
Муни послал ей воздушный поцелуй.
— Ты мне говорил, что нужно пойти посмотреть, чем заняты рабочие, — напомнил ему Гарри.
— Да, — проворчал Муни. — Стариков всегда прогоняют от сладкого. Что касается вас, моя прелесть, то вспомните обо мне, если появится желание сменить партнера. Чем старше вино, тем оно лучше… Именно со стариками…
— Хорошо, я об этом подумаю на досуге, — сказала Клер, улыбаясь.
Она уселась в кресло.
— Старичок очень мил, — сказала она, когда Муни ушел. — Но с ним, наверное, трудно пробыть целый день?
— Да нет, не очень. — Гарри перешел на профессиональную тему: — Необходимо сделать тридцать шесть снимков в разных позах, так что решай, что будешь делать. Ты более опытна в этих вопросах.
Клер продолжала сидеть, сложив руки на коленях.
— Решай сам, — сказала она. — Ты знаешь, что тебе надо. Я всегда делаю то, что мне говорят.
— Так я тебе и поверил, — отозвался Гарри, который почувствовал, что с Клер что-то не то.
Он отступил на шаг и посмотрел на девушку. Это было невероятно, у нее был такой вид, словно пришла фотографироваться молоденькая неопытная дебютантка.
— Расслабься, милая, — сказал он, — у тебя очень робкий вид.
— Ты думаешь? — Она казалась недовольной и отвела взгляд.
— Смотри через мое плечо, — попросил он.
Гарри не думал, что ему придется объяснять, как ей себя вести.
Поза ее была неестественной. В голове у Гарри мелькнула мысль, от которой ему стало нехорошо.
Он сделал первый снимок.
Может быть, она после расслабится.
Гарри нажал на спуск, а потом прокрутил пленку.
— А теперь в шляпке, — сказал он, — как будто ты только что пришла.
— Но как это делать, черт возьми? — сказала она, надевая шляпку и смотрясь в зеркало.
— Прими беззаботный вид, милая. Ты же ведь все это должна знать.
— Так?
— Нет, — думал Гарри, — совсем не так. Теперь неплохо, — добавил он через несколько секунд, чтобы подбодрить модель.
— Но у тебя совсем нерадостный вид.
— Если бы я тебя ждала, Гарри, — у меня был бы радостный вид, — ответила она обиженным тоном.
— Да, конечно.
— Представь, что ты надеешься меня увидеть, но не уверена, приду ли я.
Клер как-то неестественно скривила лицо и уставилась на стену, как близорукая.
